COVID-19 изменил жизнь россиян. Людям с хроническими заболеваниями, пожилым, имеющим слабый иммунитет, крайне не рекомендуется выходить из дома. А как быть тем, кому это необходимо? Например, ВИЧ-инфицированным, которые должны ездить в центр борьбы со СПИДом за антиретровирусной терапией? Выход один: им должны привозить ее на дом. Челябинск первым в стране выступил с этой инициативой.
«Всё нормально у меня. Муж работает, я давно на пенсии, — нас встречает женщина лет 55-58 в легком домашнем халате. — Давайте, подпись поставлю. Хорошо, что привезли, а то и ехать далеко, и деньги тратить». Женщине 57 лет, она ВИЧ-инфицированная, и мы с сотрудниками челябинского Центра по борьбе со СПИдом только что привезли ей запас препаратов на два месяца.
Лекарства с доставкой на дом
Мы с психологами челябинского Центра по борьбе со СПИДом Ильей Ахлюстиным и Ириной Бутенко ездим по адресам, чтобы доставить больным препараты. Я удивлена, что далеко не все ВИЧ-инфицированные счастливы и рады получить терапию на дом. Некоторые из них принимают лекарства так, как будто делают одолжение. Другие не отвечают на СМС и звонки. Третьи просят отдать родственникам. Четвертые игнорируют вызов домофона и телефонный звонок.
Сотрудники объясняют: конечно, главное — привезти препараты самым уязвимым категориям. Это маленькие дети, молодые мамы и горожане старше 65 лет. Почти всех пожилых уже обеспечили.
Я предполагаю, что последних, очевидно, единицы. «Как бы не так, — говорит Илья. — У нас все ВИЧ-положительные старшего возраста идут в списке 65+. Мы сначала взяли эти данные и сами удивились: тех, кому за 70, даже 75, много, очень много. Объезжали их достаточно долго, несколько недель».
Садимся в личный автомобиль волонтера. Транспортом и бензином СПИД-центру помогает общественная организация «Есть мнение». Разумеется, лекарства и их доставка для больных полностью бесплатны. Главное условие при развозе терапии — никаких брендированных машин. Абсолютное большинство ВИЧ-положительных свой диагноз скрывает — от друзей, родственников, соседей, коллег. Поэтому препараты привозят якобы не от Центра СПИДа, а от аптеки. «Доставка интернет-заказа на дом», — отвечают психологи любопытным, которые спрашивают, что же в плотных черных пакетах.
Заболел в 75
«Одной бабульке завезли препараты, — рассказывает Ахлюстин. — А она благодарит и говорит: как хорошо, что приехали, я прям нищенствую, ни копейки денег, без хлеба сижу даже, да и выйти боюсь. Мы смотрим: а у нее дома правда шаром покати. Вышли на улицу, сгоняли в магазин, купили немного продуктов на свои деньги. А потом благотворительная организация по борьбе со СПИДом выделила нам помощь для нуждающихся. Мы развезли хорошие продуктовые наборы пожилым. Никаких справок о доходах не спрашивали, конечно. Смотрим — люди бедно живут, вручаем вместе с терапией. Стараемся помогать по-человечески. Если лежачий — элементарно воды приносим к кровати таблетку запить».
Пока едем на первый адрес, психологи рассказывают о тех, кому привозят препараты. Например, пожилая челябинка, которой принесли и продукты, и лекарства, перешагнула 80-летний рубеж. А заразилась от супруга, когда ей было 65. Мужа уже нет в живых, а она принимает терапию и чувствует себя не хуже ровесниц с ВИЧ-отрицательным статусом. Вот только живет небогато: пенсия мала.
Я удивляюсь: да, ВИЧ-инфекция давно вышла из среды маргиналов и переместилась в популяцию обычных людей, но заражения в таком почтенном возрасте?
«Это еще не самое изумительное, — рассказывает Илья. — Привезли на неделе препараты одному дедку, ему 83 года. Разговорились, смотрю, хочет пообщаться. Я его спросил, каким путем он получил ВИЧ-инфекцию? Дед говорит, заразила гувернантка, которая ему во внучки годится. Он сдает внаём несколько домов, человек в общем-то не бедный, а поддерживать порядок в них некому. Нанял молодую девушку за деньги, чтобы мыла и прибиралась, а она стала проявлять к нему знаки внимания. Дед зовёт ее гувернанткой, но я понимаю, что девушка была домработницей. Потом мадемуазель призналась хозяину жилплощади, что встречалась с ВИЧ-положительным наркоманом, и, вероятнее всего, заражена сама и заразила его. Мужчина проверился — так и есть».
Счастливы вместе
Мы заезжаем в дебри Металлургического района. Старые ветхие дома. Почти пустые улицы. В 11 часов дня большинство людей на работе. В этом районе проживают в основном рабочие заводов.
Илья звонит по телефону и предлагает молодым людям спуститься вниз. Мы привезли препараты семейной паре. Минут через 15 из видавшей виды двери подъезда показываются два человека, похожих на скелеты — настолько они худые. Всё тело мужчины увито синими татуировками. Оба кое-как продирают глаза: волосы растрепанные, их качает из стороны в сторону. Возможно, пара находится под воздействием каких-то веществ или еще не отошла от алкоголя. Ахлюстин говорит им, что на их участок возвращается врач, которая принимала раньше, девушка на глазах веселеет: «О, привет ей от меня, моя любимая врачиха». У девушки голубые накладные ресницы и заплывшие глаза. Она объявляет, что им пора идти, показывает паспорт, расписывается в получении лекарства и хватает за локоть спутника. Кажется, отпустит — и рухнет.
«Наркоманы, депутаты, меценаты»
Мы садимся в машину и едем дальше. Сотрудники в фирменной одежде, масках и перчатках. В машине невыносимо жарко: на Южный Урал пришла жаркая весна. Я онемела от только что вышедшей пары. Психологи не понимают моего изумления: они привыкли ко всему.
Машина останавливается около дома неподалеку. «Бывает больше ада», — смеётся Илья. В правильности слов убеждаюсь буквально через несколько минут.
Мы выходим в очередном дворе и направляемся к подъезду. И тут появляется странная пара молодых людей. Один, высокий, матерится на весь двор. Прохожие вжимают головы в плечи и спешат побыстрее пройти мимо.Мужчина бежит к пожилой женщине и, выкрикивая оскорбления, выдергивает у неё из рук сумку. Я в ужасе: вызывать полицию? От соседки узнаём, что этот молодой человек — сын женщины. Она человек добрый и сердечный, медсестра на пенсии, но продолжает делать всем знакомым уколы и капельницы, причем бесплатно. Всю жизнь «тянула» сына, но не помогло: тот увлекся наркотиками, побывал в колонии. Недавно освободился и держит в страхе полрайона. «Это тоже наш клиент?» — спрашиваю психологов.
«Да, конечно, но не сегодня, — говорит Илья. — Мы ему уже на днях отдали терапию. Конечно, наркопотребители — это привычные наши клиенты. Впрочем, как и депутаты, и меценаты, и известнейшие в городе медийные личности».
Из подъезда показалась голова мужчины лет 45-50 с огромными синяками под обоими глазами. Ирина протянула ему пакет с лекарствами, взяла в руки паспорт, предложила расписаться в получении. Адресат молча поставил галочку и собрался уходить. «Как переживаете пандемию? Работа есть, на продукты хватает?» — спрашиваю его. «Уволили меня, — отвечает мужчина. — Я человек хороший, но не очень мирный».
Богатые тоже болеют
Садимся в машину, и я спрашиваю, а будут ли сегодня другие люди? Без синяков, не наркопотребители. Может быть, повезёт, и выйдет даже кто-то трезвый? «Никто не знает, — смеётся Илья. — Вот вчера мы ездили по Центральному району, в элитные дома развозили лекарства. Там другие причуды у людей».
Психологи говорят, что ВИЧ-инфицированные ВИПы больше всего на свете боятся, что об их «стыдном» диагнозе узнает кто-то посторонний. Поэтому «шифруются», как могут. Предупреждают консьержей и охрану на въезде во двор, что приедут волонтеры с доставкой продуктов или лекарств из аптеки.
«Позвонили одному человеку, чтобы спускался, мы подъехали и ждем внизу, — вспоминает Илья. — Мы не знаем, кто выйдет, у нас только список в руках. Проходит минут 25 — тишина. Я думаю, наверное забыл наш клиент, уснул. Звоню снова, он отвечает: „Вы же меня разбудили, сейчас себя в порядок приведу и спущусь“. Проходит еще минут 20, и из подъезда выходит один чиновник районной администрации, я его на днях по телевизору видел. Весь расфуфыренный, свежевыбритый, в белой рубашке. Явно не поспешил за терапией, а сначала доделал все свои дела: позавтракал, душ принял, побрился. Взял пакет, ни спасибо, ни до свидания. Прыгнул в машину за три миллиона и был таков. А мы час потеряли на него».
Как-то сотрудники привезли терапию мужчине, который именно в это время настойчиво искал «закладку» под деревом. Интересуюсь у Ильи, есть ли смысл привозить наркопотребителям препараты? Возможно, они их не принимают? Илья уверяет, что я не права. Многие из них в откровенных беседах рассказывают, что «закидываются» таблетками одновременно с приемом психотропных веществ. Вероятно, поэтому многие всё ещё живы.
Врачи, проводники, воспитатели
На следующем адресе пациентка попросила подняться к ней в квартиру, чтобы соседи не задавали вопросов, кто приезжал. Дом и подъезд старые, но чистые. Квартира уютная, в прихожей светлые обои, на полке дорогая сумка и качественная обувь. На стенах несколько фотографий, женщина везде в окружении малышей. Я понимаю, что мы привезли лекарства воспитателю детского сада.
Нас встречает опрятная симпатичная молодая женщина. Вежливо здоровается, благодарит за то, что избавили от необходимости ехать через полгорода за лекарствами. Говорит, что в пандемию работает, это ее радует.
В регионе есть несколько ВИЧ-инфицированных, которые не уберегли себя от коронавируса.
«Сейчас в Челябинске пять человек имеют ВИЧ-инфекцию и подтвержденный диагноз COVID-19, — рассказал пресс-секретарь челябинского противотуберкулезного диспансера Юрий Авдеев. — Все они, слава богу, живы. Однако врачи предупреждают, что люди с ВИЧ-положительным статусом тяжелее переносят лечение от коронавирусной инфекции, как и все, имеющие хронические заболевания». Значит, развоз лекарств по домам в это непростое время действительно может спасти чьи-то жизни.