Много на Урале заводов - больших и маленьких, "тяжелых" и "легких", но уральская промышленность у многих ассоциируется с "Уралмашем". "Гигант", "флагман", "индустриальное сердце" - как живет он сегодня?
Если сформулировать коротко, то сурово и тяжело, как и весь Урал. Но не остановился, зарплату и дивиденды рабочие получают ("Уралмаш" сейчас - акционерное общество). В чем же секрет выживаемости? В уральском характере, в особом отношении к заводу правительства? Об этом наш разговор с первым заместителем генерального директора Анатолием ОСИНЦЕВЫМ.
- За счет чего завод живет?
- Главным образом - за счет выпуска индивидуального оборудования для металлургических, горно-обогатительных и других комбинатов.
- Отечественных или зарубежных?
- В основном отечественных. Но мы в свое время развернули большую работу по поставкам для Индии и Китая. Прошлый год они держались финансово неплохо.
Предполагается большой экспорт в Болгарию. А недавно мы совместно с американцами выпустили уникальную буровую установку.
- Если зарубежные страны у вас покупают оборудование, значит ли это, что вы на мировом рынке конкурентоспособны?
- Нас в основном подводило именно комплектующее оборудование. Особенно система управления. Чтобы поднять качество, мы идем по пути сотрудничества с Западом. На сегодняшнем этапе другого пути пока нет.
- "Уралмаш" сейчас акционерное общество. Какой процент акций у коллектива?
- У государства около 15%, в том числе 10% - фонд акционирования работников предприятия, который после продажи государственного пакета акций подлежит распределению в трудовом коллективе.
- Руководство имеет сколько-нибудь акций?
- Для нас была установлена квота - 5% от пакета. Мы их покупали за свои собственные деньги.
- Вы знаете других акционеров? Есть ли у кого-нибудь крупная доля?
- Всех знаем. Самый крупный пакет - 26% - у бизнесмена Кахи Бендукидзе.
- Влияют ли они как-то на производство?
- Нет. Средства пока никакие не вкладывают. Правда, сейчас начинают вникать в жизнь предприятия, хотят помочь провести какую-то реорганизацию. Но пока это только намерения.
- А рабочие в принципе остались довольны такой приватизацией?
- Наша жизнь за 70 лет не приучила рабочих быть хозяевами. Тем более основная масса обладает акциями привилегированными, которые не являются голосующими. Зато дивиденды мы выплачиваем каждый год. В этом году вышло более 2 млрд. руб.
- В политическом плане на кого вы делаете ставку?
- Нужно связываться с чем-то одним - либо с политикой, либо с экономикой. Мы в политику не лезем.
- А Рыжкова помнят на заводе?
- Поколение-то сменилось...
- А вы лично его помните?
- Как не помнить, если я с ним всю жизнь здесь отработал. Это был нормальный, сильный директор...
- Не ушло еще время таких людей?
- Сейчас повернуть все вспять в принципе невозможно.
- Как невозможно повернуть? Положим, приходят коммунисты и говорят: приватизацию отменить, акции ликвидировать...
- Отменить товарно-денежные отношения? Это нереально. Как можно представить Россию с каменным топором?
- Сегодня к власти идет и мафия. Но это не люди с обрезами. Они и фирмы имеют. Наверное, ваши пути пересекаются...
- Я убежден в том, что и там есть люди, которые думают: как правильно жить дальше? Но рабочих они не трогают. Пока.
- На примере вашего завода вы не почувствовали, что они пытаются объединиться, чтобы составить силу?
- Нет. Они ищут подход к тем предприятиям, где можно быстро что-то заработать. А у нас - другое. Быстрых денег не жди.
- Екатеринбург зовут "вторым Чикаго". Так называемые бизнесмены в основном живут за счет торговли металлом. Есть ли хищения у вас?
- Были, сейчас нет. Была торговля цветными металлами. "Мини-бизнесмены" совершенно открыто писали в объявлениях, что принимают любой цветной металл. Сами понимаете, металл воровали. Сколько угодно. Доходило до того, что в отдаленных местах на кабельных линиях кабель вырубали кусками и продавали. И у нас похитили 6 тонн никеля. Виновники были арестованы, но вернуть-то его не удалось, он "уплыл".
- Что сейчас самое трудное на "Уралмаше"? Что мешает больше всего?
- Конечно, неплатежи. Ведь в начале года мы неплохо жили. Даже первыми составили нормальный бизнес-план, в котором предусмотрели хорошие показатели, коэффициенты и оценки финансового строительства предприятий. И рост по первому полугодию был у нас приличный. Хотя до этого было падение в 1994 г. А сейчас все заказчики оказались в ужасном финансовом положении.
- Чем сейчас заняты головы рабочих в свободное время? Раньше время уходило на собрания, на изучение трудов классиков марксизма-ленинизма.
- А сейчас их головы заняты тем, как выжить. Все, кто не ленится, рвутся себя обеспечить первыми необходимыми продуктами. Берут садовые участки, берут участки под посадку картофеля...
- Что заполняет отсутствие идеологического всеобуча? Религия? Секты?
- Люди не привыкли в церковь ходить. Конечно, многие повернулись к Богу. Но паломничества в церквах нет.
- Что вы разместили в помещениях парткома, профкома, в красных уголках?
- Отдали под производственные нужды.
- Раньше у руководства были дни приема по личным вопросам. Они сейчас остались?
- Конечно. Но сейчас меньше народа ходит на прием. Наше акционерное общество не строит жилья. Ходить и просить бесполезно. Вопросы о заработной плате решаются в трудовом коллективе. Так что обращаются в основном по личным вопросам. Например, помочь с медицинским учреждением, там ведь большая плата.
Конечно, сейчас жируют банки, разного рода юридические службы. Но я думаю, что все остальное придет в норму, и производитель должен стать хребтом в нашем народном хозяйстве российском. И именно производители должны и будут зарабатывать столько, сколько нужно человеку для нормальной жизни.
Магнитка выбирается из пропасти