«Страна, неспособная себя прокормить, не может считаться серьёзным стратегическим противником», — эту формулу Черчилля склоняют вот уже не один десяток лет. Особенно у нас, полагая, что Россия-то уж точно всегда была способна прокормить не только себя, но и ещё с десяток стран.
Отчасти это так. Но есть один нюанс. Что подразумевают под понятием «прокормить»? Правильно — изобилие или, на худой конец, просто достаточное количество хлеба, мяса, рыбы, птицы, овощей, круп… Со всем этим добром у нас и впрямь всегда всё было в порядке — где-то к XV столетию даже сложилась пословица: «На Руси ещё никто с голоду не помирал». Только вот всё это изобилие в реальности весьма зыбкое. Его может перечеркнуть и обесценить недостаток одного-единственного продукта. Вернее, химического соединения в виде бесцветных кристаллов. Хлорид натрия, он же — поваренная соль.
Белая кровь войны
Дело даже не в том, что права другая русская пословица: «Без хлеба несытно, а без соли невкусно». А в том, что именно соль до сих пор считается одним из самых эффективных консервантов. Без неё не создать сколько-нибудь существенных запасов продовольствия. Особенно это актуально было для нас. Во-первых, зимы чуть не в полгода длиной. Во-вторых, согласно православному календарю в году насчитывается более 200 постных дней. А это значит, что основными продуктами питания были каши, квашеная капуста и вяленая рыба. Это ели и мужики, и дворяне, и, что важнее всего, этим питалось войско.
Так что поваренная соль — один из самых важных, а по прежним временам чуть ли не главный стратегический ресурс. В конце концов, если уж обращаться к пословицам, нельзя не вспомнить чеканную фламандскую: «Свежее — для пира, солёное — для войны». Тот, кто владеет солью, кто подгрёб её под себя, став почти монополистом, тот и в дамках.
Этот расклад отлично понимали и у нас. Особенно прозорливыми и оборотистыми здесь были князья, владевшие маленьким лесным уголком, который до времени никем всерьёз не воспринимался — Москвой. Если взглянуть на территориальные приобретения первых московских князей, то выйдет любопытная картина. Многие присоединённые к Москве земли были богаты подземными соляными водами. Переславль с его соляными варницами отошёл самому первому московскому князю, Даниилу, в самом начале XIV в. Его сын, знаменитый Иван Калита, наложил руку на Ростов Великий, где чуть ли не в черте города была Варницкая слобода, а сёлами с названием Варницы испещрены все окрестности. Он же, где купив, где унаследовав, а где и просто отжав чужие владения, приобрёл Кострому, а также Галичское княжество, где располагалась знаменитая Соль Галицкая, будущий Солигалич — крупнейший центр добычи соли Северо-Восточной Руси.
И это было только началом. Уже через полтораста лет в руках московских князей оказалась почти вся русская земля. И соль этой земли тоже.
Русский фальстарт
Правда, её было мало. Русь зависела от импорта европейской соли. И зависимость была, в общем-то, критичной. Своё производство обеспечивало хорошо если треть потребностей населения и армии. Со второй половины XIV в. соль входит в четвёрку самых важных статей импорта — ткани, соль, благородные металлы, железо. На Русь ввозятся основные виды европейской соли, в том числе лиссабонская и люнебургская. Более того — соль становится чем-то вроде платёжного средства. Долгое время на равных существовало два варианта оплаты русских товаров — серебром и солью.
Импорт, естественно, идёт через Новгород. Торговлю солью, естественно, контролирует Ганзейский Союз — своего рода аналог нынешнего ВТО. Европа, естественно, часто использует этот рычаг, чтобы давить на Русь — в течение XV столетия запрет на торговлю солью вводится около полутора десятков раз. Кроме того, европейцы, узнав, что Новгород открыл на Онежском полуострове соляные месторождения и начал их разрабатывать, повадились устраивать диверсии. Только на посад города Нёнокса «урмане» нападали дважды — в 1419 и 1445 гг.
Конец этому попытался положить Иван III Великий. Именно ему удалось привести «Господин Великий Новгород» сначала к покорности, а потом уж и вовсе сделать его своей вотчиной. В 1494 г. князь закрыл Ганзейский двор, арестовал 49 купцов и конфисковал имущества на 96 тыс. марок — гигантская по тем временам сумма. А кроме всего прочего, нанёс Ганзе ещё один мощный удар. В 1498 г. он наложил запрет на импорт соли из Европы: «Мы не велели есмя ниотколе соли возити в свои земли».
Резон в этом был. Коль скоро беломорские соляные промыслы Новгорода перешли под руку Москвы, то, может быть, теперь и сами справимся с обеспечением своей страны солью?
Попытка неплохая. Но Русь в тот раз продержалась всего лишь 16 лет. В 1514 г. сын Ивана, Василий III запрет на ввоз в Россию соли отменил.
Великая гонка
Не справились. Но вовсе не потому, что Русь, дескать, была отсталой в плане технологии добычи и выработки соли. Скорее наоборот — русская добыча соли была самой высокотехнологичной в Европе. По той простой причине, что наши соляные подземные воды куда беднее европейских. Это в каком-нибудь Люнебурге, откуда к нам и шла люнебургская соль, раствор мог достигать крепости в 25%. В наших краях за благо считалась крепость в 8%. Соль Камская, разумеется, била все рекорды — 12%. А вот в Старой Руссе средний показатель — 1,4%. При таких условиях приходилось выжимать всё, а потом и всё остальное тоже, так что технология была превосходной.
С XVI столетия начинается невиданная по масштабу соляная гонка. Перед властью всерьёз встал вопрос контроля за добычей и за торговлей важнейшим стратегическим ресурсом. Тут власть проявила удивительную гибкость и изворотливость.
Соли должно быть много. Значит надо наращивать её добычу. Значит, раздадим тем, кто может это сделать, множество льгот. Так появляется знаменитая династия Строгановых, начинавшая с нескольких варниц, а на пике могущества владевшая 10 млн десятин земли — территория размером с половину Италии.
А кроме того, появляются настоящие шедевры научно-прикладной мысли. С конца XVI в. имеет широкое хождение любопытный документ — «Роспись о том, как зачать делать новыя труба на новом месте». Это инженерное наставление по глубинному бурению скважин и устройству рассолоподъёмных труб. 33 страницы, на которых насчитывается 128 технических терминов — среди них нет ни одного (!) иностранного слова. Сплошь «видило, выдра, гибеж, губа, денцо, змердешник, кружало, меледа, наверченье, наставка, оплот, ослед, творило, шестерик»…
Соль — стратегический ресурс, значит, будем стараться сосредоточить добычу и торговлю в своих руках. Так появляется указ 1631 г., направленный против тех, кто вздумает торговать солью «мимо казны»: «Хто учнёт соль за рубеж продавать, а про то сыщетца или ково с продажной солью поймают, и тем людям за то воровство быть казненным смертью без всякие пощады, и тех людей в тех местах велим и повесить».
Неисчерпаемые запасы
Одновременно начинается серьёзная государственная геологоразведка. Не без перегибов, конечно. Скажем, царю Алексею Михайловича внушили, что соль можно добывать прямо в Москве. На Девичьем поле в 1667 г. начали бурение. Это было сравнимо с попыткой намыть золото в ближайшей луже. Однако дело продолжали ещё и при сыне Алексея, царе Фёдоре, «освоив» невероятные бюджетные средства.
Но были и реальные успехи. Они связаны с теми землями, что потом назовут Новороссией. Скажем, ещё в 1683 г. было известно, что «Сухаревские казаки соль в Бахмуте варят и неприятелю отпор чинят». Это было лишь первым звоночком, возвещающем о том, что в нынешнем Донецком регионе есть огромные запасы соли — и каменной, и выварочной.
В «Книге Большому чертежу» упоминается и астраханская соль: «За Волгою озеро соленое (Эльтонское — прим. ред.) вдоль 90 верст и около того озера кладези пресные… От реки Ахтубы, против песков Нарынских, лежит озеро Ускончак, или Утончак (Баскунчак — прим. ред.), а в озере том ломают соль, чисту как лед».
В конце XVII в. общей известностью уже пользовалась каменная соль Илецкой Защиты в Южном Приуралье (ныне г. Соль-Илецк — прим. ред.)
Словом, дело шло, и шло неплохо. Да, жонглирование солью продолжалось несколько веков. Вводили государственную монополию. Потом её отменяли. Потом вводили снова. Потом установили акциз, который продержался до 1880 г. С его отменой внезапно всё наладилось само собой — и соли стали добывать больше, и цена на неё упала вдвое. С того момента зависимость от импорта соли стала призрачной — можем ввозить, если это дешевле, но можем и сами всё сделать, если понадобится. Произошло это, когда был точно установлен факт — запасы соли в России практически неисчерпаемы.