Слово – директору Государственного научного центра социальной
и судебной психиатрии имени В. П. Сербского, академику РАМН, бывшему министру здравоохранения РФ (с 1996 по 1998 год) Татьяне Дмитриевой.
Вирус одиночества
– По уровню психических расстройств Россия уверенно держит одно из «призовых» мест. И все это на фоне относительно благополучной жизни. В чем причина?
– Это общая тенденция. Согласно данным ВОЗ, потенциально проблемы с психическим здоровьем имеет 20-25% населения. То есть почти каждый четвертый. При этом основной рост идет за счет депрессий, страхов, тревожных состояний, психосоматических, невротических расстройств. И связано это с определенным конфликтом между человеком – биологическим существом, которое с веками мало меняется, и сверхбыстро меняющимся миром, новыми информационными потоками, с которыми человеческий мозг, психика не всегда могут справиться.
– России в этом плане не повезло особенно. Уж чего-чего, а катаклизмов на нашу долю выпало немало...
– Не секрет, что бурный рост психических расстройств у нас в стране начался в начале 90-х годов, на переломе эпох, когда менялось все – политика, экономика, моральные ценности. Для многих это стало серьезным психологическим ударом. Сейчас переходный период прошел, но выздоровление идет очень медленно.
– И, судя по всему, будет идти еще долго. Что, на ваш взгляд, сейчас является главным провоцирующим фактором для психики россиян?
– В первую очередь – проблема бедности. Если у человека нет денег на учебу детей, на сверхплановое лечение пожилых родителей, на самого себя и полноценный отдых, о каком психическом здоровье здесь можно говорить... Больно ударил по психике и кризис семьи. Люди у нас сейчас живут очень разобщенно. И если случается беда, каждый остается с нею один на один.
Возраст риска
– Неудивительно, что в России такой высокий процент суицидов...
– К сожалению. Последние 15 лет наша страна по частоте самоубийств занимает второе место. Хотя их пик пришелся на 1999-2001 годы. Тогда добровольно уходили из жизни около 60 тысяч человек в год. Сейчас – 40 тысяч. При этом подавляющее большинство самоубийц – мужчины. Статистика мужских самоубийств выше, чем женских в 5-6 раз. У женщин она практически не изменилась.
– Почему? Ведь женщины – народ более эмоциональный.
– И более стрессоустойчивый. Они более открыты. А посему из любого, даже очень тяжелого жизненного кризиса выходят гораздо быстрее мужчин, которые свои эмоции скрывают, накапливают в себе и дотягивают свои тревоги и переживания до критической точки.
– А какой возраст считается психологически наиболее уязвимым?
– Как ни странно, самый активный – 45-55 лет. Именно на него приходится так называемый кризис середины жизни, когда дети выросли, основная карьера позади и к взрослому человеку возвращаются размышления подростка: что у меня есть, чего я добился, смог ли реализовать свои мечты? И если возникает несоответствие между тем, о чем человек мечтал, и между тем, что получилось, наступает горькое разочарование. Одни переживают его философски и идут дальше. Другие впадают в депрессию. У каждого из нас – свой индивидуальный порог психологической устойчивости.
– От чего он зависит?
– Он генетически обусловлен. Есть люди от рождения тревожно-мнительные. Таких среди нас примерно 10%. Но слабый от природы человек может свою стрессоустойчивость тренировать. С самого раннего возраста. В этом отношении очень нагляден пример японцев. В этой маленькой островной стране, которой постоянно угрожают то землетрясения, то наводнения, то тайфуны, детей с пеленок воспитывают с идеей о том, что все, что они в жизни наживают материального, в любой момент могут потерять. Поэтому главное в жизни – это общение с людьми, друзьями, познание мира и самого себя.
Атака на депрессию
– 10 сентября – Всемирный день предотвращения самоубийств. Россия в этом важном деле как-то участвует?
– Конечно. У нас в стране есть федеральная целевая программа «Социально значимые заболевания», в которую входит и профилактика суицидов. Но программа эта появилась не так давно, а наш центр, который является головным учреждением по борьбе с суицидами, занимается этой проблемой уже более 10 лет.
– И есть успехи?
– Есть. При нашем участии во многих регионах уже созданы суицидологические службы, которые состоят из телефонов горячей линии, консультативных кабинетов, психотерапевтических, кризисных стационаров, куда человек может быть госпитализирован в остром состоянии. В первую очередь это регионы, которые в силу своих этнокультурологических особенностей лидируют по суицидам: Удмуртия, Коми, Хабаровский край, Чувашия, Марий Эл. Результат? В том же Коми число суицидов снизилось на 8%.
– Значит, с оказанием психотерапевтической помощи у нас в стране все хорошо?
– Я бы не стала так утверждать. При таком масштабе проблем, как у нас в стране, очень важно, чтобы люди в сложном психологическом состоянии могли прийти не в психиатрическое учреждение, которое многих пугает, а в обычную поликлинику, где должны быть антистрессовые кабинеты, где человек может получить профессиональную психотерапевтическую помощь. В некоторых регионах такие кабинеты уже созданы – в Екатеринбурге, Санкт-Петербурге. А вот в Москве, наоборот, многие из них закрыли.
– Почему?
– Потому что гораздо выгоднее открыть стоматологический кабинет. Но мы продолжаем вести разъяснительную работу с участковыми, семейными врачами, обучаем их диагностике депрессий, которыми, по нашим данным, страдают более 30% тех, кто обращается в поликлинику вообще. Приходят с жалобами «на сердце», ходят по врачам, а результата нет. Депрессия – вообще частый спутник сосудистых болезней. Она есть у каждого третьего сердечника. А при инфарктах – у каждого второго. Дело в том, что при этих заболеваниях меняется эластичность сосудов, нарушаются окислительные, обменные процессы. Атеросклероз сосудов вызывает гипоксию мозга и депрессию. Я убеждена: лечить сердечно-сосудистые заболевания нужно вместе с депрессией. Но выявляется она лишь в 10% случаев.
Выход есть!
– А может, проблема в том, что люди просто не доверяют психиатрам?
– Это доверие возвращается. За последнее время обращаемость к специалистам нашего профиля выросла в 1,5 раза. Сегодня психиатрия – совсем не та, что раньше. Она вышла далеко за рамки закрытых учреждений. Теперь это все больше помощь вчера здоровым людям, которые сегодня потерпели какой-то крах в жизни. И пережить это помогают психиатры, которые сегодня работают бок о бок вместе с психологами, психотерапевтами.
– А сам человек что-то атакующим его стрессам может противопоставить, повысить психологическую устойчивость?
– Нужно быть оптимистом. Ко всем жизненным невзгодам стараться относиться философски. И еще. Нужно быть внимательными друг к другу, к своим близким. Элементарное человеческое внимание, участие и есть главная профилактика нервных расстройств.
