С ПЕРВОГО класса мы, три девчонки, дружим - не разлей водой. И надо же такой беде случиться: у Маринки отец в коммерсанты подался. Видно, хорошо пошло: стал на иномарках разъезжать, по загранкам мотаться, а дочку разодел - как манекенщица какая из журнала мод. Мы в своих, перешитых из маминых, шмотках перед ней - маленькие оборвыши. В общем, чтобы не чувствовать себя убогими, отсели от подруги за другой стол, на переменах не подходим. Да и говорить-то стало трудно: у ее предков другие проблемы - какую технику еще в дом прикупить, где отдохнуть пошикарней. А у наших - дадут ли жалкую зарплату, а если дадут, то как ее "растянуть" на подольше.
Вы не подумайте, что это мы от зависти. Маринка - отличная девчонка, мы ее любим. Но уж очень не хочется себя-то рядом с ней чувствовать серыми мышками. Помню, как мы радовались, когда разрешили не носить "черно-коричневую чуму" - школьную форму то есть. А теперь, думаю, зря разрешили. Были б все в одинаковых страшненьких платьицах - не распалась бы дружба.
Все ж остальные в классе просто от злости дохнут из-за Маринкиного "буржуинства" и стараются не общаться. А она, бедняга, к коллективу тянется - даже ходит мерзкие школьные завтраки есть, хотя ей с собой, конечно, мать всякую вкуснятину сует. Хочет быть, как все, а все равно - одна.
Нам с Наташкой и ее жалко, и за себя обидно. И не знаем, кого жальче.
Лена С., Наташа В., Владимирская обл.
Женская солидарность или мужская дружба?