ЕЩЕ великий Вольтер сказал: "Все жанры хороши, кроме скучного". Даже я, фанат театра и театральный критик по профессии, в последнее время перед просмотром все чаще стала деликатно интересоваться: сколько идет спектакль? И все чаще замечаю в залах мирно посапывающих зрителей, чьи головы то и дело падают на грудь. Рекорды продолжительности спектаклей бывают самые фантастические: скажем, премьера "Фауста" у великого Петера Штайна, уже удивившего мир девятичасовой постановкой "Одиссеи", идет 72 часа. В Москве все рекорды побил Сергей Женовач, у которого инсценировка "Идиота" шла три вечера подряд, в общей сложности тоже около девяти часов. А в Питере - Лев Додин, чьи "Бесы" шли столько же, но в один день.
Противоположным результатом порадовал на днях режиссер Владимир Седов, вместив в Новом драматическом театре инсценировку "Человека, который смеется" по роману В. Гюго ровно в один час. Публика, надо сказать, была приятно удивлена, когда уже в восемь зажегся свет и актеры вышли на аплодисменты. Средняя же продолжительность столичных спектаклей - 2 часа 30 минут. Рекордсмен по длиннотам - Малый (до 3 часов 40 минут). А вот другой академический, "доронинский" МХАТ, удивил лаконичностью - от 1 часа 30 минут до 2 часов 20 минут. Антрепризные спектакли отличаются краткостью, правда, в этом случае она далеко не всегда является родственницей таланта, но зато соскучиться зритель просто не успевает. Средняя продолжительность антрепризных постановок - два часа. Без антракта. Кстати, отсутствие перерыва между актами теперь не только оговаривается в программке, но и бывает "опубликовано" на специальном объявлении перед входом в зал, чтобы публика хотя бы пару часов выдержала и не разбегалась. Иначе - помните, у Райкина был диалог супругов в театральном зале? Он говорит: "Не выдержу, после первого акта уйду". А она: "После первого акта неудобно - в гардеробе народу много одевается".
А что думают сами режиссеры по поводу того, является ли краткость сестрой таланта и успеха? Петр Наумович Фоменко, на чьих спектаклях вот уже несколько десятилетий сплошные аншлаги, независимо от того, идут они три с лишним часа ("Таланты и поклонники") или полтора ("Пиковая дама"), считает, что любое осознанное просчитывание успеха в театре - это начало конца. О коммерческом же успехе и его рецептах ему даже подумать страшно. Гибельна и всякая попытка найти формулу успеха для себя раз и навсегда. "Краткость таланту сестра, но двоюродная. Главное - думать не о продолжительности спектакля, а заботиться о том, чтобы он был соразмерен внутренней мысли, которая в нем заложена. Хотя, конечно, существует некий предел энергии восприятия, и после двух часов просмотра зритель устает".
Андрей Житинкин, один из самых успешных и востребованных режиссеров, считает, что публика сегодня пойдет на что угодно, кроме скучного зрелища. Старается ставить спектакли по неизвестным произведениям, коротко, по возможности два часа без антракта (исключение - "Феликс Круль") в "Табакерке": "В десять часов вечера у зрителя появляется в одном месте гвоздь, в нашей криминальной обстановке - тем более, если человеку ехать куда-нибудь в Марьино, и в этом смысле я зрителей понимаю и уважаю. Да еще у многих из них уже укоренилось клиповое мышление, и их нужно уметь заинтриговать, сбить с толку, "переключить канал" восприятия. Если зрителю, а он стал сегодня умнее, начитаннее, информированнее, на 15-й минуте становится все ясно - он начинает скучать. А вообще - чем меньше в спектакле текста, тем лучше. Нужен чувственный театр, чувство - понятие вне времени, вне скуки. Про любовь можно смотреть и очень длинный спектакль, если это действительно любовь, красота, страсть, то, чего людям так не хватает в жизни сейчас. Смотря "про это", они освобождаются от комплексов. И никогда не заскучают".
Творцы творцами. Для них главное - самовыразиться. А вот мнение психолога С. Малышевой:
"Открытие Олимпиады в Сиднее длилось почти четыре часа. Как вы думаете, много ли из всего шоу запомнили зрители? Только четверть из всего увиденного. Обычный человек способен удерживать внимание на определенном предмете в течение 15 минут, потом требуется резкая смена впечатлений. При действии, длящемся больше, люди начинают отвлекаться, уставать или даже засыпать, чему способствуют темные зрительные залы. 40-50 минут - это предел для устойчивого восприятия. Потом нужен перерыв, иначе даже захватывающее действо покажется пресным и скучным. Чтобы этого не происходило, режиссеры идут на разные ухищрения - используют резкие повороты сюжета, резкие звуки, громкую музыку, заставляющие всех вздрогнуть и "проснуться". Но главным оружием борьбы со скукой остается смех. Шутки помогают зрителям встряхнуться, снять напряжение и частично восстановить способность к вниманию. В длинных спектаклях зритель часто к концу действия уже просто не в состоянии понять, что хотел до него донести режиссер, даже гениальный".
Однако тот же Житинкин признался мне в завершение своей оды краткости: "Но на "Фауста" Петера Штайна я бы пошел..."
Юрий Соломин пока не стал миллионером