В НАЧАЛЕ 60-х годов у меня, начинающего тогда журналиста, наступила темно-серая полоса невезения: сначала в партийной, а потом и в молодежной газетах "завернули" мой очерк о трагической судьбе Надежды Пряхиной, первой абсолютной чемпионки мира, у которой на одном из престижных международных соревнований не раскрылся парашют...
С настроением под стать хмурому октябрьскому понедельнику я объявился в проходной тогдашнего Госрадиокомитета и, наугад набрав номер в молодежной редакции, начал объяснять дежурному редактору про заморочки с моим материалом.
- Постойте, - остановил меня приятный мужской голос, - я сейчас спущусь к вам, мы пройдемся по набережной, и вы все мне подробно расскажете.
Через минуту приветливо улыбающийся парень протянул мне руку и просто представился: Юрий.
Выслушав меня, он обещал не позднее среды прочитать материал и дать ответ, не заключение, как принято было говорить в редакциях, а именно ответить: подойдет статья или нет. Юра позвонил во вторник и сообщил: радиоочерк о знаменитой спортсменке выйдет в эфир на следующей неделе.
Как и большинство начинающих журналистов, я был весьма высокого мнения о своих репортерских способностях, но то, что я услышал через неделю, ошеломило: очерк стал гораздо интереснее и эмоциональнее. Практически не изменив ни одного слова, Юра сделал так, что трагическая история о попавшей в беду девушке зазвучала на другой, более высокой ноте.
Вскоре вышел в свет номер журнала "Смена" с моей статьей "Небо снова высокое" (тоже помог Юрий), я получил предложение написать сценарий для документального фильма и только тогда сообразил позвонить Юрию с запоздалыми словами благодарности. В ответ же услышал, что не стоит растрачивать время по пустякам: на радио скопилось огромное число писем-откликов, пришедших со всех концов тогдашнего Союза. Юрий попросил меня внимательно прочесть все письма и по возможности ответить каждому, так как подавляющее большинство писем - от инвалидов, прикованных к постелям, для которых подвиг Надежды Пряхиной, преодолевшей неподвижность, может стать примером.
Прошли, пробежали годы: мой чуткий редактор громко заявил о себе не только как поэт и исполнитель своих песен, но и как талантливый киноактер. Я частенько видел Юрия Визбора в коридорах останкинского телецентра, он был всегда окружен плотным кольцом поклонников, так что напомнить ему о нашем давнишнем знакомстве долгое время не представлялось возможным. Случай выпал в июле восемьдесят первого года. "Смена" опубликовала статью "Атака на скорость", посвященную созданию первых советских рекордно-гоночных электромобилей. В том же номере был напечатан большой материал Юрия Визбора "Умный в гору не пойдет". Вот и повод, подумал я, и позвонил Юрию домой. Узнав, что у меня есть лишний экземпляр журнала (он не успел купить, так как был в командировке на Домбае), он тут же пригласил меня к себе в гости.
И вот я в просторной светлой комнате, где висит огромная карта тогдашнего Советского Союза, под которой располагался большой письменный стол.
Юрий угощает меня крепким душистым чаем, дымит своей знаменитой трубкой, и мы ведем неторопливую беседу. Услышав, что в молодости я был летчиком, а потом много писал об авиации и встречался со знаменитыми конструкторами и летчиками-испытателями, Юрий стал расспрашивать меня о технических проблемах современных на ту пору реактивных машин, о возможных экстремальных ситуациях, которые возникают при испытательных полетах...
Много позже, читая воспоминания близко знавших Юрия людей, я узнал, что в юности он поступал в летное училище, но не прошел медкомиссию по зрению.
Я предложил Визбору написать сценарий по только что вышедшей в свет моей книге "Скорость", которая имела хорошие отклики в прессе и быстро разошлась, но он с присущей ему деликатностью и доброй улыбкой перевел разговор на другую тему, заметив, как бы между прочим, что у нас еще будет время и возможность посотрудничать.
После этой, увы, последней нашей встречи, мы нечасто, так как Юрий был в постоянных разъездах с концертами или на съемках, перезванивались, обсуждали планы нашей совместной работы. В начале 84-го года я узнал о перенесенном Визбором инфаркте. Тут же позвонил ему на Каретный, предложил помощь одного известного травника. Юрий внимательно выслушал меня и грустно, пожалуй, даже очень грустно, ответил, что ни травы, ни бальзамы, ни даже самые современные лекарства ему уже не помогут.
Больше его телефон не отвечал...
Дмитрий Назаров: судья, повар, дед Мороз