Я летал в Екатеринбург, впечатливший меня широтой, чистотой и улыбчивостью, и был вынужден отдуваться за столичную прессу.
Добрый, вообще-то, человек Миша, бизнесмен умеренной успешности, сказал мне, что, если читать федеральную прессу, которую изготавливают в Москве, создаётся впечатление, что в нашей стране живёт двести человек, а сто человек про них рассказывают. Будто на этих людях печать сакральности какой. Навальный, патриарх, Собчак, Михалков, Бондарчук… Иногда эту невесёлую компанию разбавляют футболисты и геи с неподъёмными эго; певуны и певуньи, кладущие все силы и кошельки на то, чтобы о них писали и трепались.
Человек фактически обвинил и меня в том, что «вокруг завивается злая стихия антикультуры», и мне нечем было крыть, и понятно, почему: я ведь тоже из десяти публикаций и выступлений девять посвящаю одним и тем же пустельгам с очевидной и, видно, имманентной склонностью к оголтелому эксгибиционизму. Между тем, если кто в пылу революционной возни об этом забыл, наш колхоз огромен, полтораста миллиона голов.
И самая артель наша лихая, и люди наши — они разные, красивые и безобразные, ипохондрики и весельчаки, высокоразумные и плоские, волевые и чуть что празднующие труса, агрессоры и пацифисты.
Вы не поверите, но некоторых, даже многих из этих людей я люблю. А ещё вы с трудом поверите в то, что почти со всеми этими людьми всё время что-то случается. Они рождаются, радуются, болеют, умирают. Бывают ещё засухи, как два года тому в Сибири, или наводнение на Дальнем, как год тому.
Но ведь факт в том, что, если ты будешь писать про фермера, денно и нощно пекущегося о своём хозяйстве, да ещё борющегося с пожарами, паводками, грабежами, засухой, — на тебя сейчас ополчатся: куда, мол, прёшь, мозги домотканые, со своей мелкотравчатостью? Ты бы ещё про технологию синтеза аммиака нам рассказал. Нам не надо про метафизический неуют, ты давай про Собчак. Олимпиада очень важна, я понимаю, я сам страстный болельщик, но даже чемпионы, как вы и я, кушают каждый день. И получается, что и в социальном смысле, и в бытовом фермер — фигура куда более значительная, чем модель Ирина Шейк, ан вам надо знать, как у них там с футболистом и женится ли он на ней.
Это большая загадка, ввергающая в уныние, для меня. Это как в фильме «Семь лет в Тибете», когда девушка говорит персонажу Брэда Питта: «Вы интересуетесь теми и славите только тех, кто достиг вершины успеха, а мы восхищаемся теми, кто отрёкся от своего «я» — ради других».
Мы все смотрим на вещи мрачно, и, конечно, нам надо знать, кого ещё посадили и сколько денег получает футболист Аршавин, но ни Гудковы, ни Волочкова нам хлеб не испекут.
Особенно, если урожай сгорел.