Об этом мы говорим с заведующим лабораторией генетических основ клеточных технологий Института общей генетики им. Н. И. Вавилова РАН, док-тором биологических наук Сергеем Киселевым.
Разрешено все, что не запрещено
«АиФ»: – Сергей Львович, я в интернет-поисковике набрала «стволовые клетки» и сразу выскакивают адреса сайтов, которые предлагают вылечить с помощью этой технологии от всего: от ДЦП, болезни Альцгеймера, инсульта, диабета… Стволовые клетки на самом деле универсальное лекарство?
С.К.: – Клеточные технологии существуют с начала ХХ века – с 1911 года. Но мы до сих пор мало что знаем о них. В основном, все, что с ними пока можно делать, это их изучать.
«АиФ»: – Те, кто дает рекламу, не указывают ни лицензии, ни имен специалистов. Разрешено ли применение стволовых клеток в практической медицине?
С.К.: – Есть приказ Минздрава «О развитии клеточных технологий». Там прописан порядок заготовки пуповинной крови для научных исследований. Применять клеточные технологии у нас не запрещено. А если проверяющие организации ничего не предпринимают против клиник, не имеющих лицензии на работу с клеточными технологиями, но рекламирующих такое лечение, то это вопрос к ним.
| Читайте также: | |
|---|---|
| Николай Логинов: «Домашние животные сами определяют, чем вы болеете» | |
| Инна Воловичева: «Полюби себя такой, какая ты есть» | |
| Юрий Васильев: «Я должен все испытать на себе» | |
Свои или донорские?
«АиФ»: – Давайте попытаемся объяснить читателям, что это такое – стволовые клетки.
С.К.: – В организме взрослого человека существует более 200 типов специализированных клеток: волос, кожи, нервов, глаза… Они отличаются по тому, как выглядят, как должны работать… Но все они произошли от одной клетки – стволовой. И второй существенный момент: стволовая клетка кроме разнообразных специализированных клеток может производить и себе подобную клетку, тоже стволовую.
«АиФ»: – Что же мы будем лечить стволовыми клетками и как?
С.К.: – С помощью стволовых клеток давно уже лечат онкологические заболевания крови.
«АиФ»: – В лечении используются собственные стволовые клетки больных или чужие?
С.К.: – Не всегда больному подойдут его собственные клетки. Если у него заболевание генетическое, как при некоторых видах диабета первого типа, например, то тогда, какую бы клетку мы ни взяли, там есть испорченный ген. А иногда уже в процессе жизни возникает сбой, и какая-то группа клеток мутирует, превращается в раковые, как при онкологических заболеваниях крови. Если бы у нас были очень юные стволовые клетки крови этого человека, в которых сбой еще не произошел, мы бы с помощью химиотерапии убили у этого пациента все измененные клетки крови, включая и стволовые, а затем подсадили бы ему его юные здоровые. И они заселили бы заново его кроветворную систему.
Такой путь возможен, если при рождении этого человека его родители позаботились бы сохранить его пуповинную кровь. В ней содержится большое количество стволовых клеток крови. В той крови, которая сейчас в нас течет, их в таком количестве нет.
Банки клеток
«АиФ»: – Это уже реально – сохранить кровь своего ребенка, взятую из пуповины при рождении?
С.К.: – За рубежом есть два вида сохранения пуповинной крови: персональная – когда вы сохраняете ее для своего ребенка. И публичное хранение за счет федеральных или муниципальных средств. Тогда это получается донорская кровь.
«АиФ»: – А у нас?
С.К.: – До того как положить образец в донорский банк, должен быть определен его иммунофенотип. Надо показать, что образец ничем не инфицирован. Потом заморозить его в жидком азоте и постоянно жидкий азот подливать, пока не настанет время этот образец извлечь. Закладывают в банк только качественные образцы, а, по статистике, из пяти качественным оказывается только один. Тогда цена его возрастает хоть и не в 5 раз, но в 2–3 раза – точно. Один образец в донорском банке обходится в 1,5–2 тысячи евро.
У нас в стране нет ни одного такого банка. Кто даст 2 тысячи евро за хранение одного образца?! Нам такие банки вообще не интересны, потому что у нас трансплантаций костного мозга и стволовых клеток выполняется в сотни раз меньше, чем в странах Европы.
«АиФ»: – Где еще реально используются стволовые клетки?
С.К.: – При экстракорпоральном оплодотворении используются эмбриональные стволовые клетки. ЭКО начали делать в 1978 году, на 14 лет позже, чем пересаживать стволовые клетки крови. Эта технология уже доказала свою эффективность и безопасность. На Земле живут 4 млн человек, родившихся с помощью ЭКО.
Перспективы
«АиФ»: – Для каких болезней есть перспектива их лечения стволовыми клетками?
С.К.: – Например, ДЦП и Альцгеймера, на мой взгляд, лечить стволовыми клетками опасно и бессмысленно. Стволовые клетки эффективны, когда они попадают в правильное время в правильное место. Возьмем болезнь Альцгеймера. Это заболевание развивается у человека с детства.
В старости мы видим конец болезни. Лечить-то надо раньше. У больного миелин – белок, который осуществляет связь с нейронами, – начинает разрушаться бог знает когда. Он как оболочка от кабеля. Когда мы видим симптомы болезни Альцгеймера, там уже все «провода» голые. Мало того, они во все стороны торчат.
А вот при острых травмах спинного мозга – автомобильных, спортивных – та же проблема с миелином, но пучок нейронов не разошелся, разошлась только оболочка «кабеля». В США сейчас начали клинические испытания новой методики лечения таких травм. Ученые берут эмбриональные стволовые клетки, из них получают клетки-олигодендроциты, одной из функций которых является как раз производство белка миелина. И эти клетки-олигодендроциты, полученные из стволовых, наматывают, образно говоря, на поврежденное место, чтобы восстановить оболочку «кабеля».
Все это – клеточные технологии. Они могут быть связаны с возможностями стволовых клеток, а могут и не быть. В США существуют несколько компаний, которые производят так называемые эквиваленты кожи. Берутся фибробласты кожи, выращиваются в лабораторных условиях и накладываются как заплаты на места ожогов, незаживающих язв. Метод хорошо работает. Там нет стволовых клеток. Но это типичные клеточные технологии.
Список, где клеточные технологии реально используются, пока невелик. Клинических исследований ведется много, но 90% клинических испытаний пока не доходят до 3‑й фазы.
Споры вокруг эмбрионов
«АиФ»: – У нас до сих пор идут споры об этичности применения клеток, извлеченных из эмбрионов. Можно ли без них обойтись, использовать только клетки пуповинной крови?
С.К.: – Пуповинная кровь – это только кровь. А если мы хотим лечить печень? А если – поджелудочную железу?
Эмбриональные линии стволовых клеток получают как раз из того биоматериала, который остается после процедуры ЭКО. По всему миру ежегодно сотни тысяч эмбрионов возраста 5–6 дней, которые не пошли на имплантацию, выбрасываются. Около 10 млн хранятся замороженными, и люди не знают, что с ними делать. По правилам разных стран они, где через 5 лет, где через 10, тоже выбрасываются. Поэтому все разговоры о том, что мы убиваем эмбрионы… Их и так убивают. А тут мы даем как бы вторую жизнь этому материалу.
Во всем мире сейчас большой интерес к эмбриональным стволовым клеткам. Ученые пытаются получить их, например, путем клонирования: взять взрослую клетку и клонировать ее до эмбрионального состояния. А в 2006 году японцы с помощью четырех генов превратили клетку взрослого организма в эмбриональную стволовую. И это можно сделать с любой клеткой взрослого организма! Но насколько эти рукотворные клетки безопасны? С ними еще разбираться и разбираться.
Нам нужно изучать и развивать все эти технологии, а не какую-то одну. Универсальных технологий нет.
