ТОВАРИЩИ девушки! Если вас жестоко обольстили, обещав жениться, после чего: а) бессовестно бросили, б) женились не на вас, проживающей с папой - работником хлебозавода, мельником - в заросшей мхом хрущевке, а на княжеской жилплощади повышенной комфортности, если: в) вы ко всему этому в придачу беременны, на что Он: г) никак не прореагировал - так вот, если все это с вами уже случилось, отчаиваться, а тем более топиться не надо. Вам попытаются оказать первую помощь: а) Александр Сергеевич Пушкин, великий поэт, б) Александр Сергеевич Даргомыжский, великий композитор, и в) Владимир Викторович Васильев, руководитель Большого театра, выпустивший под конец сезона премьеру оперы "Русалка".
ХОТЯ не знаю, насколько утешит вас этот спектакль. Новая постановка оперы, являющейся классикой жанра "о маленьком человеке", от реальных проблем маленьких героев намеренно отстранена. Стараниями художников В. А. и Р. А. Вольских она изо всех сил тяготеет к философским обобщениям. Огромное полое пространство с трудом создает атмосферу жизни у маленькой деревенской мельницы - здесь все выведено за рамки подобных примитивно-бытовых ассоциаций. По сцене ездят огромные, прямо с колосников подвешенные качели, на которые в ходе деревенской пирушки водружаются гигантские, как с массовых гуляний в парках взятые, соломенные фигуры жениха и невесты... На заднем плане в страшных моментах восходит черный "простреленный" зенит (в проеме которого возникает профиль русалки-утопленницы), в ситуациях особого цинизма (т. е. свадьбе Князя с другой женщиной) - золотой диск, символизирующий, видимо, избыточную денежную массу княгини, отнявшей возлюбленного у бедной Наташи, а под конец и вовсе появляется нечто, напоминающее стальной профиль всей нашей бедной, исполненной матерей-одиночек планеты Земля. Что не случайно: ибо в заключительной части сцена окончательно отрешается от всего земного.
Какие вам тут сошедшие с ума старики Мельники, совестливые призраки незаконных дочерей, звонким пионерским голоском объявляющие о том, что они "дочь той самой женщины, которую ты обольстил и бросил", какие тут утопившиеся брошенные любовницы! Пред взором зрителя открывается пейзаж, сопоставимый с подводной одиссеей команды Кусто и картинками космонавта Леонова, сделанными с борта корабля одновременно: словно Сцилла и Харибда двигаются туда-сюда скалы, опускаются и поднимаются небеса, задевая за океанские айсберги, мечутся по небу напоминающие метеопрогноз линии антициклонов... Описанное мною пространство навязчиво задает тон всему происходящему. Неплохо играет оркестр Марка Эрмлера, порой хорошо поют певцы (отмечу Наташу - Е. Зеленскую, особо Княгиню - Т. Ерастову, Свата - С. Мурзаева), но действие так старательно потоплено в претензии на нечто всеохватное, что живым героям места в спектакле не находится. Где-то у горизонта, потерявшись в бездонном космическом озере, мигают робкими фонариками по-пришельски одетые русалки. Зовут они к себе, манят Князя (в боярском костюме), увлекая его от Мельника (в классическом костюме Лешего), и он идет, как первый космонавт на Луне, навстречу им прямо по кратерам...
Жест художников - безусловно согласованный с постановщиком и балетмейстером Михаилом Кисляровым - очевиден. Это небезосновательная попытка ориентироваться на дизайн современной западной оперы, работающей сегодня уже даже не с декорациями, а с некими универсальными графическими формулами (в подобном духе поставлен, к примеру, "Летучий Голландец" в Мариинке). Но одно дело, когда речь идет о Вагнере, а другое - когда перед нами самый что ни есть посконно-отеческий репертуар (драма Пушкина, которой присягнул на верность Даргомыжский, кстати, как раз намеренно снижена, это история простой Наташки, напрочь лишенная пафосной космогонической интонации). Нагромождение символов здесь смотрится громоздко и неуместно. На этом фоне странны классические русские танцы на свадьбе, цыгане, Наташа в крестьянском костюме, Княгиня с боярами при рукавах...
Впрочем, постановка "Русалки" в музыкальном отношении радует, и, значит, это в любом случае явление похвальное. Особенно если учесть, что театр в последние два сезона сменил курс на национальные ценности: в прошлом году оперная премьера была всего одна (раритетный "Опричник" Чайковского), в этом году в Большом задействовали ударную силу редко исполняемой оперы Римского-Корсакова ("Псковитянка") и Даргомыжского. Тем самым руководители, видимо, попытались компенсировать несколько западный уклон прошлых оперных сезонов, когда одна за другой представлялись то "Лючия ди Ламмермур", то "Травиата", то "Аида", то "Богема", то даже "Норма", в изобилии которых терялись и ростроповическая "Хованщина", и "Иоланта". Под закрытие сезона Большой уравновесил свое меню местными блюдами от шефа. Только поданы они, к сожалению, как медовуха в бокале для шампанского.
ВАЛЕРИЙ ГЕРГИЕВ И ЕГО ТЕАТР МЕЖДУ ПРОШЛЫМ И БУДУЩИМ. Кто хозяин в Мариинке?