— «На-На» — уникальное событие в мировой музыкальной индустрии, — сам начал интервью Бари Алибасов, не дожидаясь вопроса. — Это единственный бойз-бэнд, который выжил и существует уже 30 лет. Мы были вторыми после американской группы. Забыл, как она называется...
Владимир Полупанов, «АиФ»: New Kids on the Block?
Бари Алибасов: Да. Все умерли. И жанр бойз-бэнда почти умер (он жив только в Южной Корее). А «На-На» продолжает жить и работать. Сама по себе группа уникальна тем, что нет на земном шаре континента, на котором она не побывала, даже на Аляске и в Северном Ледовитом океане...
— А там-то для кого пели «нанайцы»?
— Для жителей города Эгвекинота (посёлок городского типа в Чукотском автономном округе, — Ред.). Ты даже не знаешь о его существовании. А на Аляске мы застряли в начале девяностых гг. с ансамблем песни и пляски Моисеева и с хором им. Пятницкого. Мы отработали шикарный вечер, затем был приём у мэра города. А наутро организаторы исчезли вместе с баблом. А у нас не было ни билетов, ни денег. И мы торчали там 10 дней. Но, поскольку у «На-Ны» образовалось несметное количество поклонников, все были безумно счастливы, что увидели концерт. Поэтому нас кормили в течение 10 дней. И еще очередь стояла из местных аборигенов-эскимосов, чтобы отвести нас в очередной ресторан.
— Несмотря на то, что «На-На» — величайшая группа в мировой культуре, я всегда удивлялся вот чему: вы человек невероятно предприимчивый, трудоспособный, пробивной...
— «Пробивной» — это не про меня. Если бы был пробивным, был бы уже миллиардером. И здесь бы (показывает на пол своей квартиры, — Ред.) ползала бы Пугачева, Мадонна и остальные мировые звезды.
— Я всегда удивлялся: почему вы так ничего и не создали, кроме «На-На»?
— Бари в переводе с арабского означает «создатель» (это одно из 99 имен Аллаха). Ты, наверное, заметил, что меня вообще никогда не интересовали деньги. Я не имею представления, сколько у меня денег, хотя как эти деньги зарабатывать, я с детства знал очень хорошо. Потому что пас теленка с детского возраста за 3 рубля в месяц на пекле. Как зарабатывать деньги, я знаю. Но как их собирать в кубышку, не имею представления. Деньги нужны, чтобы самореализовываться.
— По-моему, вы уходите от прямого ответа. У вас просто не остается больше сил ни на что другое?
— Ты сказал полную хрень. У меня в 10 раз больше сил, чем у тех, кто бесконечно меняет артистов от беспомощности и неспособности выявить их потенциал. Ты представляешь, сколько энергии и мощи нужно, чтобы выявить потенциал артиста? Поверхностно посветить мордой, спеть одну песенку — это одно. За все время существования группы «На-На» выпустила массу программ, и каждая была ярчайшим событием в российском шоу-бизнесе. Остальные за нами только повторяли. Никто ничего практически не изобрел. Все изобретено группой «На-На»: начиная от декораций и заканчивая костюмами и пластикой. «На-На» первой исполнила духовную музыку на эстраде. Все самые выдающиеся молитвы пели «нанайцы» в Храме Христа Спасителя.
— Давайте от духовности перейдем к...
— Мы сейчас приступили к созданию программы, равной которой нет в мире.
— И в чем ее уникальность?
— Сами по себе артисты группы «На-На» уникальны тем, что они многожанровые. Им все равно, что петь. Они делают это безупречно. На постановку уйдет порядка миллиона долларов.
— Действительно, уникально. Сегодня никто столько не тратит.
— Уже дважды приезжал режиссер из Швейцарии, который будет делать эту программу. Действие будет происходить не только на сцене, но и на потолке, на земле, в конце зрительного зала. Сама сцена будет трансформироваться. Ты обратил внимание на то, что «На-На» поет и в жанре клубной музыки?
— Нет.
— Ладно. Я тебе покажу — обратишь. Причем на стихи Михаила Гуцериева.
— Но этим сегодня вряд ли кого-то удивишь. По-моему, не осталось артистов, не спевших хотя бы одной песни на стихи Михаила Гуцериева.
— Да, весь русский шансон поет песни на стихи Гуцериева. Но никому в голову не приходило делать современную клубную танцевальную музыку на стихи Гуцериева. Мне совершенно случайно попали 10 его стихотворений. И я обалдел от того, насколько они психоделические. Думаю, ты хорошо знаешь, что такое психоделическая музыка. В психоделике текст имеет двойной, тройной смысл.
— А иногда и вообще не имеет никакого смысла.
— Вот! И, когда я увидел, что это просто набор бессмысленных слов, который очень мощно отражает эмоции, я понял, что это чистый клубняк. Мы сделали 2 вещи в клубном стиле. Помощники и сотрудники Гуцериева все были поражены! Ну привыкли, что только шансон. А тут клубная музыка!
— С бессмысленным текстом?
— Никакого содержания и смысла! Просто слова, которые выплескивают эмоциональное состояние. Мы сделали. Гуцериев был сам удивлен. Он сидел на полу и слушал эту музыку.
Мне случайно попали 10 стихотворений Гуцериева. И я обалдел, насколько они психоделические. Мы сделали 2 вещи в клубном стиле.
— Бари Каримович, а это Гуцериев дает вам миллион на постановку нового шоу?
— В том числе. Это наш совместный проект. И наши зарубежные друзья тоже помогают. Многие участвуют: кто деньгами, кто услугами.
— А когда мы увидим это яркое и ослепительное шоу?
— В конце декабря следующего года. К тридцатилетию группы. Мы только начали работать.
— Я помню ваш давнишний спор с Юрием Айзеншписом. Вы сказали, что, если он сможет раскрутить Влада Сташевского, вы поставите ему памятник. Сташевского он раскрутил, а памятник вы ему не поставили. Почему?
— К сожалению, я не поставил памятник, потому что Айзеншпис в любом случае мне проиграл. Он умер.
— Цинично. То есть памятник можно не ставить?
— А смысл? Я сказал Айзеншпису: «Сташевский — это труп, ты не можешь его реанимировать». Он сказал: «Смогу». И действительно смог.
Сегодня достаточно выложить песню в интернет. И никто не нужен — ни радио, ни телевидение, ни продюсер, ни журналисты. Выложил в интернет — и ты суперзвезда!
— Умение «реанимировать труп» — это мастерство, которым стоит восхищаться, или повод обложить «реаниматолога» за то, что тащит на сцену всякую серость?
— Ты предполагаешь, что продвижение музыки сегодня — это итог каких-то тайных взаимоотношений между продюсером артиста и СМИ? Нет. Сегодня достаточно выложить песню в интернет. И никто не нужен: ни радио, ни телевидение, ни продюсер, ни журналисты. Не надо ни перед кем пресмыкаться, стоять на четвереньках и заглядывать в глаза. Выложил в интернет — и ты суперзвезда! Ты собираешь, как Oxxxymiron, два или три «Олимпийских». Кому он лизал?
— Кто?
— Oxxxymiron.
— Ума не приложу. Вы опять уходите от прямого ответа. Умением Айзеншписа раскручивать «трупы» стоит восхищаться?
— Он величайший! Юра вставал в 5 утра, ложился в 2 ночи. Спал по 3 часа. Он завалил всю квартиру агитками Сташевского. Он заплатил всем, включая тебя.
— Айзеншпис — мне?! Да он грозился меня утопить, в лес отвезти и голову отрезать за мои разгромные статьи про Сташевского.
— Значит, ты первый идиот. Потому что все остальные брали бабло, которое он швырял налево и направо. Когда я первый раз увидел Сташевского, я был поражен тем, что из этого беспомощного существа он пытается что-то сделать.
— Почему сразу не взять не беспомощное существо, не труп, а талантливого парня?
— Но, когда я пришел на сольный концерт Сташевского, я понял, что я абсолютный козел. Потому что он в Сташевском разглядел то, чего я не увидел. Он оказался потрясающим артистом! Ты видел концерт Сташевского?
— Бог миловал.
— Бог миловал? А Бог предполагает тебе путешествовать из рая в ад.
Когда я пришел на сольный концерт Сташевского, я понял, что я абсолютный козел, потому что Айзеншпис в Сташевском разглядел то, чего я не увидел.
— «Адом» вы называете концерт Сташевского?
— Знакомство со Сташевским, его первые опусы, исполненные вживую у Айзеншписа на квартире, — это был ад. Айзеншпис нанял кучу людей, и Золушка превратилась в королеву. Как он это разглядел, я не знаю.
— У вас же тоже есть подобный опыт. В программе Малахова вы назвали бывшего участника группы «На-На» Владимира Левкина «беспомощным существом, которое не умеет петь».
— Тогда у меня не было иного выхода. Когда я набирал людей в группу «На-На» в 1988 году, на просмотр пришло 700 человек. В основном это были голодные бабушки, которые считали, что на кастинге в новую молодежную группу будут кормить. Жратвы не было, в стране голодуха была. В аэропорту «Домодедово» не работал ни один буфет. Все витрины были заставлены водой «Ессентуки». Нечем было торговать. Единственный человек, который играл на гитаре и что-то стонал, — это был Левкин. А вторым был Агутин, который к тому времени был уже довольно раскручен, но не был звездой. 
— А почему вы Агутина не взяли в группу? Он плохо стонал?
— Я сказал ему: «Леня, у тебя уже есть свой стиль. Тебя уже знают. А здесь совершенно другая музыка. Ты сам по себе творец. Зачем тебе нужен еще подиум, чтобы стартовать? Ты уже стартовал».
— Бари Каримович, а много через группу «На-На» прошло «трупов» без искры божьей?
— Я без искры божьей никогда не принимал. Искры божьей не было только у Левкина. И, к сожалению, она так и не появилась. Как я ни пытался, но той профессиональной свободы, той открытой искренности, которая нужна на молодежной музыкальной сцене, у него нет. Ты же не можешь выйти к молодежи и быть неискренним. Это начинающие студенты, у которых прекрасные оперные голоса и ноль эмоций, могут на академическом концерте в Доме ученых. А эстрада этого не позволяет. О чем ты спросил, я забыл?
— Много ли трупов?..
— С Левкиным у меня была двойная проблема. Он не был тем материалом, из которого что-то можно лепить, он не был даже пластилином. С другой стороны, у меня не было выбора. Он пришел один на просмотр. Если ты помнишь, был первый международный телемарафон Face to Face («Мордой к морде») в «Олимпийском». Мне позвонили и попросили принять участие в этом концерте с группой «Интеграл». А я говорю: «У меня новая группа есть». Мы репетировали всего недели три, еще даже «фанера» не была записана новая, поэтому Левкин там открывал рот под фонограмму «Интеграла». В результате все, кто там выступил, стали знаменитыми. А Левкин стал лицом группы без моего на то желания. Первые четыре года он просто открывал на сцене рот.
Я без искры божьей в группу никогда не принимал. Искры божьей не было только у Левкина. И, к сожалению, она так и не появилась.
— Почему вы не можете великодушно простить своего ученика, который отработал у вас 10 лет? Почему вы так на него злитесь?
— Ты просто не знаешь всю историю Левкина. Первые четыре года за него пел кто угодно, только не он (даже Андрей Ктитарев). Нина Савицкая 4 года занималась с ним вокалом. И он стал петь. К тому времени, когда это стало можно терпеть, появились блистательные музыканты и вокалисты Владимир Политов, Володя Асимов, Слава Жеребкин и Паша Соколов.
— И вы решили, что с Левкиным можно расстаться?
— Безусловно. Мне его было жалко, пока он не стал бухать по-страшному. Два человека стояли и поддерживали его плечами на концерте в Израиле, чтобы «лицо» стояло. Он пытался выпрыгнуть из окна в Хайфе по пьяни.
— После эфира у Малахова Юрий Лоза написал про вас: «Я уже объяснял, что главными качествами администратора являются брехливость, умение колотить понты и продавать слабых артистов за большие деньги. Алибасов, несомненно, — профессионал, обладает всеми этими достоинствами в полной мере. Кроме того, он запредельно двуличен и беспринципен. Что и продемонстрировал на телешоу Малахова. Володя Лёвкин работал „нанистом“ десять лет с момента основания коллектива, раньше полностью Алибасова устраивал и никаких нареканий не вызывал. Но, как только дело коснулось финансовых пересечений, тут же был обвинен администратором в полной профнепригодности, отсутствии слуха и голоса, слабоумии и во всех смертных грехах, к тому же обозван многими нехорошими словами». Что вы на это можете ответить?
— Откуда Лоза знает, какие отношения были внутри группы «На-На»? Он влез так глубоко в дерьмо, которое сам же на...л. Это свойство Лозы: он всегда убежден, что все вокруг дерьмо, кроме него самого. Левкина я держал даже тогда, когда он, уже будучи артистом «второго плана», завязал отношения с танцовщицей из балета «На-Ны».
— А это категорически запрещено?
— Категорически! За пределами — пожалуйста. Любых девочек после концерта — пожалуйста. Очереди стояли из желающих. Но внутри коллектива нельзя.
— Почему?
— Спроси у Степаненко и Петросяна, почему.
— Это сказывается на работе?
— Конечно. Если у одного триппер, болезнь тут же передается другому, потому что у них близкие отношения. Один артист начинает выёживаться, следом за ним тут же впрягается тот, с кем он спит. Это написано в контракте, который Левкин подписывал: категорически запрещены близкие отношения внутри коллектива. Я его предупредил: «Вова, прекращай. Даю тебе год, чтобы ты нашел себе работу». Год он проработал. Я убрал его на второй план. Он стоял с гитарой, при этом бухал. Поэтому мне надо было сделать новую программу «Прикинь, да?», где Левкину не было места. А тут еще появляется эта бабища. Я, естественно, выгнал обоих. Я всегда поступаю великодушно: не могу людей, с которыми мы были единым целым, взять и выкинуть.
— Можете назвать свои главные качества как человека и продюсера?
— Талантливый, безумно умный, трудолюбивый, терпеливый, создатель, настойчивый, требовательный, дальновидный, обладатель безупречного вкуса, интеллектуал, который точно знает, что происходит не только в музыке, но и в социуме. Вот примерно 10% качеств, которыми я обладаю.
Подавляющее большинство моих спутниц (начиная от 5 законных жен, заканчивая 5000 подруг) всегда знали, что я полигамен. И как-то очень снисходительно относились.
— Такой уникальный человек — и по-прежнему живет один. Почему у вас нет семьи?
— Ни один творец не создан для семьи. Я создатель. У меня другая функция. Пушкин перетрахал весь Петербург.
— Но при этом был женат на Наталье Гончаровой.
— Я тоже был... 5 раз женат. Недавно, кстати, созванивался со своей первой женой Светкой Боховчук. У мужика несколько миллионов сперматозоидов извергается за одну эякуляцию. И так по 3 раза в день с 14 лет и до гроба. А у женщины одна яйцеклетка в месяц. Это структура жизни на планете Земля. У самки своя функция, у осеменителя — своя. Поэтому регулировать социальными правилами то, что возникло в процессе эволюции в течение 4 млрд лет, глупо. Коммунисты — одно, буржуа — другое, рабовладельческий строй — третье. А мусульмане — четвертое. Им можно 12 жен и 100 штук наложниц. Это более правильное отношение к природе человека.
— Полигамия?
— Да. В 9 классе у меня было 3 или 4 девчонки одновременно. Когда в 10 классе пришла Светка, она об этом знала. И тем не менее мы поехали и зарегистрировались. Целую неделю я с нее не слезал, а потом пошел еще к двум-трем. И никогда этого не скрывал.
— И, когда женились на других женщинах, говорили им, что у вас есть ещё?
— Конечно. У мужчин другая социальная роль. Мы должны созидать для общества, женщина — для семьи. 
— Были ли в группе «На-На» когда-нибудь геи?
— Наверное, были, но не среди музыкантов и не среди солистов.
— Как вы относитесь к гомосексуалам?
— Ко всем естественным явлениям природы отношусь адекватно. Когда люди воспринимают мир с позиций какой-то одной идеологии, социальной системы, они ограничивают свой собственный мир. А предпочтения закладываются генетически при рождении. Мне всегда нравились девушки, и мне всегда нужен был гарем. Как ни странно, подавляющее большинство моих спутниц (начиная от 5 законных жен и заканчивая 5000 подруг) всегда знали, что я полигамен. И как-то очень снисходительно относились.
— Идеология группы «На-На» основана на сексе?
— Конечно. Жизнь на нашей планете тоже основана на сексе. Идеология группы «На-На» основана на том, на чем основана жизнь на планете Земля. А вот то, что противоречит самому факту появления жизни, — это уже идеология. У Гитлера — одна, у Сталина — другая. Управлять функцией размножения на планете Земля — это идиотизм.
Сейчас в Европе возникает проблема: как относиться к браку? Брак является неким запретом или границей внутренней свободы? В Европе уже кроме жены есть подруга или любовница. Им хотят придать общественный статус. Вопрос: как к этому отнесётся официальная жена? Мы же прошли этот этап еще в Древней Греции, когда у одного мужчины было жен столько, сколько он мог одолеть физиологически.
— Я помню, много лет назад, когда вы покрасили волосы на голове в ярко-желтый цвет, главный редактор «АиФ» (на тот момент) Владислав Старков попросил меня позвонить вам и спросить, не сошли ли вы с ума. Тогда вы меня, по-моему, послали. Как бы вы сегодня ответили на этот вопрос?
— Я демонстрировал стране, что существует такое понятие, как свобода. И я всегда это демонстрирую. Я всегда выхожу за рамки. Сегодня вообще никого не интересует, у кого какой цвет волос, глаз. Этим самым я хочу объяснить людям, что рамки, которые они придумали, — это чушь собачья, не существующая в природе условность.
— У вас есть табу?
— Есть. Табу начинается там, где возникает реальная свобода обидеть кого-то.
Кот — это самое дорогое, что есть у меня. Я на гастроли перестал ездить, за границу не езжу из-за кота.
— После вашей смерти кому достанется группа «На-На» и все ваши активы?
— Уже все расписано и утверждено нотариусом. Группа «На-На» достанется Политову. Единственная, кто не указан в завещании, — это Людмила Николаева (пресс-атташе, — Ред.).
(Людмила, сидящая рядом): — Бари Каримович, ну хотя бы кота.
— Ты ......! Кот — это самое дорогое, что есть у меня. Я на гастроли перестал ездить, за границу не езжу из-за кота.
— Но есть же люди, которым можно доверить его кормежку.
— Нет. Они все идиоты! Поставят ему трехлитровую банку жратвы. И их три дня нет.
— Как думаете, куда вы после смерти попадете — в рай или в ад?
— Я попаду во Вселенную. Потому что я превращусь в кванты. Все это разлетится. И буду там делать вторую попытку... собрать группу «На-На» (смеётся).
