Потомственный дворянин
После Февральской революции семья перебралась в имение Назарьево. Вот как сам Петр Глебов вспоминал то время. «Помню 1917 год, стрельбу помню. Потому что убили нашу любимую собаку — пойнтера. Помню, внизу у нас была детская комната, там был вольер, в котором стояли кустики, деревья и жили наши райские птицы — снегири, щеглы, синицы. Сойка была, которая повсюду летала и засовывала всем в ботинки орешки. Помню уют нашего дома, милую семью и этих птиц, которых разводил отец, заядлый охотник...»
Тихую семейную идиллию разрушила Октябрьская революция. Барыню с пятью детьми выгнали из главного здания во флигелек. А в имении открыли коммуну-интернат, куда свезли беспризорников со всего Московского уезда.
Летом 1922 года умер отец. «Папа умер от тифа, когда мне было семь лет. Он ездил отбирать коней для Красной Армии, и когда умер, то был напечатан некролог о замечательном человеке — Петре Владимировиче Глебове, помогавшем становлению Советской власти, хоть родом он был из дворян».
«Повезло» Петру Владимировичу: совсем немного не дожил он до того времени, когда всех «бывших» объявят лишенцами, а потом и репрессируют...
А вскоре подоспела новая беда. Власти решили в родовом имении Глебовых организовать дом отдыха для руководителей партии и правительства, и Марию Александровну вместе с детьми выгнали из флигелька.
«Мы были бедными, плохо одетыми, — рассказывал Петр Петрович о том времени, — с весны до поздней осени не носили никакой обуви, а мама ходила за провиантом за пять километров на станцию Жаворонки».
Многие родственники Марии Александровны покидали страну (тогда еще было можно) и настаивали, чтобы она последовала их примеру. На что мать будущего великого артиста заявляла: «Мы — русские, мы ничего плохого не сделали и будем жить в России».
«Такого Чичикова и во МХАТе нет»
В 1931 году, окончив семилетку, Петр без особого труда поступил в Московский мелиоративно-дорожный техникум. Через четыре года он получил диплом техника по водоснабжению и был направлен на работу в районный земельный отдел города Богучар Воронежской области.
«Еще до отъезда я увидел Абрикосова на экране в роли Григория Мелехова. Это была его первая роль, но она меня ошеломила. Мне тогда очень сильно захотелось стать актером», — вспоминал Глебов.
И вскоре Петр подает документы в только-только образованную Станиславским оперно-драматическую студию.
«Поступил я с первого раза. На вступительном экзамене читал басню Крылова «Два мужика», стихотворение Никитина «Ямщик», диалог Чичикова с Собакевичем, который выучил с грампластинки. Как я старался подражать Топоркову и Тарханову! Это, кажется, скорее всего, и произвело наибольшее впечатление. Лилина, жена Константина Сергеевича, входившая в приемную комиссию, смеялась до слез. Она сказала: «Какой громкий и чистый голос! Но главное — такого Чичикова у нас и во МХАТе-то нет».
На всю жизнь запомнил Петр Петрович слова учителя: «Жажда первенства, самомнение должны быть изжиты. В студии все равны. Каждый — самостоятельная творческая единица. А разница в способностях — это внешние условия. К сожалению, часто случается так — молодой ведущий актер, несколько лет проработавший в театре, видит, что артист Х. играет лучше, чем он. Но это для „нашего“ актера ерунда, это его нисколько не мучает, он ведь уже первый актер, он же талант. И вот тут, в этой самоуверенности, кроется его погибель: с этого момента он непременно начинает катиться вниз. Изживайте дурные черты своего характера: самовлюбленность, зазнайство, пренебрежительное отношение к товарищам. Иначе через десять-пятнадцать лет с вами может случиться то же, что произошло со многими актерами: начинали с того, что были непосредственными, милыми, а кончили самым гнусным ремеслом. Запомните: актер обязан постоянно трудиться, где бы он ни находился. Умение трудиться — это тоже талант, громадный талант. Вы сыграли. Да, это хорошо, но ведь можно лучше. И надо самим работать, а не рассчитывать на кого-то, не ждать, что с вами кто-то может проделать чудеса».
Прекрасно окончив театральную студию, Глебов сразу был зачислен в штат Московского оперно-драматического театра им. К. С. Станиславского, который в сентябре 1941 года должен был открыть свой первый сезон. Уже был назначен день премьеры, но... Все карты спутала война. И в начале сентября Глебов вместо премьеры добровольцем отправляется на фронт.
О своей армейской жизни Петр Петрович не любил вспоминать. Друзьям говорил, что он почти не почувствовал войны (его зенитная батарея занимала оборону на подступах к Москве у деревни Орлово).
Летом 1945 года командир орудийного расчета 23-й батареи 72-го полка 1-й гвардейской зенитно-артиллерийской дивизии противовоздушной обороны Петр Глебов был демобилизован.
На следующий же день, еще в форме, он явился в Московский драматический театр им. К. С. Станиславского. Враг был разбит, и ничто не мешало отложенной премьере состояться.
Ты у меня одна...
За полгода, прошедших после демобилизации Петра, мать подыскала ему аж семь невест. Красивый перспективный актер московского театра охотно встречался с девушками, однако остановить выбор на одной из них никак не решался.
Однажды, в конце декабря 1946 года, Мария Александровна собралась навестить одну из своих многочисленных приятельниц. Дверь ей открыла молодая женщина.
— Вы, наверное, к тете? Я ее племянница. Она скоро должна подойти.
— Пока я подожду ее, угостите меня чаем?
Во время чаепития пожилая дама рассказала, что у нее пятеро сыновей. Четверо женаты, а вот самый младший, 32-летний красавец, артист, никак не женится...
Через несколько дней Мария Александровна пригласила новую знакомую в гости.
Рассказывает жена Петра Глебова Марина Алексеевна: «Как только я вошла в их квартиру, из всех дверей повыходили люди. Поняла, что это смотрины, смутилась. Петя торопился в Дом союзов на елку, где играл Петрушку, а меня усадили за стол, и Мария Александровна принялась рассказывать мне всю свою жизнь. Говорила так долго, что Петя успел вернуться. Была уже полночь. Я заспешила домой. Он стал предлагать проводить меня, но я наотрез отказалась и поехала одна. Потом он мне признался, что этот мой поступок произвел на него впечатление. Мы стали встречаться, ходить в кино...
За мной ухаживала масса молодых людей. Я не была в Петю влюблена, но он мне нравился, и я была твердо убеждена, что мы с ним «одной группы крови».
Расписались они 9 июля 1948 года и прожили душа в душу 52 года. И каждый год отмечали этот день, а если он находился на гастролях, она неизменно получала телеграмму: «Дорогая Масечка, благодарю тебя за все 10 (11... 15... 30...) лет», и так до последнего дня...
Настоящий казак
Погожим июльским днем 1956 года Петр Глебов шагал по улице Горького и размышлял: чего бы такое купить в подарок любимой жене, которую всего час назад отвез в роддом. И даже не заметил старого приятеля, актера Александра Шворина. Очнулся, только когда тот тронул его за рукав:
— Чего улыбаешься, Петь? Хорошо живешь?
— Да сам знаешь... Еле свожу концы с концами.
— Есть отличная халтура! Можешь заработать. На «Детфильме» Герасимов пробует меня на Григория Мелехова в «Тихом Доне». Ты там запросто казачьего офицера сыграешь. Приходи завтра к девяти.
До этого Глебов снимался лишь в массовках и коротеньких эпизодах фильмов «Поезд идет на Восток», «Любимая девушка», «Мечта», «Свинарка и пастух»...
«На просмотрах этих фильмов, — вспоминал актер, — мои родные и друзья ждали, когда же они увидят меня. Потом спрашивали: где же я был? А я и сам себя еле успевал разглядеть, где ухом, где плечом промелькну...»
Герасимов пребывал в весьма удрученном состоянии, близком к отчаянию, поскольку все сроки уже вышли, а достойной кандидатуры на главную роль не было. Неожиданно взгляд его остановился на Глебове.
— Кто это? — спросил он у ассистента.
— Артист Театра Станиславского Глебов. Пробуем на роль второго офицера.
— А ну-ка дайте полный свет!
— Да полноте вам, Сергей Аполлинариевич, какой же это Мелехов?.. — попытался было урезонить Герасимова второй режиссер. — Никак это вы от отчаяния?
— Действительно, какой из него Мелехов? — поддержал главный оператор. — Взгляните на его нос! Где горбинка?!
— Я вижу в нем кое-что куда поважнее...
Вскоре в Москву приехал Михаил Шолохов. Герасимов пригласил автора «Тихого Дона» в просмотровый зал киностудии, и, как только на экране появились первые кинопробы Глебова, раздался взволнованный голос писателя:
— Так это же он! Он и есть! Настоящий казак...
Позже Глебов говорил: «Я был влюблен в каждое движение души Григория Мелехова, потому что ясно видел абсолютную правду характера неповторимой человеческой личности, попавшей в водоворот сложнейших социальных потрясений. Он искренен даже в своих заблуждениях. На съемках я жил жизнью Григория Мелехова, мучился его сомнениями, любил его любовью... Очень запомнилась одна сцена. Пьяный казацкий разгул в хате. Третья серия кинофильма. Моя была идея. Спеть очень хотелось. В станице, где съемки велись, казаки частенько вечерами собирались на бережку, распивали вино, пели хоровые песни, и я любил с ними попеть. Ну и Герасимов согласился: «Только чтобы тяжелая, грустная была песня, о судьбе». Я порасспросил старушек на хуторе, и одна мне подсказала песню «Пташка-канарейка». Песня и разгульная, и пронзительно-тоскливая. И в конце третьей серии, когда сцена пьяного разгула и полный раскосец уже: неизвестно, куда и за кем идти, — тут и красные, тут и белые, Григорий поет: «Ляти, пта-ашка, ка-анарейка, ляти в гору высоко... пропой песню про несчастье про мое...»
Я — мать «Тихого Дона»
Премьера «Тихого Дона» состоялась 26 октября 1957 г. в кинотеатре «Ударник». И практически сразу малоизвестного дотоле актера признали и полюбили миллионы зрителей. Картину восторженно приняли и критики. Правда, нашлись и такие, кто говорил, что Глебов якобы «актер одной роли». Но на защиту артиста горой встал Герасимов: «Специфическая особенность актера Петра Глебова в том, что ему противопоказано играть по указке. Глебов обязательно должен знать о своем герое все, чтобы войти в его жизнь. Только тогда Глебов и открывается перед зрителем как первоклассный актер. Эта особенность — менее всего недостаток для артиста-профессионала».
Особенно радовалась и гордилась успехами сына Мария Александровна. Очень часто, когда ее кому-либо представляли или отвечая по телефону, она с достоинством произносила: «Здравствуйте, я — мать «Тихого Дона».
О том, что он профессионал высочайшего класса, Глебов доказал, снявшись в фильме режиссера В. Гориккера «Моцарт и Сальери».
«Сальери — не какой-нибудь банальный убийца, — вспоминал Владимир Гориккер. — Он мучился, переживал — и вырастал гигантский трагический образ. И потому нужно было найти достойного актера. Я долго думал и остановил свой выбор на Глебове. Но, когда стал советоваться с друзьями и коллегами, они все подняли меня на смех. У них у всех в сознании Глебов отложился как этакий народный герой Гришка Мелехов, а Сальери — аристократ. Я же увидел, что, когда Глебова поражает какая-либо мысль, это тут же отражается в его взгляде, на его лице. И вся его физическая структура начинает жить в этом направлении. На площадке не я его, а он меня изматывал репетициями. Играя, он отдавал самого себя на заклание. Последняя сцена. Моцарт, уже отравленный, уходит, а Сальери смотрит на него через окно, и вдруг... Мы все ошалели!!! У нас на глазах — на лбу Глебова стали появляться капельки пота. Это когда он говорит: „Гений и злодейство — две вещи несовместные“... Мы снимали фильм для телевидения, но, когда его увидели в Госкино, немедленно выкупили для кинематографа».
Только так и надо жить
Лена заехала к родителям, чтобы переговорить с отцом об одном важном деле. Петр Петрович сидел на телефоне и в очередной раз кому-то выбивал квартиру. Лена курила, посматривала на часы, а отец успокаивал ее жестом руки. Наконец сказал:
— Последний звонок. Это Вицину. Очень надо! — и набрал номер. — Привет. Ну ты получил наконец паек в ВТО? Псих! Если сегодня не сходишь, больше тебе не звоню. Никогда! — и положил трубку.
— Папа, ну зачем ты так строго?
— Понимаешь, идиот, завел дворняжку. Кормит ее деликатесами, а сам не ест, чуть не падает уже от ветра.
В разговор вступает Марина Алексеевна:
— Вчера весь день убеждал Любу Соколову, что ей надо лечить сердце, Ване Рыжову доставал путевку в санаторий... А на прошлой неделе мотался по всей Москве в поисках каких-то лекарств: одно надо было отправить в Уфу, другое — в Самару, третье — в Хабаровск...
— Только так и надо жить, — перебил жену Петр Петрович.
В разгар перестройки у Глебова спросили, что он, человек, проживший большую часть жизни при Советской власти, думает о нынешнем времени? Вот что он ответил: «Люди жили, как могли, работали, учились, отстояли Отечество в кровопролитной войне, переносили лишения, экономили на самом необходимом, чтоб хоть как-то поднять детей. Надеялись на лучшее... И вот на старости лет им объявляют, что вся их жизнь — трагическая ошибка и чуть ли не сами они в том виноваты. А чтобы исправить эту якобы ошибку, людей опять ввергают в социальный эксперимент и опять во имя некоего светлого будущего.
Я не политик и не хочу выступать судьей ни нынешнему, ни прошлому режимам, но меня беспокоят нигилизм и нетерпимость: большевики отрицали всю дореволюционную жизнь, демократы — всю доперестроечную. Неужели они не понимают, что за отвергаемой историей стоят людские судьбы? Те, кто перечеркивает прошлое, насаждает ненависть к нему, подкладывают динамит под будущее. Да, сегодня у нас вроде больше свободы. Но при этом большинство населения страны впало в унизительную нищету. Неужто и впрямь судьба у нас такая — сплошные крайности: если свобода — то анархия и беспредел, если капитализм — то непременно дикий, от которого люди шарахаются...»
***
14 апреля 2000 года Петру Глебову исполнилось 85 лет.
Марина Алексеевна возвратилась с покупками и застала мужа в слезах. В руках он держал бланки телеграмм.
— Старость не радость, Мася! Хорохорюсь, а силенки сдают.
— Ты что? Телеграммы ведь поздравительные!
— Ты слышишь, как за окном чирикают воробьи и по весне воркуют голуби? Жизнь бьет ключом, а меня теперь уже по голове...
— Брось, Пека, родной! Всего два дня назад ты говорил журналисту, что все утверждают: ты выглядишь гораздо моложе своих лет. Так оно и есть. Ты же говорил...
— Так то для газеты...
Через несколько дней, 17 апреля, Петра Петровича Глебова не стало. Рано утром он разбудил жену, которой надо было сходить в поликлинику, и прилег еще немного поспать. Сквозь сон услышал звонок. Это принесли газету, хотя Марина Алексеевна настоятельно просила оставлять почту внизу.
Петр Петрович резко поднялся. Тромб поразил сердце...
Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (указ подписал исполняющий обязанности Президента РФ В. Путин) был вручен Елене Петровне Глебовой. На сороковой день...
...По мере того как Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев по причине возраста все меньше интересовался «пустяками» государственного управления, он все более увлекался собиранием коллекции дорогих иномарок и просмотром отечественных кинофильмов.
В 1981 году, через четверть века после выхода на экраны, дошла очередь и до «Тихого Дона».
Что было дальше, рассказал Петр Глебов: «Брежнев, впервые увидев „Тихий Дон“, расстроился, расплакался, стал расспрашивать, кто такие Герасимов и Глебов. И когда ему рассказали, спросил: а почему Глебов не народный артист СССР, а только РСФСР? Надо поправить. Георгадзе, готовь указ. Ну, значит, и поправили. Сделали народным СССР. А когда Брежнев смотрел мои документы, то увидел, что я защищал Москву, и сказал: „А у него только одни медали. Орден Ленина от меня ему“. И мне бабахнули орден Ленина. Два Указа Верховного Совета СССР в один день! Такого не было в истории Советского государства, чтобы одному человеку два указа в один день...»
Татьяна Егорова: "Я уговорила Миронова жениться на Голубкиной" 
«Бесхозный» артист. Признание и полузабвение Николая Ерёменко-младшего 
