- Да, но касается это исключительно богослужения и такой важной его части, как колокольный звон, - говорит сотрудник Общества церковных звонарей Константин Мишуровский. - Другое дело, что в будние дни звоны для украшения службы не используются, скорее приобретают характер простого оповещения верующих. К трём часам полагается три удара, к девяти - девять, к повечерию - двенадцать.
- Почему же тогда над Москвой не плывут хотя бы эти вестовые звуки? Не хватает мощности?
- Как ни прискорбно - да. Так-то посмотришь - вроде бы колокола в храмах есть, и их иной раз бывает по-настоящему много, но все они измельчавшие, хорошо, если найдётся хотя бы один стопудовый. Конечно, такого густого, сочного звона они дать не могут. А если взглянуть на снимки столетней давности, можно убедиться, что тогда обходились парой-тройкой колоколов, но весьма внушительных - в сотни, а то и в тысячи пудов. И Москва действительно была славна своим звоном, слышным издалека.
- Разучились, значит, лить колокола?
- Не то чтобы разучились, а… Понимаете, после 1929 г. традиция отливки именно колоколов пресеклась всерьёз и надолго. При том что в технологии литья одновременно произошёл значительный рывок. И когда потребность в колоколах снова появилась, возник парадокс: опыт есть, а как и по какой традиции лить - непонятно. И разные мастера стали искать свои пути. Кто-то пошёл в сторону удешевления сплава и упрощения технологии. Таких довольно много, и вы даже не представляете, как из-за этого увеличился процент боя и ломки колоколов! Доходило до явного идиотизма - некие умники вместо специальной серьги (детали, на которой держится колокольный язык) поставили крюк от подъёмного крана! Другие отлили колокол, который не звучит вообще - вместо хотя бы гнусного «бом» выдаёт сухой «чпок». Деградация литейной культуры проявляется и в другом. Некоторые литейщики начищают свой товар до блеска, как самовар. А повесь такую блестяшку в Москве - что получится? Через год с нашей атмосферой и выхлопами он покроется плёнкой окислов, станет давать лишние призвуки, и никакого благородства звука от него уже не добьёшься. Например, на ЗИЛе производят колокола. Само по себе литьё у них очень качественное. Но производство упрощённое, по сути - штамповка. В результате у колоколов одной весовой категории одинаковый звук. Это противоречит православной традиции, где каждый колокол должен обладать своим индивидуальным голосом, - недаром им давали имена. Паломник, путешествующий по святым местам, чуть не за десятки вёрст слышал знакомый, отличающийся от других звон. А что сейчас? В центре Москвы, не так уж далеко друг от друга звучат пять абсолютно идентичных колоколов.
- Так у кого же в Москве лучшее литьё?
- Порочная постановка вопроса. Во-первых, у любого мастера есть и удачи и провалы. Ну а во-вторых, качество звука зависит не только от литья, но и от архитектуры колокола (см. фото). Нельзя же приступать к строительству дома, лишь убедившись, что кирпич хорош. Прежде принято обращаться к архитектору. То же самое и здесь, только в роли архитектора должны выступать звонари. Сейчас, слава Богу, многие заказчики обращаются по адресу. Либо к нам, либо к старейшему звонарю Троице-Сергиевой Лавры отцу Михею…
- И заказывают по-прежнему средний и малый вес?
- Ну, с другой стороны, гнаться за весовыми рекордами тоже глупо. 100 пудов (1600 кг) - минимальный колокол-благовестник. Знаменитый Царь-колокол весит 12 тыс. пудов. Теоретически можно отлить и потяжелее. Но представляете, что произойдёт, если это всё-таки удастся и в колокол ударят. А начнётся паника, потому что значительная часть звуковой волны пойдёт в спектре инфразвука, который у людей вызывает беспокойство. Нет уж, оптимальный вес определили давно - 2 тыс. пудов для солидного благовестника в самый раз.
- Представляю, каково приходится звонарям - при таких-то звуках. Работа уж точно не для женщин…
- Не скажите. У нас есть ограничения только по возрасту и состоянию здоровья. Детям на колокольне находиться опасно. Старикам тоже не с руки ежедневно ходить по лестницам… Хотя Владимир Машков, уважаемый всеми московскими звонарями, работал на колокольне Новодевичьего монастыря в девяностолетнем возрасте. Трудность даже не в звуках, а в сквозняках, морозах, жаре… Физическое напряжение, кстати, в русском звоне не такое уж и значительное - язык колокола вовсе не нужно, надрываясь, тащить или толкать. Ты ему придай импульс, и само пойдёт. Так что женщины с этим справляются иногда и поаккуратнее нашего брата. Между прочим, в московской школе звонарей девушек больше половины.
Смотрите также:
- Снежных дел мастер: вылепил деда Мороза – за квартиру можно не платить →
- «Болезнь в кишках»? Какими недугами страдал Николай Гоголь →
- Время чудес: как правильно загадывать желание? →