О гастролях московского театра в Париже
Недавно английское телевидение сняло на пленку спектакль "Юнона и Авось", поставленный Марком Захаровым по поэме Андрея Вознесенского в Московском театре имени Ленинского комсомола. А с конца ноября 1983 г. пять недель каждый вечер московский коллектив показывал этот спектакль в Париже, в театре Респас-Карден на Елисейских полях. И каждый вечер - аншлаг и успех. После возвращения театра из Парижа состоялась беседа нашего корреспондента Т. Оболтиной с главным режиссером театра М. ЗАХАРОВЫМ.
КОРР: Марк Анатольевич! Как встретила французская публика Ваш спектакль? Ведь не секрет, наверное, для Вас и для наших читателей, что у западного зрителя существует довольно однобокое и зачастую превратное представление о советском театре?
ЗАХАРОВ: Да, Вы правы. То, что у нас в театре есть такого рода музыкальный спектакль, было полной неожиданностью для многих французов. Во всяком случае, наши гастроли получили очень широкий отклик во французской печати. Свыше 70 публикаций было по этому поводу - явление довольно редкое.
Воспринимался спектакль, по словам нашего импресарио П. Кардена, как вестник мира. Тема нашего спектакля близка сегодня всем людям доброй воли. Зритель понимал, чего хочет Резанов - главный герой нашего спектакля, стремившийся установить контакт между Россией и Америкой еще в начале прошлого столетия. Зритель реагировал очень бурно, успех нарастал от спектакля к спектаклю.
КОРР: По отзывам прессы, французы встретили спектакль "с большим интересом, энтузиазмом и вниманием". Как Вы оцениваете гастроли, что Вам запомнилось особенно?
ЗАХАРОВ: Интересно, что мы играли в очень маленьком театре, который вмещает 500 с небольшим зрителей, в то время как здание нашего театра в Москве способно принять 800 человек. Это создавало определенные трудности. Иными были технические возможности сцены, ее размеры, средства освещения...
Нашим художником была проделана большая работа. Мы что- то перестроили, переделали и, по-моему, в результате сохранили сценографический облик спектакля. Хорошо звучали и солисты, и хор, и вокально-инструментальный ансамбль "Рок-ателье".
Во время гастролей я открыл для себя ту истину, что, оказывается, одни и тот же спектакль полезно играть каждый день. А ведь мы очень боялись того, что спектакль будет быстро "амортизироваться", потеряет выразительность. Однако произошло обратное? - спектакль стал набирать эмоциональный накал. Думаю, что это стало возможным благодаря тому, что мы правильно распределили силы в ходе нелегких гастролей, которые по просьбе французской стороны были продлены.
КОРР: Были ли во время гастролей московского театра враждебные акции?
ЗАХАРОВ: Да, были. Известно, что во Франции имеются определенные круги, стремящиеся подорвать советско- французские отношения. И мы были очевидцами того, как какие-то отщепенцы устроили демонстрацию возле театра с антисоветскими лозунгами и выкриками. Однако это не оказало никакого влияния ни на наши гастроли, ни на настроение труппы.
П. Карден принял меры к тому, чтобы наши выступления сопровождала хорошая реклама. Вел он себя очень достойно и независимо, игнорировал всякие проявления антисоветских настроений как в прессе, так и среди определенных французских кругов.
КОРР: Так называемые шефские спектакли - в традициях нашего, советского театра. Для западного театра это не характерно. Как родилась идея бесплатного спектакля?
ЗАХАРОВ: Французская сторона установила на время наших гастролей очень высокие цены на билеты. Например, место в партере стоило 400 франков. Это на наши деньги около 40 руб., и по существу, рядовой, обыкновенный зритель такой билет купить не может. Преуспевающий, средних лет актер получает 5 - 6 тыс. франков в месяц. Значит, поход вдвоем в театр обойдется ему почти в тысячу франков и "съест" примерно пятую часть месячного дохода. Согласитесь, что не каждый француз или француженка могли себе позволить знакомство с искусством советского театра. Поначалу на наши спектакли собирался в основном элитарный зритель. Это было для нас необычно, непривычно и вызывало даже некоторое разочарование. А потом в театр пришла настоящая публика, истинные ценители. Успех у этой публики стоит многого. К Кардену обращались многие представители широкой демократической театральной общественности, интеллигенции Парижа с просьбой предоставить им возможность посмотреть наш спектакль. И мы решили сыграть для них бесплатно. В зале собралось много актеров, режиссеров. Это был особый спектакль, по-настоящему праздничный. Я бы сказал, что он вылился даже в своеобразную манифестацию признательности советскому искусству.
КОРР: Вы сказали, что для французской публики во многом работа московского театра была откровением, знакомство с творческим коллективом из Советского Союза, поставившим такой оригинальный спектакль, - открытием.
ЗАХАРОВ: Это верно. Однако не обошлось и без споров. Например, возникли дискуссии с некоторыми представителями музыкальной общественности относительно жанра спектакля. Мы назвали свой спектакль "рок-оперой". Но мы не считаем, что это название абсолютно точно. Скорее это какая-то разновидность современной оперы. Композитору А. Рыбникову удалось соединить ряд музыкальных пластов. В его музыке прослеживается определенное влияние Мусоргского, Римского-Корсакова, Бородина. Есть русский романс - очень дорогой нам пласт отечественной музыкальной культуры. Есть старинные музыкальные ритуальные песнопения, идущие из седой древности, которые тоже являются частью нашей музыкальной культуры. И все это окрашено современными ритмами. Таким образом, Рыбникову удалось создать некий синтез из множества музыкальных направлений, жанров.
Рок-опера, мюзикл, музыкальная драма требуют очень больших затрат - творческих, финансовых, энергетических. И подобные спектакли не всем под силу. Видимо, поэтому в Париже почти нет спектаклей такого рода, так же, как и во многих театрах Западной Европы.
КОРР: Марк Анатольевич, график Вашей жизни в Париже был очень уплотнен. Удалось ли Вам в этих условиях познакомиться с сегодняшним французским драматическим театром?
ЗАХАРОВ: Что касается драматических театров в Париже, то, к сожалению, нам не очень повезло. Те спектакли, которые нам рекомендовали посмотреть, не произвели глубокого впечатления, так же, как и посещение прославленного театра "Комеди франсез". Там для нас не состоялось творческих открытий ни в постановочном, ни в идейном, ни в эстетическом смысле, ни в плане интересного актерского, режиссерского решения.
После этих гастролей я еще раз убедился, что достижения советского театра зачастую имеют ценность не только национальную, но и всемирную. Мы иногда проявляем излишнюю скромность, нам кажется, что у некоторых западноевропейских театральных коллективов есть что-то такое, до чего мы не можем дотянуться. Последняя поездка показала, что художественный уровень многих московских спектаклей не ниже, а значительно выше тех, что идут па западной сцене сегодня.
ИСКУССТВО. Высокая миссия театра