Виктора Черномырдина проводили с государственными почестями и искренней печалью. Одни вспоминали, что рулить правительством ему довелось в тяжёлые 90-е, сразу после шока гайдаровских реформ. Другие - о том, как в нулевые ЧВС пытался на посту посла в Киеве мирить Россию и Украину. Третьи - о его казачьих корнях, уважении к землякам, нежной любви к жене, с которой он прожил полвека и умер в один с ней год. Четвёртые - о его манере говорить: смачно, образно, хоть и не всегда литературно...
«Не дождутся!»
«Нет, ну ты посмотри, они ж (правительство Ющенко. - Ред.) из кожи вон лезут, все колени изъелозили, так в НАТО хотят! Не о деле думают, а о теле!» Это цитата из последнего интервью, которое Виктор Степанович дал «АиФ» в Киеве незадолго до своего ухода с посольской работы. Казалось, он искренне обрадовался встрече с российским журналистом. По Москве тогда ходили разговоры о возвращении Черномырдина в российскую столицу, о его проблемах со здоровьем. Но он выглядел загорелым, бодрился: «Какая отставка? Не дождутся!» Когда интервью закончилось, неожиданно спросил: «Спешишь куда? У тебя же до поезда море времени. Может, просто чайку попьём?» Речь зашла о жизни, о литературе… Виктор Степанович признался, что его любимым писателем всю жизнь был Михаил Шолохов, а героем - Григорий Мелехов из «Тихого Дона». «Когда премьером работал, с нами тёща жила. Помню, приду в ночи с работы вымотанный, сил нет. Тёща: «Витюш, может, кино посмотрим?» Ставим «Тихий Дон», но я минут через 30 засыпаю. На следующий день ставим с ней фильм с того места, на котором остановились. И неделями его смотрели... Так меня тёща от стрессов спасала».
Стрессов на его долю и впрямь выпало немало. Но Черномырдин оказался человеком крепкой закваски. «Он был прирождённым лидером, политиком, который, как говорят американцы, «сам себя сделал», - говорит Сергей Дубинин, бывший председатель Центробанка России. - Из простых рабочих выбился в министры, попал на властный олимп... А ещё он был мастером компромисса. Скажем, если в правительстве шёл спор о сумме, которую надо было выделить, он мог поступить просто: складывал ту цифру, которую запрашивало заинтересованное ведомство, с той, которую готов был дать Минфин, и делил пополам. Результат устраивал всех...»
«Душа была чистая»
«Шамиль Басаев, не слышно, говорите громче!» Это сегодня сам факт телефонного разговора премьер-министра с главным террористом сочли бы недопустимым проявлением слабости власти. А в 1995-м Черномырдин просто пытался спасти жизни заложников и меньше всего думал об имидже. На прошлой неделе о человеческих качествах экс-премьера говорили много. «Мы с Виктором Степановичем общались тесно и в кабинетах, и вне их, за «рюмкой чая», - вспоминает Александр Коржаков, бывший глава Службы безопасности президента. - И всегда я замечал: что бы там ни происходило, он был человек совестливый. Помню, однажды мы оба оказались на хоккейном матче: Черномырдин тогда ещё был премьером, а я уже не при делах - не при Ельцине и почти в опале. Он смотрел матч в спецложе и вдруг увидел меня. Как мне потом рассказывали, он изменился в лице, стал задумчивый, а в перерыве произнёс: «Да, всё-таки мы с Сашей нехорошо поступили. Надо бы как-то исправляться…» Душа у него была чистая».
«Со стороны кремлёвской пресс-службы в адрес премьера случались порой не вполне корректные заявления, но Черномырдин всегда был снисходителен. В том числе и к прессе. Он был личностью большого масштаба, понимал размах трудностей, стоящих перед страной, и был выше чиновничьих склок и журналистских наскоков, - говорит Вячеслав Костиков, пресс-секретарь Президента РФ в 1992-1994 гг. - В назидание нынешним политикам он оставил важное правило: служить нужно Отечеству, а не очередному первому лицу».
Ну а в историю наверняка войдёт его крылатое выражение: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Хочется верить, что оно когда-нибудь перестанет быть лейтмотивом всей российской власти и уйдёт в прошлое вместе с эпохой, в которую жил и работал его неподражаемый автор.
Отдел политики
