НА МИНУВШЕЙ неделе Совет Федерации согласился с доводами мэра Москвы и отложил ратификацию Договора о дружбе России и Украины. Это вызвало крайне негативную реакцию некоторых политиков, в частности спикера Госдумы Г. Селезнева. В минувшую пятницу мэр побывал в редакции "АиФ" в качестве участника "круглого стола", посвященного роли СМИ в профилактике детской наркомании. Пользуясь возможностью, мы попросили Юрия ЛУЖКОВА прояснить его позицию по российско-украинскому
договору.
- Я ЗНАЮ, что Селезнев и Строев активнейшим образом работали вместе с министром иностранных дел Ивановым, чтобы Совет Федерации проголосовал за ратификацию договора. Однако Совет Федерации отказался это сделать. И не только потому, что против выступил Лужков. Сенаторы и без меня видели, что договор не равноценен для сторон. Что он не защищает интересы России. Что с его принятием Украина сразу попрет в НАТО.
На Украине Россию боятся как огня. Боятся, потому что украли у нас территорию. Сравните дореволюционную Украину, входившую в состав Российской империи, и современную. Вы увидите на карте территорию, разбухшую в три раза! Я говорю: ладно, не будем вспоминать про восточные, левобережные области. Но Севастополь - это для нас дело принципа.
НА ЗАСЕДАНИИ Совета Федерации я задал вопрос Иванову: скажите, Игорь Сергеевич, каким юридическим документом Севастополь был передан Украине? Да, Хрущев передал Крым, пользуясь своей непререкаемой властью. Но он не передавал Севастополь! Украинцы забыли, что в 1948 г. Севастополь был изъят из административно-территориального деления Крымской области и отнесен в ведение Российской Федерации. Он стал закрытым городом, с отдельным от Крыма бюджетом.
Вместо прямого ответа Иванов возразил, что, дескать, бюджетные деньги для Севастополя направлялись Украине, а депутаты от Севастополя заседали в украинском парламенте. Разве это аргументы?
МОЯ позиция заключается в следующем. Пока существовал единый Союз, мне было наплевать, кому на бумаге принадлежит эта земля. Мы жили в одной стране, и всякие юридические тонкости никого не волновали. Так было до тех пор, пока в Союзе не начался процесс развода. Когда люди разводятся, то имущество, которое было общим, принято возвращать тому супругу, которому оно раньше принадлежало. В нашем случае Украина просто хлопнула дверью, прихватив то, что ей никогда не принадлежало.
Самое противное, что в результате Россия потеряла выход из Азовского в Черное море. Это такая пощечина нам, великой морской державе! Что получается? В Черное море мы выходим через Керченский пролив. Украина претендует на мыс Тузла. Значит, наши суда могут попасть в пролив только через территориальные воды Украины. За проход с нас требуют 40 тыс. долл. ежедневно! Напомню: проходя проливы Босфор и Дарданеллы, мы просто уведомляем турецкие власти. Но в случае с Керченским проливом мы, оказывается, должны получать разрешение Украины.
С ратификацией Договора мы не снимем, а только усугубим наши разногласия. Ведь украинская сторона поставила перед нами шесть вопросов. В частности, по собственности бывшего Советского Союза за рубежом, которую украинцы у России оспаривают, хотя отказываются делить с нами советские долги. Они хотят, чтобы Россия платила пенсии украинцам, работавшим когда-то на Севере... Как же следует воспринимать Договор, который не закрывает такие вопросы?
ЧТО я предлагаю? Прежде всего, спросить наш народ: скажите, люди добрые, что должна сделать власть для решения крымского вопроса? А то ведь многие думают, что Севастополь нужен только Лужкову.
Я обсуждал проблему с премьером Примаковым. Высказал мнение: договор надо подкорректировать, сделать его равновесным. Оговорить в договоре все спорные вопросы.
В нынешнем виде он де-юре закрепляет потерю права России на Севастополь. Я реалист и понимаю, что сегодня вернуть Севастополь России невозможно. Поэтому самое логичное в этой ситуации - оставить вопрос открытым, вынести его за рамки Большого договора, чтобы потом решить по справедливости, быть может, с привлечением международных инстанций.
На мой взгляд, при подписании межгосударственных актов Россия должна исходить из своих интересов. А не ублажать кого-то за счет наших территорий, наших денег, нашего газа.
Адвокат россиянина