Буквально на днях должен решиться вопрос с бразильским защитником московского ЦСКА Марио Фернандесом, который уже получил российский паспорт и теперь просит разрешения ФИФА в порядке исключения начать выступления в составе сборной России на полгода раньше положенного времени. Параллельно не утихают споры о необходимости привлечения к играм нашей национальной команды иностранных игроков.
Пока Марио Фернандес и Станислав Черчесов готовятся к чемпионату мира 2018 года скрестив пальцы, а сторонники и противники натурализации в бессмысленной войне друг с другом ломают копья, мы решили вспомнить, как с этим вопросом обстояло дело в СССР.
Надо сказать, что под советскими паспортами, в том числе и за национальную команду, играло достаточно большое количество иностранцев. Правда, не всех из них можно было назвать натурализованными. Например, испанец Хуан Усаторре вообще родился в Москве и иностранцем его назвать язык не повернется. Он, кстати, провел в советской сборной восемь неофициальных матчей.
Нельзя заставить себя считать натурализованными игроками и Йожефа Бецу с Иваном Мозером. Формально они родились на территории Чехословакии. Но надо знать историю города Мукачево, чтобы понимать, что Чехословакией или Венгрией эту территорию можно было назвать, хоть и официально, но весьма условно. Кстати, сейчас город находится на территории Украины — в Закарпатской области. Похожая история с Йожефом Сабо и Федером Медвидем, родившимися на территории Закарпатья, но уже в венгерский период. Как футболисты все эти замечательные игроки прошли становление именно в Советском Союзе.
Баск, беженец, футболист
Однако среди известных игроков был и один именно натурализованный футболист — испанец Агустин Гомес. Вернее он даже не испанец, а баск — они весьма чувствительны в этом вопросе. Баски — небольшой, но гордый народ, который в период гражданской войны в Испании сражался против диктатора Франко. Пока взрослые мужчины гибли на фронте, а женщины трудились в тылу, Советский Союз согласился принять два корабля с детьми повстанцев.
На одном из этих кораблей в Одессу и приплыл 15-летний мальчик по имени Агустин Гомес. К тому моменту он уже был видным юношей со вполне сложившимся характером. Среди сверстников он был настоящей звездой — капитан юношеской сборной Басконии. Если учитывать, что до гражданской войны Страна Басков была ведущим поставщиком звезд в испанском футболе, можно лишь представлять, какие перспективы ждали парня, в 15 лет ставшего капитаном в команде для 19-летних.
Об утраченных возможностях теперь можно только гадать. В 1937 году, переезжая в СССР, как все думали, под мирное небо над головой, он уже смотрел в будущее — на перспективы, которые получит в стране, которая станет для него новой родиной.
Агустина тут же определили в один из «детских домов специального назначения», созданных в Советском Союзе специально для малолетних беженцев из Испании. Воспитание детей курировали как советские, так и испанские преподаватели и врачи.
Сидеть без дела беженцам из Испании никто не давал. Как только Агустин достиг совершеннолетия, он по распределению попал на завод «Красная Роза». Во время войны завод снабжал парашютные войска тканями, а после победы в Великой Отечественной войне продолжил производство синтетических волокон уже в мирных целях. Но к тому моменту Гомес на заводе уже не работал.
«В 1946 году, будучи очень молодым человеком, я приехал в Москву из Сухуми играть в команде «Крылья Советов». Сразу же шефство надо мной взял Агустин Гомес: в столице он жил уже около десяти лет, прекрасно здесь ориентировался, имел много друзей. Все это очень помогло мне на первых порах адаптироваться в городе, а наши отношения с Агустином переросли в дружбу. Он любил Москву, Красную площадь, и мы часто с ним бродили по вечерней столице. Но главным, конечно, был футбол», — вспоминает Никита Павлович на страницах журнала «Футбол».
За два года до расформирования клуба, когда его покинул и Симонян, Гомес уже попался на глаза сильнейшим столичным командам, таким как «Торпедо», «Спартак» и «Динамо». Расторопнее остальных оказались «автозаводцы», первыми приславшие приглашение перспективному защитнику.
Разведчик, коммунист, герой
В «Торпедо» карьера баска шла в гору. Через два года после перехода в черно-белую команду он с партнерами выигрывает Кубок СССР 1949 года. В 1952 году команда повторяет это достижение, а Агустин Гомес уже красуется с капитанской повязкой. В том матче он стал одним из главных героев, несколько раз сумев спасти свою команду от верного гола. Манера его игры отличалась от остальных — он часто страховал не только своих партнеров, но и вратаря, выбегавшего из ворот. Таким образом за свою карьеру он выбил из пустых ворот огромное количество мячей. В тот год он первым принял Кубок СССР — на правах капитана.
Звездой он успел стать еще до этого, когда в 1951 году в буквальном смысле спас судей от разбушевавшейся толпы. Тогда «Торпедо» на своем поле играло с тбилисским «Динамо», а судья явно симпатизировал приезжей команде. В итоге «автозаводцы» проиграли со счетом 1:2, а обезумевшие переполненные трибуны хлынули на поле, чтобы по-своему разобраться с арбитрами. Агустин не растерялся. Он в миг собрал партнеров в круг, в центре которого располагались судьи. Таким образом футболистам «Торпедо» удалось вывести своих обидчиков в подтрибунное помещение. Разве можно представить такое самопожертвование со стороны несправедливо проигравшей команды в наши дни?
В 1952 году Агустин был включен в число футболистов сборной СССР, которые отправлялись на Олимпийские игры в Хельсинки. Правда, тренерский штаб так и не дал баску возможности появиться на поле. Кто знает, может тогда судьба сложилась бы по-другому, и наша команда успешнее выступила бы на тех соревнованиях.
Мало кто знал, но ближе к концу Великой отечественной войны Агустин Гомес был завербован НКВД и стал разведчиком. Периодически ему приходилось отправляться в Испанию на задания. Нередко — под вымышленным именем. Чем дальше, тем заданий становилось больше. Приходилось пропускать тренировки. В 1954 году Гомес пропустил практически весь футбольный сезон, за год до этого выиграв с «Торпедо» бронзовые медали чемпионата.
Карьеру футболисту пришлось завершить в возрасте 34 лет — весьма почтительном для футболистов того времени. Дело в том, что в 1956 году была объявлена амнистия для испанских беженцев — Гомесу было позволено вернуться на родину — шанс, которым он не преминул воспользоваться.
В Испании Агустин принялся за политическую работу в местных коммунистических ячейках, быстро достигнув поста руководителя в своем городе, а затем и во всей Басконии. Но, несмотря на победу Советского Союза в войне, к коммунистам отношение в Испании было скорее негативное — их просто боялись.
Однажды Гомеса схватили полицейские. В участке его на протяжении долгих дней пытали всеми возможными способами, нанеся непоправимый урон здоровью. Отказавшегося «раскалываться» коммуниста отправили в тюрьму, сначала в Сан-Себастья, а затем и в Мадрид. Параллельно начали подниматься настоящие митинги в поддержку Агустина Гомеса. Отчасти силами Интернационала удалось добиться его освобождения и возвращения в Москву.
Но на этом его служба на благо второй родине не закончилась. Агустину выдали новые документы на вымышленное имя и отправили в затяжное шпионское турне по Южной Америке, из которого бывшему футболисту удалось вернуться лишь в предпенсионном возрасте из-за ухудшающегося состояния здоровья.
Когда Агустину было 52 года, начали сказываться травмы, полученные им во время пыток в испанских тюрьмах. Врачи вынуждены были констатировать неизлечимую болезнь, от которой Гомес скончался в Москве 16 ноября 1975 года. Похоронили Агустина на четвертом участке Донского кладбища.