ЛЕТ ПЯТНАДЦАТЬ назад была у меня мечта - едва ли не первые отечественные электронные часы с шестью мелодиями. Мечта стоила 61 полновесный советский рубль - деньги, сопоставимые с ценой школьных завтраков за целый год. Ждать так долго я не собирался, поэтому в первые же каникулы нашел работу: каждое утро выходил на сбор оставленных гражданами пустых бутылок. Средний результат двухкилометровой прогулки - 20-25 бутылок. Искомая сумма в стеклянном эквиваленте была собрана за две недели.
ПОНЯТНО, что после собственного опыта работы в бутылочном бизнесе я по-особому относился к бабулькам, терпеливо дожидающимся освобождения посуды. Со старушкой, жившей сдачей стеклотары в районе ВВЦ, у меня даже возник молчаливый союз: опустошаемые у метро бутылки я отдавал только ей. Но этой весной "моя" старушка исчезла... как и ее "коллеги". В ближайшем пункте приема, том самом, куда когда-то таскал бутылки и я, стало понятно: бизнес переживает времена перемен. Витрина ларька поразила воображение - из полутора десятков образцов, которые принимали раньше, осталась лишь треть. "Шампанское не принимаем - его разливают только в первую бутылку, - объяснил приемщик. - Водку тоже нам не заказывают. Говорят, грязную тару невыгодно отмывать, спецрастворов уходит столько, что "оборотная" обходится дороже новой. Вот и остаются чебурашки из-под воды. Даже из-под пива принимаем не все: тара некоторых заводов отличается оригинальным дизайном". Подошедший к ларьку бомжеватый старичок после препирательств с приемщиком оставляет в коробке для битой стеклопосуды едва ли не треть собранного и, бормоча, что "теперь сдавать себе дороже", удаляется. Бутылочный бизнес доживает последние дни?!
Примерно полтора года назад столичное правительство озаботилось состоянием приемных пунктов стеклотары: их число стремительно уменьшалось, а сами они неумолимо ветшали. Стали разрабатывать специальную программу, которая бы возродила пункты приема стеклотары - по одному в каждом районе. Однако Юрий Лужков, узнав, во что это обойдется казне, дал чиновникам отбой. "На программу потребуется много денег, - комментирует руководитель городского Департамента потребительского рынка Владимир Малышков. - А нужна ли она тем, на кого рассчитана, сказать трудно. Специалисты утверждают, что вторично использовать бутылки нерентабельно. Но говорить в связи с этим, что завтра все пункты будут закрыты, я бы не стал".
И все-таки прозрачные намеки, что бутылочный бизнес невыгоден крупным производителям, - типичная полуправда. Легче предположить другое: в российском бутылочном бизнесе сейчас используется схема, обкатанная на других отраслях. Выгодное предприятие "обкладывают" посредниками. Для "моей" старушки им может быть пункт приема, развернутый прямо на улице. У него свой приемщик - пункт под государственной крышей, сдающий бутылки посреднику от завода. Чем больше у цепочки звеньев, тем менее выгодно этим заниматься. Бизнес умирает и... возрождается новыми игроками на рынке. В нашем случае ими могут стать крупные пивоваренные заводы, которым невыгодно вкладывать деньги в развитие городской сети пунктов, когда можно создать свою, без посредников и последующего раздела прибыли. И если они не сплетут свою сеть при супермаркетах, а выберут более демократичный вариант при заводах, к ним потянутся старушки, которым уже никто не составит конкуренции. Разве что ДЕЗы... А что? Реформированные предприятия ЖКХ раздумывают, чем бы заработать денег, тогда как разбросанные бутылки находятся на их территории и под их ногами...
Большая битва за наши деньги