Итак:
ГЛАВА ВТОРАЯ
Дикое количество машин, автобусов и даже местных такси. Я пренебрег кусочком службы и вышел из храма подышать, поскольку внутри стало уже совсем невыносимо. Темно, тесно, душно. А на улице оказалось тоже темно, но настолько свежо, что даже холодно и караул.
Поражает бедность храма. Служба идет своим чередом, вынесли предполагаемые мощи Елизаветы Федоровны (конкретно – кисть руки и предплечье), я успел даже их сфотографировать. Хотя шипели на меня страшно. Дескать, нечего тут сниамть, к мощам прикладываться надо, а не пялиттся и щёлкать, а то общёлкали уже все подряд, ну что за люди пошли, что за молодежь!
Да, бедность храма. Если бы я не знал, что Алапаевск – город, то запросто назвал бы храм деревенским. Заштатным. Обшарпанным и брошенным. Но – однако ж, он в черте города. Поэтому не будем злословить.
Но бедность, конечно, прямо-таки бьет в глаза.
А еще в глаза бьет несоответствие. Нищета здания и огромное, поражающее воображение количество народа, пришедшего на службу, посвященную Алапаевским мученикам. Прихожане, «захожане», местные, которым вроде бы все по барабану, но своих мучеников они знают крепко и в обиду не дают.
Есть и кликуши. Я отошел за церковную ограду насчет покурить. И тут же объявилась тетенька. На груди икона царственных стастотерпцев, на шее – образок Елизаветы Федоровны, в глазах – ярость, в руках – бумага.
- Кто курит, тот бесам кадит! Черту молишься! В ад пойдешь! Бросай! Бросай тут же, и ногой растопчи! А я тебе за это – иконку…
Я с испугу выронил бычок и наступил на него каблуком. Наградой мне был черно-белый образок Николая II, отпечанный на очень плохой бумаге.
Здесь запись из путевого дневника заканчивается. Поэтому дальше – по памяти.
Служба шла своим чередом. Люди входили и выходили. Я стоял почти что на паперти – настолько много было народа. И тут подошли еще двое. Встретил бы я их на трассе, сказал бы, что хитчхайкеры. По-нашему, значит, автостопщтики.
- Братцы, а вы откуда?
- А мы из Тулы!
Я немедленно отъехал в область нездешнего очарования. То есть офонарел.
Эти! Двое! Из Тулы! Это как? Это мерить в верстах или в чем?
- Ну да, - подтвердил тот, что повыше. - Из Тулы. Где автостопом (вот она, моя проницательность!) а где и поездом.
Специально выехали, подгадывали срок, рассчитывали, и вот, видишь, приехали! Радость-то какая!
Пожалуй, радость не меряется в верстах. И ни в чем вообще. И мне было приятно, что ребята-туляки поделились со мною именно что радостью. И тут грянул хор. И тут я…
Ну, даже не знаю. Очистилась вдруг душа. Стало спокойно на сердце.
Но и усталость навалилась. И я попер в гостиницу «Металлург». Пешком. Автобус остался ждать тех, кто участвовал в службе и собирался на нем ехать 9 километров вслед за крестным ходом.
Жизнь показала, что надежда на автобус – химера. Как мне рассказали утром, большая машина с большим мотором сломалась. И как раз в тот момент, когда водитель, лысый здоровенный парень, отказался объяснить кому-то из прихожан дорогу. Дорогу к шахте, куда живьем бросили Елизавету Федоровну, сестру Марфо-Мариинской обители Варвару и других людей, пока еще не причисленных к лику святых.
Но это было утром. А пока была ночь. И я шел в гостиницу. Туман – как пролитые в воду сливки.
- Далеко ли еще мне? – спросил я у милиции-полиции, что дежурила у храма.
- Та не! Через два моста, а потом еще минут двадцать!
По здешним меркам это и впрямь недалеко. Несколько раз меня окликали какие-то невнятные голоса. Я не обращал на это внимания до тех самых пор, пока не добрался до отеля.
- Вы что, шли пешком? – удивлению ночной дежурной не было предела. – Через весь Алапаевск? И еще живы?
Оказалось, что ночью здесь совсем не рекомендуется выходить на улицу. Гопники, дескать. Изобьют, ограбят и бросят в реку. Хорошо хоть не в шахту, как это было 95 лет назад.
Но меня пронесло. А вот тех, которые остались на крестный ход от храма до той самой шахты – нет. Им пришлось пешочком проделать тот самый скорбный путь, по которому вели святую, еще одну святую и просто рядовых людей, что приняли мученическую смерть вместе со святыми.
Так окончился долгий третий день нашего паломничества.
Но воспоминания – они не окончатся. Они всегда со мной. И с вами, если вы читаете эти материалы. Запах ночного тумана и реки Реж. Запах ладана, что чувствовался метров, наверное, за тридцать от храма. Торжественные лица тульских (тульских!) автостопщиков. И то, как грянул хор. И кликуши. И утренний холод, когда меня подняли по тревоге:
- Спишь? А мы уже на шахте!
И то, как мы с коллегами, сонные и неумытые, брали такси и неслись, сломя голову, к тому самому месту, где 95 лет назад закончила свой земной путь Великая княгиня Елизавета. И то, сколько же на этом месте было ряженых казаков и прочих непонятных персонажей, от которых хотелось спрятаться в ближайшем сосняке.
И картошка на поле монастыря, выстроенного около той самой шахты. Кстати, картошка чистая, ну прямо-таки картинка с ВДНХ. То ли колорадский жук сюда не добрался, то ли что еще…
Ох, вот уж чего-чего, а воспоминаний хватает. Двадцатое число. Пятый день поездки. Воспоминаний – море. Впечатлений – того пуще. Времени нет. И сил тоже. Сейчас сижу на территории России.
В смысле, на территории российского посольства. Скамейка, Китай кругом. Влажно, душно, жарко и мысли путаются. С чего, собственно, я и начинал. Это почти Родина, вот только муравьи здесь уж слишком сытые – с полпальца толщиной, и кусаются больно.
А на крестный ход в честь Алапаевских мучеников я не пошел.
Нет, сомнений в подвиге Елизаветы Федоровны у меня нет. Более того – чем дальше, тем больше я начинаю понимать, что она была очень достойным человеком. Святой. И не потому, что ее бросили заживо в шахту – во тьму, мрак и холод, где ломались кости и еще несколько дней после казни раздавались стоны.
Он просто была очень хорошим человеком. Но ей не повезло.
Может быть, так? Может быть, мы все, наконец, помиримся, и не будем делить друг друга на тех, кто за красных, и тех, кто за белых?
Столько лет прошло…
Не стыдно, а?
Другие материалы о паломничестве по пути следования мощей Елизаветы Фёдоровны читайте в сюжете >>
| Константин Кудряшов Журналист отдела «АиФ.Культура» |
Смотрите также:
- «Вся душа моя здесь». Простая прихожанка спасла 200-летний собор →
- «На Страстной неделе». Отрывок из рассказа Антона Чехова →
- Как живут священники вдали от столичных скандалов? →