Сегодня благотворительные организации в регионах пришли к очередному этапу своего развития. Накоплен достаточный опыт, знания и ресурсы, чтобы перейти на качественно новый уровень и вступить в партнёрские и деловые отношения с ближними и дальними коллегами, запустить совместные проекты. Приезжая по делам Союза волонтёрских организаций и движений в регионы, я не могу отделаться от очень ясного ощущения, что всё это я уже где-то видел, в этом участвовал. Неизменно радушный и тёплый приём, отлично организованная программа работы. Очень продуктивные встречи с коллегами – серьёзными профессионалами своего дела. И конечно, обязательный штрих – несколько уничижительное отношение к себе на фоне московских гостей. Такое же ощущение у меня возникло и от поездки в Сыктыркар, где мы на днях представляли опыт организации волонтёрских сообществ, помогали продумать и подготовить концепцию развития волонтёрства.
Лет десять – двенадцать назад я всё это проходил, только не в области благотворительности – тогда о ней мало кто слышал – а в области православных просветительских, детских, молодёжных, социальных проектов. В общем, всё то же. При храмах, при школах, при вузах возникали добрые некоммерческие инициативы – воскресные школы, клубы, секции, сестричества, братства. По сути, это была первая общественная попытка создать сектор НКО. Накапливался опыт и знания, был большой запрос на общение с коллегами, на расширение своего кругозора, на профессионализацию.
Когда я теперь пишу об этом, то у меня возникает только одна ассоциация – как будто я просматриваю старые фотографии. Где теперь эти православные инициативные люди? Что стало с их добрыми делами? Хоть кто-то из них ещё работает в церковной среде? Есть основания полагать, что нынешние детские, просветительские, молодёжные, социальные православные проекты и их руководители – в большинстве своём новые и не имеют исторической и профессиональной преемственности. До сих пор так и не состоялось объединения православных в серьёзные партнёрские сообщества, не появились общие региональные проекты.
Мне очень обидно, что русское православие не стало тем полем, на котором смогли бы вырасти и укорениться общественные благотворительные инициативы. Более того, я вижу, что православная общественность до сих пор стоит в стороне от набирающего всё большую силу потока НКО.
Конечно, никто не знает, будет ли эта попытка общества последней или за спадом второй волны будет третья и четвёртая. Но то, что я видел в Сыктывкаре и в других регионах, очень обнадёживает. Благотворительные организации достигли такого уровня, что всерьёз содействуют развитию здравоохранения и социальной сферы. В больницы покупаются лекарства и оборудование, для больных детей устраиваются игровые комнаты. Под давлением НКО ремонтируются и переоборудуются старые помещения, опасные для жизни больных деток. Развиваются реабилитационные центры для инвалидов и реабилитационные программы для зависимых. Многодетные семьи объединяются в сообщества для взаимопомощи и защиты своих прав. Ясно, что пока масштаб этих добрых дел не сравним с какими-нибудь федеральными программами, но это уже далеко и не разовая спонтанная помощь. Это регулярная серьёзная работа, набирающая силу, следующим шагом которой может стать объединение усилий и значимые региональные и федеральные проекты.
Власти некоторых регионов начали всерьёз, как партнёры, сотрудничать с благотворительными организациями. Известны случаи создания и поддержки НКО-ассоциаций и ресурсных центров. К этому движется и республика Коми. В моём понимании – такие партнёрские отношения хоть отчасти могут стать гарантом укрепления и развития благотворительности.
Для меня вполне понятны причины, по которым православная общественность не смогла одолеть даже части того пути, что прошли благотворительные организации. Первая и главная – в том, что православные так и не смогли по-настоящему деятельно откликнуться на реальные запросы общества. Слишком многое делалось не столько ради людей, сколько ради «продвижения» самого православия. Прямое следствие – отсутствие общественной поддержки, в том числе финансовой. Вторая причина – следствие первой. Система строилась «сверху», опираясь на «одобрение» властей и ожидания от них «административного ресурса», что приводило к краткосрочному (пока действовал ресурс) появлению чего-либо. Третья причина – неприятие главного принципа существования НКО, смысл которого – в строгой отчётности обществу о проделанной работе и потраченных деньгах.
Сегодня, как мне представляется, у православных остаётся один путь – стараться на равных, как партнёры, сотрудничать с сектором НКО, учиться у благотворительных организаций, реализовывать совместные проекты, входить в ассоциации. Никакие имперские амбиции и стремления «продвигать» какую-либо идеологию не сработают. Теперь уж придётся со всей ответственностью принять те «правила игры», что сформировались за годы православной пассивности. Прежде всего, речь об упомянутой прозрачности дел и финансов. Очень важны принятые в благотворительных сообществах стандарты работы с детьми. К примеру, уже не удастся вывести детей в заброшенный аварийный детский лагерь, где нет даже туалетов. Есть примеры, когда сами же НКО-шники такие лагеря и закрывали. Нельзя пройти мимо и выработанных правил и принципов работы с волонтёрами, учитывающими не только тему взаимного договора и безопасности труда, но и тему поддержки, обучения и поощрения добровольцев. Ну и конечно же, никак не обойтись без достойной оплаты труда сотрудникам.
| Юрий Белановский, Руководитель добровольческого движения «Даниловцы» |
Смотрите также:
- Про социальную ответственность бизнеса и благотворительность →
- Что будет с наследием протоиерея Всеволода Чаплина? →
- Юрий Белановский: О возможном кризисе НКО →