О новой «чуме ХХI века» мы поговорили с Виталием Наумкиным, директором Института востоковедения РАН, крупнейшим в России исследователем ислама и арабского мира.
Дикое мракобесие
Виталий Цепляев, «АиФ»: Виталий Вячеславович, что за зверь такой — «Исламское государство» (ИГ)*? Его боевики захватили уже половину территории Сирии и Ирака, шокируют мир сценами публичного отрезания голов своим пленникам, грозят распространить «халифат» на весь исламский мир…
Виталий Наумкин: Сторонников этого движения действительно становится всё больше, его финансовая, идеологическая, военная база с каждым годом всё мощнее. ИГ вырезает целые конфессиональные группы, уничтожает памятники религии и культуры (на прошлой неделе в Ираке боевики «Исламского государства» сожгли старинное Евангелие весом в 90 кг — Ред.). Причём не только христианские, но и мусульманские святыни — например некоторые мечети, которые, по их мнению, не соответствуют канонам ислама. Да, это ещё не сопоставимо по масштабам с гитлеровским нацизмом, но по сути здесь та же человеконенавистническая идеология — только под религиозным соусом. Это дикое мракобесие.
— Можно ли говорить о противостоянии цивилизации и новых варваров?
— Скорее о противостоянии цивилизации и некой новой модели государства и общества. ИГ не просто сообщество варваров и дикарей. В нём работают высококвалифицированные специалисты, в том числе и те, кто создал мощную информационную машину. Недавно стало известно, что, кроме телеканалов на арабском, английском и русском языках, у них открылся ещё и канал на турецком. Разного рода спецов там собирают со всего мира. Появился даже такой термин — «медицинский джихад»: ИГ приглашает из-за границы врачей, не обязательно фанатиков, а просто людей, которые будут работать на это государство.
ИГ использует опыт других движений — «Братьев мусульман», ХАМАС, «Хизболлы», которые активно работали с населением, помогали детям-сиротам, открывали госпитали… ИГ тоже развивает эту социальную составляющую. В этом государстве есть свои бухгалтеры, военные, экономисты, юристы, действуют 4 основных ведомства (советы, или Шуры), есть настоящая вертикаль власти, от халифа до местных администраций. Там работает всё: торговля, транспорт, люди получают зарплату. И как-то привыкают жить при новом порядке.
Я общался с людьми, которым удалось порвать с ИГ. Большинство приезжает туда всё-таки по убеждениям, а не за деньги. Есть, конечно, и масса сумасшедших со всего мира, им там никого не жалко, они-то и оказываются самыми отчаянными головорезами. По данным ООН, таких в ИГ уже около 25 тыс. человек. Много тунисцев, много представителей чеченской диаспоры — об их зверствах легенды рассказывают. Правда, в основном они приехали не из Чечни, а из Турции, Грузии либо из европейских стран — Австрии, Германии…
Но есть, к сожалению, и выходцы из РФ. В феврале ФСБ оценивала их численность в 1700 человек, но с тех пор это число могло увеличиться. Если говорить о Центральной Азии, то эксперты оценивают число выходцев оттуда примерно в 4 тыс. человек. И каждый день турецко-сирийскую границу переходят новые группы новобранцев.
— На что они всё-таки ведутся, что им обещают?
— Райские кущи, разумеется. Я смотрел проповеди того же аль-Багдади, лидера ИГ — они мало чем отличаются от обычных салафитских проповедей, которые можно сегодня услышать во многих странах, даже не исключая Россию. Простого ответа на вопрос, почему люди так падки на эти речи, у меня нет.
Вообще, крайний исламский радикализм не исчерпывается ИГ. Есть похожие на него организации, в частности «Джабхат ан-Нусра» в Сирии, «Боко Харам» в Нигерии... Но именно ИГ удалось поставить под свои знамёна самые разные организации исламского мира. Например, союзники у них вдруг объявились в Палестине, они теперь активно устраивают теракты в секторе Газа и воюют уже не только с Израилем, но и с ХАМАС.
Не издевайтесь над святым!
— Вы давно изучаете ислам. По-вашему, в чём секрет такого мощного распространения радикальных взглядов? В неприятии культа потребления, сексуальной свободы и безбожия, которые охватили западную цивилизацию в последние полвека?
— Причин много. Помимо того, что Вы назвали, это неравенство, безработица, бедность, но есть и другие. Кто-то видит в ИГ альтернативу тому обществу, в котором живёт. Кто-то идёт в знак протеста против оккупации Палестины или войны США в Ираке и Афганистане. Эти люди преисполнены ненависти к чужой цивилизации, которая, по их представлению, угрожает собственности мусульман, их праву на свой образ жизни. А кто-то бежит туда от личного кризиса или из тяги к приключениям. Наша Варвара Караулова оказалась на слуху, но сколько всего таких молодых юношей и девушек отправились на «священную войну», мы можем только предполагать.
Свою лепту внесли и США, помогая так называемым «умеренным исламистским организациям», не включая их в список террористических. Но мы видим, что они зачастую ничем не лучше радикалов из ИГ. Да, может, они головы не отрезают и не сжигают людей живьём, но они насаждают тот же образ жизни, прививают ту же ненависть ко всему, что не соответствует их идеям. Это, конечно же, сделка с дьяволом. Мы знаем, чем закончилась игра американцев с моджахедами и талибами в Афганистане. Делить бандитов на «плохих» и «хороших» крайне опасно.
— В последнем романе В. Сорокина «Теллурия» действие разворачивается в Евразии середины XXI века, ставшей ареной жестокой битвы христиан и мусульман, когда многие европейские города были атакованы салафитами. Эта фантазия грозит стать реальностью, если на Западе и дальше будут утрачиваться христианские ценности?
— Удар по христианским ценностям наносит прежде всего сама Европа, где всё больше становится людей, ни в Бога, ни в чёрта не верящих. Где закрываются и продаются под рестораны храмы, потому что в них некому ходить… На Аравийском полуострове вы едва ли найдёте человека, который бы пропустил полуденную молитву. Даже в США (особенно в глубинной, «одноэтажной» Америке) я встречал гораздо больше людей религиозных, чем в Европе. У американцев принято, например, молиться перед трапезой — часто вы увидите такое в России? А с Европой секуляризм — резкий, грубый, агрессивный, направленный на подавление всяческих религий — сыграл злую шутку. Это даже не атеизм — среди атеистов встречаются люди высоконравственные, я таких знаю немало…
Мне очень жаль журналистов «Шарли Эбдо», это, конечно, безумие — убивать человека за то, что он сказал или нарисовал. Но когда идёт бесконечное издевательство над религиозными святынями, да ещё с бравадой — мол, мы не только пророка Мухаммеда, мы и Иисуса высмеиваем, и Моисея, мы же толерантные! — это вызывает в остальном мире сильнейшее отторжение.
Так что речь скорее можно вести о войне не между исламом и христианством, а между миром веры и миром безверия. Но и жестокие репрессии против инакомыслящих, инаковерующих со стороны исламских фанатиков — это, конечно, факт. Посмотрите, в Ираке, куда американцы пришли в 2003 году, за 10 лет своего пребывания они так и не смогли обеспечить безопасность христианского населения. Из 1,4 млн христиан осталось немногим более 400 тыс. Множество христиан покинули и Египет, и Сирию. На территории, подконтрольной ИГ, их жизнь становится просто невыносимой. Четыре древнейшие христианские церкви на Ближнем востоке рискуют скоро вообще лишиться приходов — не останется паствы.
Нападение на редакцию французского журнала Charlie Hebdo
«Страшно с ними воевать»
— Есть версия, что США нарочно не спешат остановить ИГ — ждут, пока он разделается с режимом Асада в Сирии. А потом, дескать, придут на готовенькое, установят контроль над ещё одной страной и как-нибудь запихнут этого джихадистского джина обратно в бутылку. А пока Вашингтон и не помышляет о наземной операции — только бомбит ИГ с воздуха, да и то аккуратно.
— Я очень критически отношусь к тому, что делает Америка, особенно на Ближнем Востоке. Но в данном случае не соглашусь: ИГ для США — страшная угроза. И если джихадисты возьмут Дамаск и превратят его в свою столицу (не говоря уже о Багдаде), это будет огромный удар по престижу Америки. Да и сломать это «Исламское государство» будет ещё труднее. Асаду американцы, конечно, не доверяют, сотрудничать с ним не хотят — но для них он в 10 раз предпочтительнее головорезов из ИГ.
А то, что Обама не хочет сухопутной операции — так никто её не хочет! Для России ИГ тоже серьёзная угроза — но кто здесь готов жертвовать собой или своими близкими, отправив их воевать с этими сумасшедшими? Страшно с ними воевать, и кроме сирийской армии, шиитского ополчения в Ираке, ливанских добровольцев из «Хизбаллы», курдских пешмерга никто к этому пока не стремится. Что касается бомбёжек: по словам американцев, они минимизируют количество боевых вылетов, чтобы сократить потери мирного населения. Они извлекли уроки из войны в Ираке и Афганистане, знают: каждая такая бомбёжка приводит к всплеску антиамериканизма, который на Ближнем востоке и без того зашкаливает. Пытаются действовать в рамках, и это правильно. Другой вопрос, что победить ИГ таким путём нельзя, можно разве что ослабить. У американцев пока нет чёткой стратегии.
— Лидеры ИГ уже высказывали угрозы в адрес России. Это блеф или опасность действительно велика?
— Войной на нас, они, конечно, не пойдут — быстро умоются кровью. Но угроза терактов вполне реальная. ИГ заимствовала у «Аль-Каиды» тактику «одиноких волков», чтобы мотивировать отдельных индивидуумов по всему миру совершать теракты по приказу из центра. И даже если такого смертника успеют арестовать до теракта, то ничего невозможно найти — за ним в данной стране никто не стоит, нет никаких бандитских ячеек.
Я надеюсь, что наши спецслужбы сумеют взять на контроль всех, кто будет возвращаться из рядов ИГ обратно в Россию. Но нужно и препятствовать выезду людей туда. И ещё, нужно помешать ИГ распространить влияние на наших соседей, государства Центральной Азии. Если случится заваруха в Таджикистане, Узбекистане — это очень опасно.
Повод помириться с Западом?
— История 19-летней студентки МГУ Варвары Карауловой, отправившейся на службу к боевикам, шокировала многих. Она вообще осознавала, что её ждёт в том мире, или пребывала в плену романтических иллюзий?
— Положение женщины в обществе радикального ислама — это самое ужасающее, на мой взгляд. Она становится затворницей, ей запрещено выходить на улицу без сопровождения мужчины. Она вынуждена закрывать полностью не только всё тело, но и лицо, кроме глаз. Она ограничена во всех правах, включая наследование имущества. Её удел — домашнее хозяйство. Не у всех, но у многих отрядов боевиков распространена такая практика: после смерти мужа его жена переходит к кому-то из его сослуживцев.
Я уж не говорю о тех жестоких наказаниях, которые положены женщине за проступки. Видеопрограммы боевиков заполнены сценами избиения палками, сценами казни. Когда какая-то бедная женщина за супружескую неверность, часто мнимую, закапывается по грудь в землю. И стоящая вокруг неё группа мужчин начинает камнями разбивать ей голову, превращая её в кровавое месиво. А перед этим она ещё должна попросить прощения у Аллаха за свой «грех».
— Россия и Запад сегодня в ссоре. Но, может быть, совместная борьба с новой угрозой способна их объединить?
— Какая-то коалиция, взаимодействие, координация усилий, конечно, потребуются. Эту опухоль надо вырезать общими силами. Пока западные страны не хотят сотрудничать даже с теми, кто реально борется с этой чумой — с тем же сирийским правительством. И наоборот, поддерживают оппозицию — якобы хороших исламистов. Но потом ведь эти хорошие окажутся в одном строю с ИГ!
Мы помним, как СССР вступал в коалицию с Западом против нацизма во время Второй мировой войны. Сегодня, мне кажется, ситуация уже близка к тому, что нам придётся забыть о разногласиях и сообща противодействовать новому злу.
*Решением Верховного суда РФ «Исламское государство» признано террористической организацией, её деятельность на территории России запрещена.
