Академик Академии медицинских наук профессор Илья ЗБАРСКИЙ в свое время входил в ближайшее медицинское окружение "великого усопшего", считаясь одним из ведущих специалистов-практиков по сохранению тела В. И. Ульянова- Ленина. В начале 50-х гг., после известного "дела врачей", он был вынужден расстаться со своим "пациентом". Но и сегодня, продолжая работать в своей области биохимии, он остается в курсе всего, что происходит с "царственной мумией".
- Илья Борисович, что вы почувствовали при первой "рабочей встрече" с телом "вождя мирового пролетариата"?
- Помню два чувства - страха и огромной ответственности. Мы прекрасно понимали, чем обернется для нас малейший просчет в работе. Удивительно, как скоро на смену пришло чувство привычки. Все обернулось ежедневной рутинной работой.
- Когда это было?
- В январе 1934 г. правительственная комиссия, которая регулярно осматривала тело "вождя", решила расширить круг специалистов, постоянно работающих с ним. В их число попал и я. А до этого в течение десяти лет работали два основных эксперта - Владимир Петрович Воробьев и мой отец Борис Ильич Збарский.
Не все помнят, что вопрос о сохранении облика Ленина поднял уже через два дня после его смерти Дзержинский, назначенный председателем комиссии по организации похорон. Пригласили ученых, но никто поначалу не решался брать на себя такую ответственность. Красин, старый большевик, входивший в комиссию, предлагал заморозить тело. Не дожидаясь окончательного решения, за границей сразу же закупили дорогостоящее оборудование.
Вот так - в спорах - прошло два месяца. За это время на теле, забальзамированном существовавшим на тот момент обычным способом, начали появляться существенные изменения: усыхание, пигментные пятна, временами плесень. И тут за дело взялся профессор Воробьев, имевший большой опыт сохранения анатомических препаратов. Он привлек к работе моего отца, а также профессора анатомии Карузина и трех своих ассистентов - Шабадаша, Журавлева и Замковского.
Новый метод заключался в пропитывании тела специальным раствором, удерживающим влагу. Бальзамирование продолжалось четыре месяца. Как вы понимаете, сохранение тела было сопряжено с немалыми трудностями.
- Сам по себе полумистический характер ситуации с "вечно живым вождем", да еще и полная секретность происходившего порождали в народе кучу слухов. Например, о том, что от тела на самом деле сохранилась лишь небольшая часть - голова да руки. Как бы вы это прокомментировали?
- Многие из слухов затрагивают мою честь как ученого. В частности, утверждалось, что во время эвакуации в Тюмень в годы войны тело Ленина покрылось плесенью, убирать которую поручили малоквалифицированному человеку. Тело якобы поливали кипятком, после чего оно начало пузыриться.
Для того чтобы утверждать такое, нужно не иметь ни малейшего представления о том, как на самом деле происходила эта эвакуация. К сожалению, из той группы, которая работала тогда в Тюмени, в живых остался я один, и лишь я могу опровергнуть подобные слухи.
- Кстати, об этой последней "сибирской ссылке" Ленина у нас сообщалось не столь широко...
- Уже 3 июля 1941 г. нам приказали готовиться к эвакуации. Как известно, угроза бомбардировок нависла над Москвой с первых же дней войны. В назначенный час за нами приехала машина и отвезла нас на какой-то неприметный полустанок на Ярославской железной дороге. Тело Ленина транспортировалось в гробу в специальном вагоне, в котором, несмотря на все сложности, поддерживался оптимальный режим.
Поезд шел четыре дня. На вокзале в Тюмени выяснилось, что встречавшее нас местное начальство не имеет ни малейшего представления о том, что это за "объект чрезвычайной важности" к ним прибыл.
Для работы нам предоставили большой двухэтажный дом - здание сельскохозяйственного техникума. С одной стороны, в новых условиях мы на первых порах испытывали огромные трудности: здание было совершенно не приспособлено для столь специфической работы, многого не хватало. С другой стороны, когда выяснилось, например, что нет дистиллированной воды, на которой готовились все растворы, ее в срочном порядке самолетом доставили из Омска. Довольно скоро жизнь вошла в привычную колею. Тело Ленина обычно находилось в большой стеклянной ванне, а для профилактических работ его переносили на операционный стол. Поскольку массового доступа к телу не было, мы могли больше времени уделять работе, исправлять небольшие дефекты. Можно даже сказать, что мы в то время произвели своего рода перебальзамирование.
Я с полной ответственностью утверждаю, что тело на сегодня сохранилось полностью. Периодически, раз в год, проводятся профилактические вливания, а 2 - 3 раза в неделю тело смачивают специальными растворами.
- За время вашей работы чрезвычайных ситуаций не было?
- В Тюмени все было спокойно. Правда, просочились кое- какие слухи о "секретном объекте". Но ведь мы жили не в вакууме - преподавали в вузах, техникумах, школах.
Другое дело, что уже после возвращения в Москву, после войны, был такой случай. Один из посетителей бросил в саркофаг молоток, который, пробив стекло, упал Ленину на грудь. Но повреждений телу не нанес.
- Как долго, по-вашему, наука смогла бы сохранять тело Ленина в нынешнем состоянии?
- Теоретически Ленин может "жить" еще много десятилетий. Конечно, с годами происходят некоторые изменения, но эти процессы идут очень медленно.
- И последний вопрос: какое у вас личное отношение к Ленину и к тому, что с ним происходит после смерти?
- С научной точки зрения, накоплен уникальный опыт. Но в человеческом плане я не был бы сторонником идеи бальзамирования: это не в традиции народов цивилизованных стран. Ну а после всего того, что мы в последние годы узнали о Ленине - о его жестокости, о вреде, который он причинил... Сейчас я не могу к нему относиться хорошо.
Беседовала Татьяна МАКСИМОВА
Подключайтесь к энергии ритма