Удивительно после Москвы оказаться в чистом Брянске. И хотя непредвзятый взгляд гостя приметил бы и плохой асфальт, и разбитые мостовые, и облупившиеся стены домов, но все же ям и открытых люков посреди улицы гораздо меньше, чем в столице.
ЗДЕСЬ, похоже, вовсю реализован принцип свободы торговли, провозглашенный Борисом Ельциным еще осенью 1991 года и благополучно затоптанный охочим до власти и взяток чиновничеством.
Брянск, кажется, ни разу за годы советской власти не видел такого изобилия, как сегодня. Даже в самых заштатных магазинчиках можно встретить до пяти-шести видов колбасы, мясо, сало, различную молочную продукцию. А уж овощей и фруктов... И это, похоже, оказывает серьезное воздействие на настроение: кряхтят люди, что денег мало, но практически каждый признает, что "жить стало лучше, жить стало веселее". Последнее относится к многочисленным "алконавтам", чьи согбенные шатающиеся образы вызывают невольное уважение своим упорством по сравнению с теми, кого последний глоток свалил под кустом или у забора.
После Москвы здешние колонки новостей поражают тишиной и спокойствием: нет в них ни перестрелок, ни кровавых драм, ни ограблений в полтора миллиарда. Хотя, конечно, этот древний русский город, как и все, переживает взлет преступности. Только с начала года зафиксировано более сорока проявлений рэкета, но, как и везде, милиция жалуется на то, что подавляющее большинство случаев до нее просто не доходит - преступники и жертвы уряжаются "полюбовно".
Кризис промышленности ударил по заводскому Брянску весьма крепко. Большинство крупнейших предприятий - Брянский машиностроительный завод, автозавод, сталезавод, ряд других - практически остановлены или работают неполную неделю. Но массового недовольства, судя по всему, нет. Люди продолжают получать зарплату - меньше, конечно, чем заработали бы при нормальном графике, но все же тысяч по сто "в заводе" выходит. Тем не менее многие чувствуют некоторый душевный неуют, продиктованный, вероятно, совестливостью русской провинции: "Стыдно ни за что деньги получать".
Но деньги все равно нужны. Цены здесь ненамного ниже московских: колбаса - национальный сравнительный эквивалент советского народа - стоит те же четыре-пять тысяч, хорошая - до семи и больше. Относительно дешевы овощи и... цветы: букет роз стоит в Брянске столько же, сколько в столице одна.
Отделения политических партий здесь состоят подчас из нескольких человек. Особым влиянием они не пользуются, а политическая активность проявляется в том, что люди привычно, "бытово" поругивают "демократов", перенявших худшие родовые признаки старой коммунистической номенклатуры и не выполнивших своих обещаний. И - парадокс или закономерность? - тем не менее предпочитают надеяться больше именно на ту старую номенклатуру, прочно оседлавшую имидж новой власти. "Понимаешь, эти уже наелись, клан свой сбили, - объяснил мне один из бывших брянских демократов, ныне склоняющийся к консервативному флангу. -Они выработали свои правила и играют по ним. А новые - как молодые волки: хапнул и бежать".
Судя по результатам недавних выборов, российская провинция склоняется сегодня к консерватизму. Политическому, конечно, потому что, судя по настроениям в древнем Брянске, бедной будет та партия, которая заставит людей вновь вернуться к талонам и карточкам.
Александр БАРНИ, Брянск - Москва.
Писатель Данил Корецкий: "У Москвы должны быть длинные руки"