КАК известно, любознательность Петра Первого была универсальна и неутомима. Путешествуя в юности по странам Западной Европы, он изучил не менее десятка ремесел. "Руки его были вечно в работе, и с них не сходили мозоли", - писал историк В. Ключевский.
Его интерес к медицине пробудился в Голландии, когда он вместе со свитой посетил анатомический театр знаменитого профессора Рюйша, несколько часов слушал его лекции по препарированию, присутствовал на операциях и впервые приобрел некоторые практические навыки.
В 1714 г., после казни его любовницы Марии Гамильтон, обвиненной в детоубийстве, он, стоя у плахи с окровавленной головой в руке, уже сам читал лекцию собравшимся, называя все затронутые топором органы и объясняя их строение.
В 1716 г., когда умерла вдова царя Федора - Марфа Апраксина, Петр, решив удостовериться в строгости нравов покойницы, лично сделал вскрытие трупа.
Он обязал церковнослужителей при петербургских госпиталях извещать его всякий раз о поступивших "болящих", нуждающихся в хирургическом вмешательстве. Получив известие, клал в карман купленные в Голландии медицинские инструменты и мчался на операцию.
"Однажды он выпустил двадцать фунтов воды у страдавшей водянкой женщины, - писал исследователь деятельности русского царя К. Валишевский. - Несчастная отговаривалась, как могла, если не от операции, то хоть по крайней мере от оператора. Через несколько дней она умерла"...
Петр почтил своим присутствием на похоронах память усопшей, скорбел вместе с родственниками, но спустя малое время, тщательно вымыв руки, снова склонился над лежащим на операционном столе "интересным" больным...
Обладавший большой физической силой (мог свернуть в трубку серебряную тарелку, рассечь ножом на лету подброшенный платок), государь считал себя и неплохим зубодером.
Однажды камердинер Полубояринов пожаловался Петру на свою жену, которая, ссылаясь на зубную боль, отказывается исполнять супружеские обязанности. "Хорошо, я полечу ее", - сказал Петр и, захватив зубоврачебный прибор, нагрянул к несчастной женщине. "У тебя, я слышал, зуб болит?" - спросил он с порога. "Нет, государь, я здорова", - ответила побледневшая камердинерша. "Неправда, ты трусишь", - сказал Петр, доставая щипцы. Удалив у пациентки здоровый зуб, полюбовался сделанной работой и предупредил, что вырвет все остальные в случае повторения "преступления"...
Удаленные зубы император не выбрасывал, а собирал в специально сшитый для этого мешок. К концу жизни царственного ученика странствующего амстердамского зубодера мешок был полон.
"Отсутствие чувства меры и несерьезное отношение к серьезным вещам мешали ему основательно освоиться с какой-нибудь одной отраслью знания", - писал в своей книге о великом царе-преобразователе К. Валишевский.
От этого недостатка Петр не мог избавиться в течение всей своей жизни.
МЕДИКИ ШУТЯТ