Любимый заголовок многих СМИ, который безоговорочно действует на аудиторию: «К Земле приближается гигантский астероид». К счастью, за подобными страшилками, как правило, ничего не стоит. Но полностью списывать астероидную опасность со счетов нельзя. Именно по этой причине к 2030 году в России должна начать работать космическая обсерватория «Небосвод». Где взять деньги на такой дорогостоящий проект в условиях кризиса, АиФ.ru узнал у директора Института астрономии РАН Бориса Шустова.
Быть готовыми
Борис Шустов: Совсем недавно в Совете РАН по космосу мы обсуждали вопрос, как заблаговременно обнаружить опасные небесные тела. Конечно, прежде всего, это должны быть наземные инструменты, но часть инструментов неизбежно нужно будет помещать в космос. Вспомните Челябинское событие 15 февраля 2013 года, когда всем стало чётко понятно, что никакими наземными или околоземными средствами мы не можем обнаружить тела, прилетающие с дневного неба. Оптические телескопы «слепы» по дневному небу, они ничего не разглядят на нём. Они эффективны только в темное время суток. Радиосредства предназначены для обнаружения тел на сравнительно малых расстояниях (до нескольких тысяч километров) — это слишком поздно. Когда тело летит с большой скоростью (Челябинское тело — со скоростью более 18 километров в секунду), несколько тысяч километров оно пролетает за считанные минуты! Этого времени недостаточно для того, чтобы предупредить людей. Обнаруживать астероиды, конечно, надо на гораздо больших расстояниях, в том числе и на дневном небе. Такие проекты, как космический проект «Небосвод», могут помочь в решении такой задачи.
— «Небосвод» — довольно дорогостоящий проект, есть какие-то альтернативы?
— Было продумано несколько вариантов, «Небосвод» — один из них. Он прорабатывается в кооперации во главе с ОАО «Корпорация «КОМЕТА». Действительно проект универсальный, крупный, и, Вы правы, весьма дорогой в воплощении. Планируется поместить в космос несколько полутораметровых телескопов, которые бы постоянно обозревали околоземное пространство и более дальний космос. Это непростая задача и технологически и с точки зрения финансирования тоже, поэтому я не думаю, что её можно осуществить к 2030 году. В свою очередь, мы предложили гораздо более простой и дешевый проект космического аппарата для обнаружения опасных тел. Проект называется СОДА, это сокращение от названия Система Обнаружения Дневных Астероидов. Здесь используется не полутораметровый, а совсем небольшой телескоп, около 40 сантиметров, что значительно удешевляет всю систему. Все технологии имеются в нашей стране и срок реализации (если будет принято такое решение) всего три-четыре года. Но при этом он обнаружит не вообще все опасные тела, а только те тела, которые угрожают Земле с дневного неба. Всё остальное обнаружат наземные телескопы.
— Пока всё это разрабатывается, мы по-прежнему остаёмся незащищёнными?
— Полностью мы, конечно, не защищены. От очень крупных тел километрового размера защиты нет вообще, но они сталкиваются с Землей крайне редко. Потенциально опасных тел размером более 50 метров (это размер Тунгусского тела) обнаружено не более 1%. Столкновения с ними можно прогнозировать, т.к. мы знаем их орбиты. К счастью, угрожающих скорым столкновением (в ближайшее одно, два столетия) среди них нет. Остальные 99% — пока что можно назвать «нежданчиками». Тела размером от 15 метров (как в Челябинске), невозможно обнаружить на дальних подступах, они слишком малы, и с ними практически ничего невозможно сделать, только предупредить о том, что подобное событие надвигается, а значит, надо подготовиться.
— У меня складывается стойкое убеждение, что эта проблема недооценена в наше время, или я ошибаюсь?
— Конечно, это не первоочередная проблема, в том смысле, что есть угрозы, с которыми мы сталкивается ежедневно, и более тяжёлые. Только на дорогах в России гибнет 30 тысяч человек в год, а сколько человек умирает от различных других событий? Поэтому нам и говорят: «Что такое астероид, да ну его!».
Но особенность астероидной опасности заключается в том, что когда она приходит, то становится главной на Земле. Поэтому к ней нужно просто быть готовым. Необходима спокойная, рутинная работа, чтобы обнаружить все потенциальные угрозы, отследить их и вовремя предупредить. Я далек от того, чтобы «пугать народ», подчеркивая значительность астрономической науки. На мой взгляд, на сегодня самый опасный фактор, от которого может погибнуть цивилизация, — это сам человек с его неготовностью, а часто и нежеланием понимать тонкий баланс между его амбициями и местом в природе, но не падение астероида или другой природный катаклизм.
В условиях санкций и кризиса
— Борис Михайлович, в 2018 году должен был быть запущен наш отечественный «Хаббл» — «Спектр-УФ», но сроки сдвинулись. В чём причина, санкции или не хватает финансирования?
— Всё вместе. «Спектр-УФ» представляет собой довольно сложный комплекс инструментов, после введения санкций некоторые высококачественные электронные компоненты, которые производятся в США, попали под запрет. Поэтому мы были вынуждены провести довольно глубокое перепроектирование. Подобные шаги часто приводят к тому, что система становится тяжелее, дороже, дольше в выполнении и т. д. В случае со «Спектром-УФ» пришлось сдвинуть сроки проработки проекта. Думаю, что мы сможем запустить его в конце 2020-го.
— Импортозамещение в космической отрасли работает с трудом?
— Свою колбасу можно, конечно, делать, хотя и для этой, вроде бы лёгкой, задачи нужны приличные разработки. Когда речь идет о высоких технологиях, то просто взять и продекларировать, что мы в течение года перейдём на наше, отечественное и выполнить эту задачу — невозможно. Импортозамещение — хорошая штука, но здесь его нельзя осуществить не то что за год, даже за несколько лет.
Для того, чтобы сделать качественную космическую электронику, необходимо производство сверхчистых материалов, сверхточная обработка — всего этого у нас нет. Иногда кажется, что нужен всего лишь маленький элемент, а на деле оказывается, чтобы сделать его качественным, нужно очень многое — в космической отрасли всё делается в комплексе. И если в Советском Союзе этот комплекс ещё был, то потом его разрушили. Вспомните станкостроительный завод имени Серго Орджоникидзе. Раньше предприятие производило высококлассные станки с числовым управлением (ЧПУ). Для работы на них специалист должен был иметь знания инженера и программиста. Сейчас эти станки задают моду в мире. У нас же своих таких станков уже нет. Для того, чтобы проводить точную обработку, России приходится закупать их втридорога за рубежом.
— Из-за санкций пришлось свернуть какие-то проекты?
— Вполне возможно, что мы придём к этому. Но не только из-за санкций — сказывается и ухудшение экономической ситуации. Проще говоря, денег в нашей отрасли стало меньше. Я пока не могу назвать вам конкретные цифры, но думаю, что в следующем году финансирование космической науки снизится на 10–30%.
— Я бы задумался, прежде всего, о критических технологиях для космической отрасли. Хороший пример таких технологий — это радиационностойкая элементная база. В настоящий момент мы зависим в этом направлении от Запада. И кто бы что ни говорил, мы знаем, что тот же ГЛОНАСС на 80% был начинён иностранными электронными комплектующими.
Ещё одна довольно серьёзная проблема — это отсутствие качественных приёмников излучения, особенно в инфракрасной области. Эта область очень важна для повышения эффективности обнаружения различных объектов, в том числе и астероидов. Пока в этом направлении мы также существенно отстаём по качеству от США и других стран.
— Насколько реально привлечь инвесторов из бизнеса, или в нашей стране эта схема не работает?
— Пока такие меценаты, как есть в США, нам и не снились. В новейшей российской истории вы найдёте немного примеров, когда олигархи выделяли свои средства на поддержку науки или образования. Да, есть фонд Потанина, был фонд Зимина. Но это не уровень дорогих космических проектов. Вкладывать деньги в эту отрасль — рисковое дело. Что-то пошло не так — и ваши многомиллиардные вложения просто «сгорят». Кроме того, большинство меценатов рассчитывает на определённый отклик, паблисити. Давайте откровенно, есть масса других путей, где паблисити будет гораздо выше, чем если вы вкладываетесь в космос. Поэтому я не особенно верю, что в нашу отрасль придут существенные деньги. А ещё бизнес любит вкладывать средства, когда ему за это уменьшают налоги. Возможно, нам стоит использовать этот путь для привлечения инвестиций и немного скорректировать законодательство.