Беседа нашего корреспондента А. БИНЕВА с заведующим сектором проблем борьбы с экономической преступностью ВНИИ Прокуратуры СССР, кандидатом юридических наук А. ЛАРЬКОВЫМ.
- Что скрывается за зловещей сутью термина "теневая экономика"?
- Говоря языком криминалистов, теневой мы называем подпольную, т. е. скрытую от учета и контроля экономическую деятельность.
По подсчетам экономистов, в государственном секторе сейчас находится 470 млрд. рублей сверхнормативных запасов ресурсов, т. е. между предприятиями распределено гораздо большее количество материальных средств, чем это им необходимо. Эти средства и являются одним из наиболее реальных источников незаконных операций. Другой источник - неучтенные ресурсы.
- Только ли этим ограничивается сфера деятельности "теневой экономики"?
- Первоначально это было именно так. В дальнейшем же ее границы значительно расширились. Взятки даются за выбивание фондов, поставку продукции, за выгодную корректировку планов и т. д. Всевозможные приписки, списания - это не что иное, как способы сокрытия деятельности подпольной экономики. Сюда же надо отнести и сознательное усложнение хозяйственных вопросов, создание разного рода препятствий и трудностей, вынуждающих потребителей оплачивать их.
- В таком случае, получается, что "мафия" и "теневая экономика" родственные понятия?
- Да, это очень близкие явления. Рост дефицита, особенно искусственного, а именно он и преобладает у нас, стимулирует расширение "черного рынка". В руках "теневиков" сосредоточиваются колоссальные доходы, которые дают им фактическую власть над людьми.
- Каков финансовый потенциал "теневой экономики"?
- Некоторые исследователи называют 70-90 млрд. в год, другие - 100-150 млрд. рублей. Думаю, что даже последняя цифра явно занижена. В ней, в частности, не учитываются данные о хищениях дотаций государства на закупку сельхозпродуктов. На эти цели государство выделяет ежегодно 50-60 млрд. рублей, из них только на мясо - 20 млрд. руб. Выборочное исследование нашего института показывает, что основная часть этих средств расхищается за счет разницы высоких закупочных и низких розничных цен. Иногда продукция заготовляется и продается только "на бумаге".
В этих цифрах не учитываются и потери от преступной бесхозяйственности, способствующей деятельности "теневой экономики", Например, более трети овощей и фруктов теряются при транспортировке и хранении, и еще около 13% - в торговле. Это привлекает к себе расхитителей. Большинство хищений на плодобазах совершаются как раз таким способом За конкретным примером далеко ходить не надо. В свое время на Черемушкинской плодобазе Москвы провели технологическое усовершенствование процессов хранения и переработки продукции, и отходы сразу снизились до 1-2% вместо 11-13%, как было ранее. Вот тут-то и началось повальное увольнение работников базы, в конце концов уволился и директор. На других базах новое оборудование нередко просто ломали.
Наряду с этим, думаю, что в числе слагаемых "теневой экономики", оцененной в 150 млрд. руб., не учитывались и размеры хищений неучтенной продукции.
- Сейчас организованная преступность "повела наступление" на кооперативы. Означает ли это, что кооперативы не втянуты в сферу деятельности "теневой экономики"?
- Кооперативное движение, основанное на здоровых экономических началах, конечно же, противостоит подпольной экономике. Но в данный момент власть последней настолько велика, что кооперативы нередко втягиваются в орбиту ее деятельности. К этому располагают объективные предпосылки: отсутствие 'собственной сырьевой базы и нестыковка рыночного механизма кооперации с административно управляемой экономической системой. Отсюда хищения сырья, материалов на госпредприятиях, спекуляция.
Сегодня также очень распространены хищения с использованием бестоварных операций. В этой сфере отчетливо прослеживаются "нечистые" связи госпредприятий с кооперативами. Работа зачастую кооперативами не выполняется, а деньги им госпредприятия переводят на счета, те их снимают и делят между собой. Только в Москве ими получено наличными более 1 млрд. рублей.
По признанию самих кооператоров, в столице действует новый "черный рынок", на котором торгово-посреднические кооперативы предлагают обмен наличных денег на безналичные в соотношении один к трем. Дал, скажем, руководителю госпредприятия рубль наличными, а он тебе переведет на кооперативный счет 3 рубля безналичных, которые тут же можно снять со счета, превратить снова в наличные, и так по кругу. Это биржевая игра маклеров. Удобный способ "отмыва" денег, приводящий к истощению госбюджета, разрушению финансов.
- В печати уже приводились данные о сумме ущерба от хищений - 154,6 млн. рублей. Отражает ли эта цифра истинное положение вещей?
- К сожалению, нет. Нельзя ориентироваться на уголовную статистику, поскольку в ней фиксируются только выявленные факты, а это всего около 5% от числа совершенных преступлений. Следовательно, истинный ущерб в 20 раз больше. Но и эти цифры относительны, ибо сейчас результативность выявления хищений снизилась в три раза.
Возьмем, например, спекуляцию: в жизни она цветет пышным цветом, а в уголовной статистике - снижение осужденных на 31%. В уголовную статистику попадают единицы случаев выпуска недоброкачественной продукции и приписок. В то время как более 60% предприятий, из числа проверенных, нарушали ГОСТы, допускали приписки, искажения государственной отчетности.
Таких примеров много. И получается, что план в рублях выполнен, а товаров нет. В целом "цена" "теневой экономики" сопоставима с объемом годового розничного товарооборота страны, т. е. ее "бюджет" составляет не менее 300-350 млрд. рублей.
Разрушительная сила этого капитала очевидна. Возможности коррупции на уровне госаппарата практически безграничны. Тем более что кадры - в сфере особого внимания дельцов теневой экономики. Цель в этом случае одна - продвинуть на ключевые посты "своих людей". Поэтому часть аппарата так яростно и сопротивляется перестройке.
Но ведь не всегда же в ее руках была сосредоточена такая необъятная власть?
- Конечно, нет. Условно можно выделить несколько периодов. Так, при Сталине "теневая экономика" зародилась как детище командной системы, но была весьма усеченной из-за развитого репрессивного аппарата. При Хрущеве она пошла в рост. Когда ему доложили о первом миллионном хищении, он был ошеломлен и долго не мог в это поверить. Позднее уже больше не удивлялся, а повел яростную борьбу с приписками (1961 г.), хищениями и взяточничеством (1962 г.). При Брежневе она буквально расцвела. Борьба с ней лишь имитировалась. По-настоящему взялся за "выкорчевку" этого явления Андропов. Именно тогда были начаты многие из тех дел, которые сегодня именуются громкими. Сейчас Верховным Советом СССР объявлена война преступности, правда, больше "уличной", чем "теневой экономике". Но, думается, и с ней борьба будет усилена.
- Есть ли прямая связь между организованной преступностью и "теневой экономикой"?
- Несомненно.
- Можно ли сейчас говорить о централизованном руководстве "теневой экономикой"?
- Не думаю. Руководить из центра таким "спрутом" едва ли возможно. Но механизм "выколачивания" средств в любом регионе один и тот же. Главное - это быть "прикрытыми" из центра. О централизованном руководстве доказательно можно говорить лишь на уровне ведомств - хищения, приписки, взятки, левая продукция - все это звенья одной цепи.
Модернизация промышленности - основная задача третьего этапа венгерской реформы. ВНР: ориентация на рентабельность