Ожог на руке от сигареты "Давидофф" - один. Ожог от сигареты "Вог", диаметром поменьше, два. Истыканная зонтиком спина (похожа на б/у подушечку для булавок) - одна. Сломанные ногти по 5 долларов за штуку - четыре с половиной. Громко: "Куда прешь, сука?" - один раз. Тише: "Совсем охренели, твари", - два раза, это в среднем на человека.
Московские эстеты неистовствуют, у московских эстетов пир духа. В "Пушкинском" дают "Танцующую во мраке" Ларса фон Триера.
Публика, разбросанная по неделе жидкими мазками (кто в галерею Марата Гельмана, кто к раскладке с видеокассетами "Культовое кино", настоящему эстету всегда есть чем заняться), сконцентрировалась на Пушке, как плесень в чашечке Петри. Тетеньки под 50 в пиратских платках и глистообразные парни в очках без диоптрий растворили в своем ожидании катарсиса Бодрова-мл., Миронова Евг., Янковского и Соловьева. Вот он где, музей под открытым небом.
Вот они где - ЭСТЕТЫ.
Какие панки-лесбиянки, какие металлисты-эксгибиционисты, какие рокеры-брокеры? Оглянись. Вокруг сплошные эстеты. В разлапистой тени перестройки и американской агрессии в Югославии они, бормоча "сорри, сорри", незаметно вытеснили на обочину жизни всех формалов-неформалов. Ты или эстет, или не эстет. Иначе - просто бобер, чистящий зубы "колгейтом".
Эстеты оргазмируют от Бунюэля, но ставят неправильное ударение в фамилии Пудовкин. Они ходят в театр с какими-то страшными авоськами, чтобы в антракте намекнуть, что "это привезла из Франции моя подружка-художница, она сейчас там на пленэре"... Они заучивают по именам-отчествам всех продвинутых кинокритиков, дабы периодически небрежно ронять: "Нет, ну Кичин-то спекся! Альмодовар последний - просто блеск, там просто несколько слоев, и они такие прозрачные-прозрачные...
А он его, деревня, под дых". Они пьют омерзительный зеленый чай со вкусом лежалого веника и регулярно угощают им друзей со словами: "Представляешь, купила этот медный чайник случайно, на кро-о-ошечной барахолке в Венеции..." Они восхищаются порнорассказами Анаис Нин, потому что книга вышла в серии "Библиотечка эстета", и никогда не читали Довлатова. Впрочем, они вообще чаще всего ничего не читают, не слушают и не смотрят. Ведь для того, чтобы бросить пару реплик с итальянским прононсом, вполне достаточно тщательно проштудированной критики в периодических изданиях. Денег у них обычно нет, но это не мешает им слонировать из кофейни в ресторан, манерно требуя то стакан молока, то кружку (но обязательно глиняную, с трещинками!) чая с медом и лимоном. Страшно, когда деньги у них вдруг появляются. Тогда они заказывают подставки для яиц в Испании, что с оплатой доставки и индивидуальности проекта перекрывает стоимость добротного спального гарнитура. Они регулярно ездят в Москву и Питер "напитаться культурой", если, ну вдруг так получилось, там не живут. Они любят Ренату Литвинову, потому что ее СТИЛЬНО любить.
Сами по себе эстеты безобидны. Страшно другое. Стоит мне увидеть томик Набокова в руках прыщавой девки в футболке из "Бенеттона" - и я ненавижу Набокова, захватанного эстетскими золотушными пальцами. Напишут в культовом журнале про гениальность Максима Суханова - и прощай, кумир, к которому намертво, вместе с глянцевыми страницами, приклеятся эстетствующие старые девы Москвы и области. Провозгласят Алексея Айги культовым композитором нашей эпохи - и где он, тихий, домашний, полузаполненный зальчик Дома художника? Раззвонят везде, оттопыривая мизинец, про Кустурицу и братьев Коэнов - и хрен выцарапаешь на Горбушке их новые фильмы. Напишут в газетах, что Европа рыдала в финале "Танцующей во мраке", и в "Пушкинском" - запланированное наводнение. Плачет Евгений Миронов. Ходит кадык у Сергея Бодрова-мл. У меня сжимается горло. Вот-вот стошнит...
Видит Бог, я борюсь с ними, как могу. Неожиданно хохочу на фильмах Дэвида Линча. Читаю в транспорте книжки про Винни-Пуха. Хожу в консерваторию в джинсовом комбинезоне. Реально не люблю Маковецкого и притворяюсь, что без ума от Сергея Бодрова. К месту и не к месту везде вставляю слово "жопа" . Взяла и пописала под кинотеатром "Пушкинский" сразу после триеровской премьеры... Как вдруг рядом присела девушка в беретике из бисера, а за деревом эстетски зажурчал парень в тесной футболке и с томиком Липскерова. Вот, жопа, писать под кинотеатрами становится культово...
ЛИЧНОСТЬ. Страх плохого кино Сценарий для режиссера Германа