Титул за зелёнку
Бриллиантовый зелёный, или попросту зелёнка, – наш постоянный спутник начиная с детских лет. Её ярко-зелёная окраска на разбитых лбах и коленках всегда была символом стремления к познанию мира и жажде открытий.
За изобретение этого средства мы должны быть благодарны британскому химику Вильяму Перкину. В середине XIX века он получил первый из целого ряда анилиновых красителей мовеин, неказистая чёрная масса которого при добавлении спирта становилась ярко-фиолетовой. Открытие Перкина особенно оценили дамы Викторианской эпохи, чьи платья из шёлка и атласа буквально заиграли новыми красками, и сама королева Виктория, появившаяся на Всемирной выставке 1862 года в платье из шёлка, окрашенного мовеином. В конце жизни за это открытие учёному было пожаловано рыцарское звание.
Антисептические свойства бриллиантового зелёного, полученного в 1879 году, были открыты только в следующем столетии. Своё название препарат, который в сухом виде представляет собой золотисто-зелёные комочки, получил от латинского viridis nitens, что означает «зелёный блестящий». В нашей стране оно звучит ещё красивее – бриллиантовый.
Стоит заметить, что Европа не разделяет нашей любви к зелёнке. Для них она, видите ли, слишком яркая.
Кот и йод
Следующий заслуженный представитель домашней аптечки, конечно же, йод, или, вернее, его спиртовой раствор, право открытия которого уже более двух веков оспаривают друг у друга французский химик Бернар Куртуа и его кот. Имя последнего неблагодарные потомки, к сожалению, не сохранили.
В 1811 году учёный посвящал всё своё время решению важнейшей задачи, поставленной перед ним партией и правительством, а именно получению селитры. Ведь армии, ведущей под руководством Наполеона активные военные действия, требовалось всё больше пороха, для производства которого и было необходимо это вещество.
Используя в своих экспериментах золу морских водорослей, Куртуа обратил внимание, что та разъедает стенки металлической посуды. Почему это происходит, химик не мог понять до тех пор, пока в процесс не вмешался его любимый кот.
Согласно легенде, которая очень нравится всем любителям кошек, это милое животное устроило разгром в лаборатории, в результате чего произошло смешение спиртового раствора золы морских водорослей с серной кислотой. Возникшее при этом облако сине-фиолетового пара и было не чем иным, как йодом.
Пластырь для Джозефины
Избалованные прогрессом, мы воспринимаем многие вещи вокруг себя как само собой разумеющееся. Пожалуй, трудно представить, но до 20‑х годов прошлого века люди как-то обходились без бактерицидного пластыря. Именно тогда простой поставщик ваты фирмы братьев Джонсон Эрл Диксон преподнёс подарок всему человечеству, изобретя странную конструкцию из липкой ленты и кусочка марли.
Правда, думал он в тот момент только о своей супруге Джозефине, которая отличалась странным стилем ведения домашнего хозяйства, буквально притягивая к себе ожоги и порезы. На тот момент она была, пожалуй, самой травмированной дамой штата Нью-Джерси. В результате бедный муж, устав каждый день оказывать своей любимой первую медицинскую помощь, напрягся и изобрёл бактерицидный пластырь.
Братья Джонсон не сразу, но оценили изобретение своего сотрудника. Так на рынке появился продукт под названием Band-Aids (band – «лента», aid – «помощь»). В результате все остались довольны: Джозефина (какая женщина не придёт в восторг, если ради неё создадут что-нибудь стоящее?), Эрл Диксон, сделавший блестящую карьеру в компании и даже ставший её вице-президентом, ну и, конечно, братья Джонсон, получившие колоссальную прибыль.
Справедливости ради стоит отметить, что одновременно бактерицидный пластырь успешно вывел на рынок и немецкий фармацевт Оскар Тропловиц, однако его история совсем не так романтична, как у Эрла и Джозефины.
Уголь от придворного аптекаря
Активированный уголь более двух веков остаётся непревзойдённым лидером в таком непростом деле, как адсорбция. А если сказать проще, то с его помощью человечество делает и свой организм, и окружающий мир чище.
Его удивительные способности открыл в 1785 году Товий Ловиц – русский химик с немецкими корнями, верный последователь М. В. Ломоносова, начавший свою карьеру в России с придворной Главной императорской аптеки.
Не остановившись на очистке жидкостей, Ловиц получил положительные результаты, нейтрализуя самые пахучие субстанции. Против угольного порошка не устояли даже клопы, лишившись своего не слишком приятного запаха. История, правда, умалчивает, как именно проходил этот интересный эксперимент и сколько насекомых в нём участвовало.
Открытие учёного сразу, как говорится, пошло в народ. Русский морской флот стал использовать уголь для очистки воды, что было особенно актуально во время длительных походов, так как позволяло использовать без вреда для здоровья даже самую плохую, «гнилую», воду.
Конечно, открытие адсорбционных свойств угля – это не единственное достижение Товия Ловица. Своими научными трудами он внёс большой вклад в развитие физической химии, но именно оно, пожалуй, его самое известное и оценённое потомками деяние. Недаром биограф учёного А. И. Шерер считал, что «оно одно сделало бы Ловица бессмертным».
От капусты до матрицы
Наши предки нуждались в перевязочных средствах ничуть не меньше нас, но бинтов в их современном понимании у них просто не было.
Поэтому в этом качестве использовались любые подручные средства, выбор которых ограничивался только фантазией эскулапа и природными богатствами того региона, где он практиковал. Так, в Греции использовали в качестве повязок морскую губку, на Руси – подорожник и лебеду, а в Риме – капустные листья.
С течением времени в обиход стали входить тканевые повязки, уже отдалённо напоминающие современные бинты. А в 1880 году компания «Джонсон&Джонсон» выпустила первый асептически обработанный перевязочный материал. Но прогресс не стоит на месте. И вот уже российские учёные создали матрицу, волокна которой способны притягивать к себе микроорганизмы, очищая рану. Как скоро этот новый вид перевязочного материала появится в наших аптечках, неизвестно, но в том, что появится, сомневаться не стоит.
«Нушадир» для нервных дам
Первыми обратили внимание на необычный и весьма бодрящий аромат египетские жрецы, которые умудрились извлечь из продуктов жизнедеятельности животных (предположительно верблюдов) бесцветные кристаллы, получившие загадочное название «нушадир». Если кто не догадался, речь идёт об аммиаке, водный раствор которого обязательно занимает почётное место в каждой аптечке. Кстати, название «аммиак» (в европейских языках звучит как аммониак) пошло от оазиса Аммона в Северной Африке.
Возбуждающее действие аммиака на дыхательный центр, известное с древних времён, использовалось ещё нашими предками. Ведь столь популярная среди чувствительных дам высшего света нюхательная соль, введённая в обиход в XVII веке, содержала в своём составе не что иное, как кристаллы соли, увлажнённые нашатырным спиртом, с добавлением летучих ароматных веществ.