ПОЛИНА ДАШКОВА, автор популярных детективов. Ее романы издаются во Франции и в Германии, а в России книги расходятся миллионными тиражами.
Лимонов и Березовский ни при чем
- Вы детективы начали писать ради денег?
- Нет. Просто мне захотелось написать детектив. Первая книга была "Кровь нерожденных".
- В вашей первой книге речь шла о корыстных врачах, которые насильно делали женщинам поздние аборты и продавали зародышей на переработку... Вы сами сталкивались с чем-то подобным в жизни?
- Нет, к счастью. У меня две дочери. Старшую дочку я рожала в 1986-м в советском роддоме. Запомнила много ужасных вещей, и мне казалось, что лучше рожать под забором, чем там. Ощущаешь себя животным менее почтенным, чем корова. Есть в жизни две профессии, которые накладывают на человека огромную ответственность, - врач и милиционер. И в том и в другом случае кто-то оказывается в твоей власти в качестве жертвы или преступника, что тоже страшно. Для человека глупого и злого - это слишком большое искушение стать врачом.
- В романе врач - дама, которая торгует плотью невинных младенцев, описана очень живо, в деталях. Существует ли ее прототип?
- Была ужасно смешная история: я выступала на "Русском радио" в прямом эфире, вдруг позвонила дама и стала говорить, что я описала в романе "Кровь нерожденных" людей, которых она знает, - это опасные преступники, не страшно ли мне, и так далее. Но я-то их не знаю! Я их выдумала!
- В романе "Образ врага" я лично узнала некоторых персонажей.
- Я так сильно устала от этой темы! Она так истрепана массой газет и журналов! Нет, я не писала конкретно о Лимонове и Березовском. Просто эти люди показались мне наиболее яркими символами эпохи. И я не писала их портреты, просто опиралась на свое представление об этих людях.
- Сами вы оказывались в криминальных ситуациях?
- Ну не могу сказать, что в острых. Иногда меня обворовывали. Как всех людей. Моя дочка однажды привела в квартиру маленькую девочку, дочку алкоголиков из соседнего подъезда. Какое-то время мы прятали ее от этих безумных родителей, они пытались выломать дверь, пришлось вызвать милицию. И с криминальными авторитетами приходилось общаться.
- Почему вы серийного убийцу сделали именно знаменитым продюсером, воротилой шоу-бизнеса? И при этом были очень точны в описании отношений в этом кругу.
- Шоу-бизнес - вещь очень жестокая, как я знаю со стороны, по ее внешним проявлениям. Я не имею в виду людей, непосредственно выступающих на сцене. Я говорю о продюсерах, которые держат артистов за горло, занимаются денежно-хозяйственно-организационной стороной. В силу своей профессии они должны быть очень и очень жестокими. И в этом случае зло часто превращается в настоящий криминал, что для меня одно и то же. А криминальная психология - болезнь.
- Писатель - человек сумасшедший. Вы считаете себя сумасшедшей?
- Я считаю, что талантливый писатель и вообще любое проявление таланта в человеке - это норма. Сумасшедшие - люди, которые вообще не способны к творчеству.
И в быту я абсолютно нормальный человек. Могу обед приготовить, постирать. А что делать? У меня двое детей. Я не похожа на образ писателя, оторванного от жизни, с вытаращенными глазами. Ведь жизнь продолжается. Иначе все бы развалилось.
Четверо умных мужчин в ее жизни
- Вы всегда были такой умной или с возрастом "поумнели"?
- На самом деле я ужасно глупая. То есть понять, рассудить, сориентироваться в проблемах человеческой психики, души и так далее - это я могу очень хорошо. А в делах я очень глупа, к сожалению.
- Вам легко было найти себе мужа при столь неординарном уме?
- Я вышла замуж по очень сильной любви, ни о чем не думая, в двадцать лет. Мы были легкомысленными студентами. Оказалось, что у меня очень хороший муж. Я до сих пор поражаюсь, глядя на него, какой он умный! Это для меня сюрприз. Я вообще знаю четверых очень умных мужчин: мой папа, мой дедушка, мой двоюродный брат и мой муж. Не в обиду другим будет сказано.
- Когда вы садитесь за написание очередного романа, вы оказываетесь по ту сторону зла или по эту?
- Хороший вопрос. А ответить сложно. Я хочу понять всех - и преступника, и жертву. Вопросы, что хорошо и что плохо, однозначно решает Уголовный кодекс, а не я.
- Начиная писать роман, вы изучаете какое-то настоящее уголовное дело?
- Нет. Настоящее уголовное дело - вещь ужасно скучная. Найти уголовное дело, с которого можно снять хороший интересный роман, очень трудно. Герой моего последнего романа, следователь со стажем, говорит об этом так: "Зло уныло и дебильно". Кто-то кого-то зарезал по пьяни или из-за жилплощади. Ну вот в романе "Никто не заплачет" я использовала информацию о реальной банде, которая уничтожала всех свидетелей - стариков, детей... Нужно или не нужно им это было - они делали, потому что хотели упиваться властью над чужой жизнью и чужим страхом. Они показывали свою силу. И мне первоначально захотелось проникнуть в сущность психологии этих людей. Но вымысел так переплелся с реальностью, что уже и неясно, чего больше осталось.
Погоны - это не диагноз
- Вы общались с заключенными?
- Да, я работала литконсультантом в журнале "Сельская молодежь". Пишущий контингент этого издания были в основном зеки. И, что удивительно, чем страшнее преступление человек совершил, тем патриотичнее стихи он писал. Зеки-графоманы очень втягивались в процесс, после освобождения приезжали со мной знакомиться.
И еще был случай, когда мы поехали выступать с писательской компанией на агитпоезде по Сибири. Вагон комсомольцев-начальников был уютный, теплый, со всеми удобствами. А все остальные вагоны представляли собой консервные банки на колесах. Температура внутри - плюс десять. С нами ехал писатель-ветеран, Герой Советского Союза, летчик, который рассказывал жителям Сибири о своих военных подвигах. Комсомольцы над ним издевались страшно. Однажды его отвезли на машине в дальний городок Ноябрьск и дали талон на такси. А из того городка такси до станции нет. Пришлось ветерану идти по снегу пешком, его занесло, он чуть не погиб. Когда ветерана спасли, я высказала комсомольцам свои претензии. Месть последовала вскоре. Меня без предупреждения посадили на машину и повезли куда-то. Оказывается, выступать в мужской зоне. Читать зекам стихи. Мне двадцать два года, кругом осужденные, и все наперебой рассказывают, как они хотят любви и как их неправильно осудили. Это надо было пережить.
Я довольно хорошо знаю язык зеков, знаю язык татуировок. Вообще отличить отсидевшего по речи не так трудно. Обычно уголовник приводит в разговоре очень много авторитетных имен, ссылается на чье-то мнение. Меня упрекают, что мои уголовники разговаривают "языком тургеневских барышень". Эти люди не знают уголовников и не читали Тургенева, меня, кстати, тоже. Уголовники очень следят за своей речью, каждое нечаянно оброненное слово может в их разговоре стоить жизни. А уголовные авторитеты ругаются матом достаточно редко.
- Как могла ваша героиня умница-красавица Лена Полянская влюбиться в обычного мента?
- А я много раз говорила, что погоны - это не диагноз. Среди них есть люди очень разные. Банальное представление, что мент тупой, не соответствует истине. Оперативник должен очень хорошо соображать, профессия обязывает.
- Может ли быть такое, что вы откроете когда-нибудь свое детективное агентство?..
- Никогда в жизни. Агентство - это бизнес и это общение с людьми. Я могу общаться с умными людьми, но их не так много. Общение с недалекими людьми, которые не могут уловить смысл полной фразы и тормозят на каком-то слове, пытаясь что-то тебе возразить, выводит меня из равновесия. Это не мое. Мое место за столом, за компьютером, в абсолютном одиночестве, и больше мне ничего не нужно. Я сейчас начала писать такую прозу, которую собиралась написать всю жизнь. Но раньше хотелось пожить, погулять, пообщаться с друзьями, сходить в театр, в кино. А истина проста - или жить, или писать.
Страшные сны Татьяны Дорониной