Почему народ перестаёт верить телевизору?

Валерий Новосёлов, врач-гериатр, председатель секции геронтологии МОИП при МГУ им. Ломоносова:

   

   

По данным соцопросов, всё меньше телезрителей привлекают словесные баталии, что каждый вечер бушуют на ТВ. С осторожностью они относятся и к заявлениям чиновников.

Люди перестают верить власти. В коррупцию верят, а вот власти – не очень. Большинство чиновников и депутатов обвешаны жёнами, бабушками и сопливыми детьми, которые как-то вдруг стали владельцами заводов и пароходов. Социальные лифты по деловым качествам сломались, подъём происходит только по умению занимать ­позицию «кушать подано».

Так же как и подъём во власть во множестве случаев идёт исключительно по родственно-кумовским связям. Медицин­ские центры стали передаваться по наследству. Почти каждый заметный на ТВ академик от медицины имеет сына или дочку-академика. Это генетика, а не коррупция, скажете вы. Возможно, но почему-то у папы-академика папаша был, как правило, не академиком или далеко не академиком. Неужели гены резко поменялись и теперь ум, совесть, трудолюбие и количество денег в кармане брюк передаются только половым путём?

Сейчас, оказавшись в самоизоляции, многие пытаются понять, что происходит там, в «заквартирье». И телевизор для них – «окно в мир». Даже если кто-то сейчас закричит, что не смотрит «зомбоящик», он всё равно вместе со всеми прильнул к общему условному «информационному дуплу».

Но у меня складывается впечатление, что у многих людей на ТВ просто бред. И чем больше вслушиваешься, тем больше в этом уверяешься. И мы все, причём всё-таки без исключения, по привычке смотрим на эту игру, веря этим людям на слово. И понять, где грань между верой и знанием, тут предстоит только самому.

Многие неспособны подняться над ситуацией, чтобы понять, куда всё идёт. Вернее, катится. Особенно оторванной от жизни выглядит позиция людей, которые в силу того, что работают на государство – чиновники, депутаты, сотрудники госкорпораций, – живут в мире, в котором их доход никак не пострадал. Они не понимают, что их условный оклад складывается из налогов тех, кто вынужден ­остановить бизнес-процессы в реальной жизни. Даже если такой и будет говорить горячие речи по телевизору, он знает, что придёт домой к ужину, который будет на столе. Печально, что таких, кто не хочет думать о меняющейся реальности, очень и очень много.

   

   

Получается, есть две жизни – реальная, в которой люди теряют бизнес, остаются без работы и средств к существованию, и показываемая по ТВ. И они часто не пересекаются. А вот та часть общества, которая живёт в реальной жизни, уже задумалась, где взять этот самый ужин и что будет с их семьями.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции