В переводе на русский оно особенно неожиданно - «Меч Совета», или, если угодно, «Советский Меч». На языке Нидерландов его звучание более традиционно - Рембрандт. Что бывает с сыновьями мельника при разделе наследства, известно по сказке «Кот в сапогах». Старший получает мельницу, средний - осла, ну а младшему достаётся самая бесполезная животинка - кот. Дальнейшее представляют себе все, кто хоть раз слышал эту сказку.
Кстати, сюжет её был на слуху задолго до появления авторской версии Шарля Перро, и не исключено, что в семействе Харменса Герритсзона ван Рейна рассказывали нечто подобное. Уж больно похоже всё складывается. Во всяком случае, судьба младшего сына серьёзно отличается от участи его братьев. Тем выпадает продолжить дело отца, стать уважаемыми ремесленниками, крепкими буржуа. Рембрандта же определяют в латинскую школу при Лейденском университете в надежде вырастить из него учёного или чиновника, то есть птицу гораздо более высокого полёта. Но в жизни выходит почти как в сказке. В возрасте 14 лет Рембрандт покидает школу, чтобы стать живописцем - по сути, выбирает именно что кота. Но не в сапогах, а в мешке.
Певец гламура
С одной стороны, художник по тогдашним понятиям считался таким же ремесленником и был приписан к цеху аптекарей - на том простом основании, что ему приходилось иметь дело с составлением разных смесей, а краски это или лекарства, никого не волновало. С другой стороны, стать художником в Нидерландах того времени значило примерно то же самое, что сейчас попасть в верхние эшелоны шоу-бизнеса. Здесь тебе и слава, и почти неограниченный кредит, ну а что до заработка, то он пусть и непостоянный, зато можно надеяться на разовые заказы размером с хорошую золотую гору. Если, конечно, ты считаешься настоящим художником.
А ведь по некоторым признакам Рембрандту можно запросто отказать в этом статусе. Ведь и по сей день очень многие уверены, что если художник не может нарисовать лошадь «один в один», то он и не художник вовсе, а шарлатан. Лошади же Рембрандту не удавались никогда, так что особо придирчивые ценители живописи должны бы вычеркнуть его из списка великих.
Впрочем, лошадей он благоразумно обходил стороной, портреты же богатых заказчиков удавались на славу. Во всяком случае, выходило очень похоже, что являлось главным критерием оценки. Взять хоть портреты Якоба де Гейна и Морица Хёйгенса. Молодые люди попросили изобразить их в одном стиле и договорились: кто умрёт первым, тот унаследует картину друга, чтобы «даже смерть их не разлучила». Такая вот крепкая мужская дружба.
Художник заказ исполнил. Получилось настолько «жизненно», что это наводило на размышления: а не издевается ли автор над гламуром своего времени? В скобках заметим, что один из этих портретов, а именно Якоба де Гейна, впоследствии станет самой похищаемой картиной всех времён. Но пока о похищениях шедевров речи не было. А вот слухи о том, что некогда респектабельный портретист насмехается над заказчиками, потихоньку поползли.
Мастер скандала
Речь, судя по всему, идёт о картине, которую принято называть «Ночной дозор», тогда как настоящее её название - «Выступление стрелковой роты капитана Франса Баннинга Кока и лейтенанта Виллема ван Рёйтенбюрга». Возмущению офицеров тогдашней милиции не было предела. Они-то ожидали традиционного парадного портрета, на котором не допускался даже поворот лица в профиль - считалось, что это занижает статус изображённого. А чтобы офицер размахивал руками, да ещё и на фоне расхристанной маркитантки... Всё равно что сейчас Нургалиев заказал бы портрет, а ему вместо мужа, исполненного достоинства и увешанного орденами, сунули бы изображение пьянчуги с бутылкой и непотребными девками. Деяние, достойное самых отпетых современных художников-концептуалистов, которые, по мнению доморощенных критиков, «малюют навозные кучи».
«Он скандален и отвратителен!» «Он опускает кисть в собственные испражнения!» Это о ком? О нынешних «ниспровергателях»? Да нет - всё о нём, о нашем классике. Рембрандт - самый скандальный художник в истории. Оригиналы, с которых были написаны портреты, не могли простить ему настоящего, реального искусства. И задушили его в современном стиле ипотечного кредитования. Рембрандт в период своего благополучия купил дом в рассрочку, но потом, уже после «Дозора», не мог расплатиться. Результат очевиден: банкротство, суд, нищета в еврейском гетто. Но всё-таки кот в мешке, которого выбрал себе младший сын мельника, выручил его. Живопись вечна, а о гонителях художника помнят лишь благодаря его же портретам.
И напоследок ещё цитата из советской повести: «Старик Рембрандт улыбается. «Хе-хе, - ехидно говорит он. - Не удалось вам меня провести!»
