СИЛЬНЫМ и самостоятельным на Руси испокон веку приходилось трудно. То московские князья ходили воевать в торговую Новгородскую республику, то Иван Грозный покорял богатую Казань, то Иосиф Виссарионович домножал на ноль взявших волю ленинградских партийцев. Может, потому у нас и сложилась устойчивая привычка равняться в бедности.
На этом фоне полтора десятка богатых регионов-доноров выглядят источником раздражения как для слабых соседей, так и для центра. Потому что вот ведь какая незадача - если регион крепкий, то и губернатор там самостоятельный. А если появляется во главе территории фигура слабая, то и экономически дела начинают идти из рук вон плохо.
ТАК и мучается Кремль между желанием ликвидировать "губернаторскую вольницу" и пониманием того, что с экономической точки зрения невыгодно изолировать лидеров богатых регионов. Втягивать их в искусственные конфликты с полпредами и подозревать в сепаратизме.
Старушка Европа пережила столетия феодальной раздробленности и научилась ценить силу и самостоятельность. К проблеме сильных и слабых регионов там подходят по-другому: хотят добиться равенства в богатстве, а не в бедности.
Например, в конце мая этого года руководители четырех наиболее развитых и самостоятельных европейских регионов - Ломбардия (Италия), Баден-Вюртемберг (Германия), Рона-Альпы (Франция) и Каталония (Испания) - выступили с инициативой под названием "Четыре мотора для Европы". Смысл инициативы в том, что каждый из богатых регионов обязался взять "на буксир" бедный, но потенциально перспективный регион своей страны. А впоследствии, исходя из интересов развития Евросоюза, помощь будет распространена и на наиболее динамичные, но нуждающиеся в поддержке области стран Центральной и Восточной Европы.
Бедных - на поруки
ПОЧЕМУ БЫ и нам в России не взять на вооружение европейский опыт? К примеру, хронически дотационная Курганская область на протяжении десятков лет выглядит как "черная дыра" в экономическом поле относительно стабильных регионов Урала и Западной Сибири. Над этой областью вполне могли бы взять шефство богатые соседи - Свердловск, Челябинск, Тюмень, Башкортостан. А регионы-доноры Сибири и Дальнего Востока могли бы поддержать своих проблемных соседей: Читинскую и Амурскую области, Республику Бурятия.
При этом речь идет не о какой-то безвозвратной "гуманитарной помощи", а о целевых инвестициях в экономику. В строительство или реконструкцию конкретных предприятий, продукция которых будет приносить реальную прибыль, в строительство дорог и объектов инфраструктуры, в создание новых рабочих мест.
Вместо того чтобы гонять собранные на местах налоги в Москву, а потом из центра дотировать слабые регионы, не лучше ли разрешить экономически сильным областям и республикам сразу направлять часть этих средств в конкретные экономические проекты на соседних территориях? Тогда это будет не безликий трансферт, а деньги с хозяином, заинтересованным в том, чтобы они поработали и вернулись с прибылью. Тут должен действовать экономический интерес. Бюджетные средства могут составлять половину стоимости нового проекта и идти на создание инфраструктуры. А другую половину при таком подходе могут вкладывать частные, в том числе иностранные, инвесторы. А государственный контроль может осуществляться через региональные управления федерального казначейства и Счетную палату РФ. Да и для полпредов это достойная задача. Ведь они поставлены президентом не для того, чтобы затевать смуту и "строить" губернаторов, а для организации межрегионального экономического взаимодействия и приближения центральной власти к регионам.
Выиграют от такой модели региональной взаимоподдержки все. С федерального центра снимется бремя постоянного участия в местных проблемах. Если сильные регионы возьмут шефство над слабыми, то, к примеру, не министр по чрезвычайным ситуациям Сергей Шойгу, а соседи будут растапливать котельные в вечно замерзающем Приморье, завозить туда слесарей и трубы. То есть проблема будет решаться на том уровне, где она возникла.
Регионы-доноры, став "моторами" экономического развития, избавятся от несправедливого клейма сепаратистов. Есть надежда, что наконец поменяется и психология федеральной власти в отношении к богатым субъектам федерации. Может быть, центр перестанет видеть в них угрозу своему политическому влиянию и будет сотрудничать с ними как с регионами-лабораториями, использовать как полигон для отработки новых экономических моделей для всей страны.
АНАЛИЗ. Возможна ли "латиноамериканизация" России?