Это вызвало скандал всероссийского масштаба: репортажи о Татьяне Ламаш шли по всем центральным телеканалам, в краевой прокуратуре «полетели головы». Что героине сюжетов пришлось пережить тогда и как сложилась ее жизнь после?
Предыстория
Весной 2005 года Хабаровской природоохранной прокуратурой было возбуждено уголовное дело по фактам контрабанды в КНР леса в отношении некоего ООО. Руководство фирмы обратилось за помощью в прекращении уголовного дела к сотрудникам краевого УВД. 16 мая оперативники ФСБ задержали менеджеров фирмы в момент передачи взятки в 40 тысяч долларов двум высокопоставленным милиционерам.
Изначально уголовное дело о взятке находилось под надзором зампрокурора Железнодорожного района Татьяны Ламаш. Однако уже через месяц ее отстранили от следствия, дело передали в краевую прокуратуру, где и «заморозили». И тогда Татьяна Ламаш обратилась в администрацию президента с заявлением о преднамеренном торможении расследования. Вскоре московская комиссия провела в Хабаровске проверку. А она сама созвала журналистов и рассказала о сложившейся ситуации.
«Многие меня предали»
- В правоохранительных органах нет такого понятия, как «корпоративная солидарность», - говорит Татьяна, - если только ты не член стаи». Если ты стал «белой вороной», жалеть тебя не будут. Поэтому вокруг все с уверенностью заявляли, что я в прокуратуре работать больше не буду, а кто-то даже утверждал, что меня посадят.
Вскоре в отношении нее было действительно сфабриковано уголовное дело. Которое, правда, вскоре развалилось. Ее стали выдавливать из прокуратуры другими методами.
- Сначала завалили работой – до такой степени, чтобы я перестала справляться. Но я сидела на работе до упора, по ночам. Ну и, конечно, мне помогали люди, которые были на моей стороне. Тогда руководство применило другой метод – сокращение.
Татьяна Ламаш была отправлена в отставку в июле 2006 года. После московской ревизии ей удалось продержаться чуть больше полугода.
- Прошло уже 2,5 года, и за все это время не было ни дня, чтобы я не прокручивала эту ситуацию в голове, не анализировала. Знаете, ведь со временем наше отношение ко всему меняется. Но к той ситуации мое отношение со временем совершенно не изменилось, я по-прежнему считаю, что не могла поступить иначе.
Признается, что в то время потеряла нескольких людей из тех, кого считала друзьями.
- Я их понимаю: у всех семьи, работа, которую не хочется терять. Но есть то, что меня греет больше всего: мои ребята-следователи меня не предали. Я знаю, через что им пришлось пройти: с ними проводились «задушевные» беседы, их заставляли подписывать заявления против меня. Но они выдержали, не сломались, хотя некоторым из них и пришлось уйти из прокуратуры или перевестись в другие города.
А не сломаться самой Татьяне Ламаш помог еще один человек – муж Владимир, которому, кстати, из-за всей этой ситуации тоже пришлось уйти из правоохранительных органах.
- Конечно, были люди, которые меня поддерживали. Но по вечерам все шли по своим делам, а я оставалась наедине со своими мыслями. И если бы не поддержка мужа, даже не знаю, выдержала ли бы я все это. Как-то я завела разговор о том, не зря ли я пошла на это, не лучше ли было принять условия начальства. На что он сказал: «Даже не думай, ты все сделала правильно, иначе ты себя просто бы потеряла, сломала. Сама себе бы не простила».
Гордыня?
Чтобы избавиться от сомнений, Татьяна даже разговаривала со священником.
- И он сказал мне, что в определенной степени мной руководила гордыня. И я согласилась с этим. Ведь если бы я не пошла, по его мнению, на принцип, я бы не только сохранила свое здоровье, работу, но и уберегла бы от прессинга близких людей. Разговаривая со священником, я поняла смысл библейской мудрости о том, чтобы подставить левую щеку, после того, как тебя ударили по правой. Справедливость этого изречения подтверждает и то, что я ничего не добилась: хуже стало только мне и моим близким. Но в том-то и дилемма, что я не шла на принцип. Я просто верила в то, что делала.
Те сотрудники прокуратуры, которые были причастны к этому делу, сначала, после московской проверки, были уволены. Через некоторое время они были вновь приняты, но на более высокие должности. Тогдашний прокурор края после московской проверки получил взыскание о неполном служебном соответствии. Но вскоре был повышен - стал замом генпрокурора по Центральному федеральному округу.
- Поэтому, когда мне говорят, что в системе правоохранительных органов – сплошная коррупция, я говорю, – нет, коррупция – это и есть сама система. Это норма и стиль жизни. У нас «дают» не только за то, чтобы нарушали закон, но и за то, чтобы его исполняли. И разрушить ее при нынешнем раскладе в стране, наверное, невозможно. Но, на мой взгляд, все это не отменяет необходимости бороться.
Жизнь после
- Естественно, мне было жаль уходить из следствия. Я ведь работала просто остервенело, порой в ущерб семье – так любила свое дело. И мне пришлось его бросить. По этому поводу я переживала больше всего. К тому же был страх, что не найду теперь работу.
К счастью, ей предложили работу – такую, где и профессиональные навыки пригодились, и интересную. Во всяком случае, сама Татьяна Ламаш после двух лет работы в коллекторском бюро, говорит о своей работе с не меньшим интересом, чем о следствии.
- У нас очень талантливая, молодая команда и, кстати, немало людей, ранее работавших в правоохранительных органах. Много приходится ездить по стране, а я всегда мечтала путешествовать. Раньше я жила, чтобы работать, а теперь работаю, чтобы жить.
По словам Татьяны, до сих пор многие знакомые воспринимают тот ее поступок как некий подвиг.
- Но у меня самой ощущения подвига нет. Для меня очень важно такое понятие, как профессиональная честь, хотя кому-то в это и трудно поверить. И у меня никогда не было какой-то обиды за то, что со мной произошло. Но боль, несомненно, осталось. И жизнь моя теперь делится на «до» и «после»…
