Геополитические баталии серьёзно повлияли на мировую космонавтику. Приостановлены контракты и совместные проекты, прекращены запуски.
США и Евросоюз ввели санкции в отношении российской космической отрасли. В ответ Роскосмос свернул сотрудничество на космодроме Куру, отменил запуски британских спутников OneWeb и сомневается, стоит ли продолжать совместную работу на МКС.
Без России МКС не быть
Дмитрий Писаренко, «АиФ»: – Натан Андреевич, какая страна больше других пострадает от этих взаимных санкций?
Натан Эйсмонт: – Космическая деятельность по сути своей интернациональна. Сейчас нет исключительно американских проектов, как нет французских или российских. Почему? Да потому, что для проведения космических исследований от разных стран берётся лучшее. Всё делается на конкурсных основаниях. Скажем, американский марсоход бороздит просторы Марса, а на его борту стоит российский прибор. Он попал туда по конкурсу – как лучший в своём классе. И так в любом направлении космической деятельности.
Поэтому пострадают все. Дело ещё и в том, что результатами исследований тоже пользуются по конкурсу. Полученные данные (тем же марсоходом) направляются тому, кто лучше других сможет их обработать и интерпретировать с пользой для науки. Или возьмём проект МКС. В нём участвуют 14 стран. Если станция прекратит своё существование, пострадают не только Россия и США, но весь научный мир.
– Кстати, об МКС. Год назад было объявлено, что мы выйдем из проекта в 2025 г. Что будет со станцией потом и можем ли мы выйти раньше, учитывая международную обстановку?
– Без участия России станция вообще не сможет функционировать. Дело не в том, что у наших космонавтов какие-то особые компетенции или квалификация, а в том, что там работает команда, которая действует как единое целое. Есть некое распределение функций, и если одна часть команды выйдет из её состава, всё прекратится.
Несмотря на то что Россия объявила о своём выходе из МКС, это не значит, что продление договора невозможно. Между прочим, американцы об этом продлении просят – совершенно очевидно, что они в нём заинтересованы. Да и мы тоже. Выйти можно, но мы самим себе нанесём ущерб.
– Разве? В последние годы только и слышно, что станция выработала свой ресурс. На ней то дырки находят, то трещины.
– Думаю, эти происшествия намеренно драматизируются. Ссылки на то, что ресурс МКС исчерпан, на мой взгляд (и не только на мой), неубедительны. Обещая выйти из проекта, Роскосмос, вероятно, рассчитывает чего-то добиться от американцев, что-то дополнительно получить. Эти разговоры носят утилитарный характер.
Есть примеры, показывающие, сколько может работать космический аппарат на орбите Земли. Возьмём телескоп «Хаббл», благодаря которому сделан прорыв в астрономии и астрофизике. Он работает на орбите с 1990 г., на 8 лет дольше, чем МКС. И до сих пор находится в отличном состоянии – срок его службы продлён до 2030 г. Или другой пример – орбитальная обсерватория «Интеграл». В этом проекте участвуют российские специалисты. Изначально планировалось, что аппарат прослужит 2,5 года. Но в этом году исполняется 20 лет, как он летает, и все экспериментаторы просто счастливы полученными результатами.
То же самое можно сказать про МКС. На станции выполняется огромное количество экспериментов. Это очень успешный проект, в нём заинтересованы все стороны, и его возможности надо использовать по максимуму. Срок эксплуатации МКС продлевался много раз и может продлеваться и дальше, после 2030 г. Станцию можно будет перевести в другой режим эксплуатации, подняв её орбиту. Это уникальное сооружение, в которое вложены огромные ресурсы – интеллектуальные и финансовые. Напомню, МКС внесена в Книгу рекордов Гиннесса как самый дорогой объект, созданный человеком. На неё потрачено более 150 млрд долл. Не менее важно, что это инструмент международного сотрудничества. Практика показывает, что оно очень успешно реализуется именно в космической деятельности. В своё время таким проектом стал «Союз-Аполлон». Он не был нужен с точки зрения науки, зато помог в разрядке международной напряжённости. Такая же политическая составляющая, безусловно, есть в проекте МКС. Её не стоит игнорировать.
Что скопилось на Луне?
– На август запланирован запуск «Луны-25», которая сядет в районе Южного полюса нашего спутника. Для чего мы возвращаемся на Луну спустя 46 лет?
– Предыдущие экспедиции на Луну дали ответы на многие вопросы, но новых возникло ещё больше. Это фундаментальные вопросы, связанные с происхождением спутника Земли и его эволюцией. Представьте, среди учёных до сих пор нет единого мнения о том, как образовалась Луна. Наши планы вернуться туда связаны с тем, что на эти вопросы хотелось бы получить ответы. За прошедшие десятилетия появились новые приборы и инструменты, так что технологические возможности сильно возросли. Кроме того, освоение Луны поможет в подготовке будущей марсианской экспедиции.
– Удастся ли наладить на Луне добычу ценных ресурсов? Есть расчёты, что один металлический астероид, когда-то упавший на её поверхность, способен покрыть потребности человечества в никеле на 2 тыс. лет, а в кобальте – на 10 тыс. лет вперёд.
– Об этом говорят всё чаще, но определённый ответ пока дать трудно. На Земле истощаются запасы редкоземельных металлов, а на Луне их действительно может быть много. Но мы плохо знаем, что же там скопилось с момента её образования. Для этого и нужны исследования, отправка новых экспедиций. Часто бывает, что кажущееся совершенно ненужным потом может стать очень нужным и полезным, а то и неотъемлемой чертой человеческой цивилизации. Так было с электричеством. Когда его открыли, никто не предполагал, что оно может иметь хоть какое-то прикладное значение. А теперь мы не можем представить без него своей жизни.
То же и с Луной. Есть фантастическое предложение – наладить на Луне добычу гелия-3. Этот изотоп в изобилии содержится в лунном грунте, а на Земле может использоваться для проведения реакции термоядерного синтеза, который принято считать источником дешёвой энергии будущего. Однако создать такой реактор учёным пока не удалось, это нерешённая научная задача. Поэтому сейчас добывать лунный гелий-3 нецелесообразно (он просто не нужен), но не исключено, что когда-нибудь он станет ценнейшим ресурсом.
А больше всего на Луне хотят найти воду. Это важно и для фундаментальной науки, и в прикладных целях – для организации будущих экспедиций. Относительно того, в каком виде на Луне содержится вода, тоже много неясностей.
– Не выйдет ли так, что в будущем все страны станут действовать в космосе обособленно? Прилетят китайцы на Луну – застолбят участок, высадятся американцы на Марс – скажут, что это их территория. Так ведь и до «звёздных войн» может дойти.
– Надеюсь, никаких войн и конфликтов в космосе не будет. Но проблема космического права действительно беспокоит многих участников. Пока что подход такой, как в Антарктиде: изначально это достояние всего человечества. Тем не менее в отношении Луны вопросы уже поднимались. Были предложения сформировать команды юристов и обсудить, как дальше осваивать Луну, чтобы не наносить ущерб друг другу.
Конечно, заниматься этим надо уже сейчас, потому что потом, когда возникнут конфликты, будет поздно. Это можно делать на площадке ООН, там есть такая организация, как COPUOS – Комитет по использованию космического пространства в мирных целях. Она успешно функционирует, и хотя споры возникают, их до сих пор удавалось решать. Практика показывает, что всем участникам космической деятельности невыгодно выходить из таких соглашений.