Исполнительница роли юной волшебницы Эмма Уотсон стала любимцем публики (особенно мальчишеской ее части) наравне с Дэниелом Рэдклиффом, так что по ней фанаты серии будут скучать не меньше. Будущее 21-летней актрисы надежно – в ближайшие пару лет мы еще не раз увидим ее имя на афишах кинотеатров. Однако прощание с сагой от этого не становится менее грустным ни для актрисы, ни для поклонников.
Вопрос: - Что ты чувствуешь сейчас, когда приключения Гарри и компании подошли к концу?
Эмма Уотсон: - Даже не знаю, трудно подобрать слова. Эмоциональный коллапс. В тоже время начинается новая глава моей жизни, и я в предвкушении. Конечно, немного грустно прощаться с миром Поттера, и я уже настроена на ностальгический лад. Впереди в моей жизни много перемен, это даже немного пугает, но в тоже время так интересно! В общем, не знаю, я места себе не нахожу и поэтому трудно описать все, что я сейчас чувствую.
Вопрос: - Ты играла Гермиону почти десять лет. Это роль как-то повлияла на тебя? Вы ведь практически росли вместе…
Э.У.: - О, я как раз недавно думала об этом – сколько в Гермионе от меня и сколько ее во мне. Границы размыты. Наверняка я знаю только, что роль Гермионы сделала меня увереннее в себе. Она потрясающая, в нее трудно не влюбиться. И когда ты на съемочной площадке находишься в образе по восемь-девять часов на протяжении стольких лет, какие-то черты персонажа поневоле становятся твоими. Я благодарна Гермионе – она позволила мне лучше узнать себя, развиваться как личности.
| Читайте также: | |
|---|---|
| Дэниел Рэдклифф: «Я буду скучать по тем возможностям, которые давал мне Гарри Поттер» | |
Вопрос: - Но говорят, на пробах ты уже была вылитая Гермиона…
Э.У.: - (смеется) Точно! Я вела себя также, старалась делать все на отлично. Начальственный тон, отношение к мальчишкам – да, у нас уже тогда было много общего!
Вопрос: - Читатели говорят, что смотреть фильмы им интересно, даже несмотря на то, что они уже все знают из книги. Эмоции они испытывают по новой…
Э.У.: - Абсолютно с ними согласна! Книга и фильм – все-таки разные вещи. В романах о Гарри столько событий, сюжетных поворотов, что всего и не удержишь в памяти. А Дэвид Йетс (режиссер) к тому же обладает удивительным умением снимать так, чтобы зритель предвкушал каждую сцену, не имея понятия, что в ней произойдет.
Вопрос: - Сам-то он не очень разговорчив…
Э.У.: - Дэвид очень мягкий человек, настоящий джентльмен. Он снимал последние четыре фильма и, несмотря на напряжение, которое царило на площадке, ни разу, представляете, ни разу ни на кого не повысил голос. Последние два фильмы мы делали за раз, и я просто не представляю, как он оправлялся со всем стрессом и выдал в итоге два потрясающих фильма.
Вопрос: - «Дары смерти. Часть вторая» - одна сплошная война…
Э.У.: - Ну да, немного апокалиптичное у фильма настроение. Знаете, даже слово «эпично» не подходит, чтобы охарактеризовать то, что происходит на экране. Это «эпично», умноженное на четыре! Лично у меня от всех этих масштабных батальных сцен даже крышу снесло. Но при всем при этом в фильме есть драма, настоящие человеческие чувства. И зритель чувствует свою сопричастность с происходящим на экране.
Вопрос: - Но сюжет двигают все же персонажи, а не битвы…
Э.У.: - Абсолютно точно! У нас нет переизбытка экшена. Мы не работали по принципу «о, давайте вставим сюда какую-нибудь битву, а сюда преогромный взрыв». Нет, каждая боевая сцена оправдана сюжетом. И они все прекрасны, зрителям должно понравиться.
Ритм фильма безумный от начала и до конца. И чтобы зрителю было, где перевести дыхание, мы сделали несколько «пауз». Например, поцелуй Рона и Гермионы – светлое пятно во всем этом хаосе, грусти, постоянном страхе. В это мгновение они друг другу важнее всего на свете, и они понимают, что могут умереть в любой момент. И это помогает им рассказать друг другу о своих чувствах. Мы с Рупертом (Гринтом) долго смеялись после сцены. Кажется почти нелепым, что они (Рон и Гермиона) так долго тянули с признанием. Ведь всем казалось, что это должно было случиться гораздо раньше. Думаю, в эпизоде с поцелуем зритель будет думать: «Ну что же вы так тянули-то!»
