Передо мной паренек интеллигентного вида в военной форме, которая не сильно ему идет. Мише скорее бы подошел костюм, очки и высокая университетская трибуна, где-то на факультете философии МГУ. Или, может быть, компьютерное кресло и несколько мониторов перед глазами, по которым бегут строчки кода какой-нибудь замысловатой программы. Но, как говорится, внешность обманчива. Еще в народе говорят, что жизнь лучший режиссер. Забитая до оскомины истина, как нигде более, оправдывает себя в Донбассе. За время работы здесь я повстречал десятки людей со столь уникальными судьбами, что они ну никак не могли бы пересечься между собой в жизни. Всех их объединило сражение за Россию.
СВО вместо инвестиций
Историю Миши, пожалуй, можно отразить в каком-нибудь приключенческом фильме, когда все это закончится. До сентября 2022 он занимался предпринимательством. Инвестировал в видеоигры и даже создал парочку весьма удачных проектов, а затем отправился в Донецк, чтобы приобрести здесь пару квартир.
«Я знал, что квартиры скоро подорожают: если Россия приняла решение вступиться за Донбасс, то цены на недвижимость, которые были на тот момент очень низкие, резко поднимутся. Поэтому я приехал, чтобы выбрать пару квартир, купить их и потом продать, — рассказывает Миша. — Затем посмотрел на обстановку вокруг. Решил разузнать о ситуации из первых уст. Любопытство взяло верх — познакомился с военными, поехал, пообщался, пожил с ними в воинской части. Когда съездил на „передок“, когда штурмовали Пески и продолжили движение вперед, при мне были очень большие потери. И это изменило все мои намерения, и я принял решение остаться воевать».
Наш первый разговор с бойцом 5-й бригады 1-го Донецкого армейского корпуса состоялся в местном аналоге «Макдональдс». Миша заказывает себе комбо-обед. Спрашиваю у него: «Что, соскучился по картошке фри?». Он усмехается и отвечает, что после нескольких дней в самом пекле в Марьинке, просто хочется съесть чего-нибудь питательного.
«Я человек невоенный абсолютно, но мне показалось, что мы несли потери из-за отсутствия разведки. А разведка сейчас — это коптеры — то, что мне близко. И я понял, что это то применение, с которым я справлюсь», — рассказывает он, уплетая бургер.
Сейчас боец, к которому в бригаде так и не прилип ни один позывной, организовал взвод БПЛА и занимается разведкой и поддержкой штурмовых подразделений, работающих на одном из самых сложных участков донецкого направления — в Марьинке.
«Не хочу тут хвастаться и преувеличивать, но я с «птичками» обычно работаю на самом переднем крае. Сейчас объясню почему. В большинстве своем операторы дронов стоят далеко от линии соприкосновения. Как обычно становятся операторами коптеров? Солдат жалуется своей маме или жене, что он боится идти вперед. Ему скидываются всем селом и покупают коптер. И он говорит: «Я теперь БПЛАшник, оператор коптера. Я стою теперь за 4 км, вы где-то впереди, а я разведкой буду заниматься. И он, в надежде, что его не пошлют на передний край, издалека что-то пытается высмотреть. Это стандартная ситуация, о которой я наслышан много.
У нас оператор БПЛА — это выезд на самый передний край, потому что коптеры уводят, давят, можно влететь в мертвую зону и из нее не вылететь. И если не летаешь на переднем краю, то шанс потери коптера возрастает многократно. Если летаешь на самом переднем краю, то и лететь далеко не нужно, время разведки увеличивается в разы — и висишь уже не три минуты, а 20 минут, связь с пультом хорошая», — объясняет Миша необходимость операторов БПЛА работать на самом переднем крае.
Потери беспилотника в зоне прямой работы с противником вещь регулярная. БПЛА в некоторых подразделениях даже называют расходным материалом. ВСУ давят коптеры с помощью РЭБ и даже умудряются сбивать их из автоматов. Работа же оператора БПЛА в хоне боевых действий — это не только поддержка штурмующих подразделений, но и каждодневные рутинные облеты сектора, чтобы контролировать все перемещения противника.
«Штурм — это вообще событие из ряда вон выходящее»
Следующая наша встреча с Мишей состоялась на полигоне, где тренируются мобилизованные бойцы. Здесь подготавливают штурмовые группы, отрабатывают точность стрельбы танковые подразделения.
«Штурм — это процесс, к которому долго готовятся. Можно сказать событие из ряда вон выходящее. Мы же летаем постоянно. Наша основная цель — прикрытие позиций, наблюдение за противником, чтобы он не начал штурмовать нас, чтобы наши ребята были предупреждены. Это основная цель. Второстепенная — бомбардировка противника, нанесение ему огневого поражения. Мы этим тоже занимается постоянно, — делится рутиной боевых будней мой собеседник. — Мы сбрасываем самодельные бомбы. Не ВОГи, потому что они показали себя малоэффективными. Мы сбрасываем бомбы, потому что у нас противник очень опытный, прячется очень хорошо, стреляет по коптерам очень хорошо и очень хорошо строит блиндажи. Поэтому, чтобы поражать блиндажи, нам нужны достаточно крупные бомбы. Мы их делаем, сбрасываем, успешно применяем: за день можем вывести 1-2 блиндажа из строя при активной работе».
Миша надевает на себя очки, похожие на те, что используют любители VR-игр. Берет в руку пульт и поднимает в небо небольшой, но шустрый дрон. Это не привычный всем квадрокоптер, за действиями которого оператор следит со смартфона. Миша в своей работе помимо обычных дронов использует их FPV версии. Эти «птички» более маневренные и позволяют вести наблюдение не с экрана смартфона, а через специальные очки.
Дрон взмывает вверх и быстро облетает окрестности. Миша же в очках и с пультом в руках похож на героя фантастического кино, которого увлек мир виртуальной реальности. Но сегодняшняя реальность такова, что без должного технического оснащения подразделений и не только квадрокоптерами продвигаться вперед будет очень сложно.
«Тепловизоры спасут жизни»
«Помимо теперь уже своей основной деятельности, я стараюсь вникнуть в как можно большее количество процессов. Мне хочется всегда все улучшить, развить, мне нужно, чтобы КПД всего происходящего вокруг меня был максимальным. Прямо сейчас я очень активно занимаюсь пехотой и штурмовиками, и мой основной интерес — чтобы у наших штурмовиков было технологическое преимущество перед противником. Это в первую очередь тепляки и умение ими пользоваться, потому что есть очень много оборудования, которое пришло по гуманитарке, но люди совершенно не умеют им пользоваться, не проходят обучение. Это то же самое, что вручить людям танк или самолет, а они не знают, на какие рычаги нажимать. То же самое происходит с таким оборудованием», — говорит Миша.
В руках мой собеседник держит большой черный прицел для оружия. По его словам, даже такая небольшая вещица в разы увеличит КПД одного бойца и спасет ему жизнь, попутно помогая уничтожить противника.
«Вот тепловизор, он с помощью кронштейнов закрепляется на автомате, и человек видит с этим тепляком на дистанции до 800 метров — это очень много, больше, чем нам нужно. А бой можно спокойно вести, великолепно видно конечности — на дистанции 400 метров. Это тоже даже больше, чем нам нужно, потому что наша средняя дистанция боя — 200 метров. Тепляки нужны для того, чтобы в ночное, темное время суток мы могли видеть спокойно подход врага, его ротацию и спокойно заходить в помещения, и чтобы нахождение там противника не было сюрпризом, потому что противник тоже предпринимает все меры предосторожности: он маскируется, прячется. А тепляк позволяет замечать не только человека, а, например, тепловую сигнатуру двери: за дверью кто-то есть, он мерзнет, они там что-то разожгли — и дверь будет светиться. Можно как минимум дать очередь по двери, потом закинуть туда пару-тройку гранат и — и уже жизнь наладится. Не у противника, разумеется», — смеется Миша.
Тепловизор в штурмовых подразделениях вещь незаменимая. Она спасает жизни, но такие коммерческие версии в армию не поставляются. Поэтому в ближайших планах нашего собеседника с помощью волонтеров закупить несколько десятков таких устройств и подготовить подразделение. «Здесь нет теплового загрязнения, как в городах — здесь по-другому, здесь за 5-10 метров ночью не видно вообще ничего. Поэтому эта вещь абсолютно необходимая и должна быть у всех. Она должна быть у каждого солдата, но, чтобы перекрыть самый минимум, нам нужно их около 30 штук», — говорит он.
P. S. В конце этого текста хотел бы от себя лично и от лица Михаила высказать огромное спасибо моим друзьям из Екатеринбурга — Эдику и Алене за помощь в приобретении тепловизора. Благодаря вам будет спасена чья-то жизнь.