12 мая сейм Латвийской Республики во втором, окончательном, чтении проголосовал за законопроект, останавливающий действие статьи № 13 протокола к российско-латвийскому соглашению 1994 г. о социальной защите военных пенсионеров Российской Федерации и членов их семей, проживающих на территории Латвии.
Законопроект был признан срочным, голосование прошло без сучка и задоринки. Правда, непосредственно пенсионеров он вроде бы не касается. Речь в той самой 13 статье шла о сохранности мемориальных сооружений и памятников, и латвийская сторона обязывалась «обеспечивать уход, благоустройство и сохранность мемориальных сооружений и мест массовых захоронений воинов на территории Латвийской Республики». За отмену этой статьи проголосовало 70 депутатов сейма. Против — 18.
Вообще-то толки вокруг того, что не худо бы эту статью отменить, ходили в Латвии уже давно. Но решение, которое так и тянет назвать не столько срочным, сколько заполошным, приняли после событий 9-10 мая. Все просто. В годовщину Победы мемориальный комплекс «Памятник воинам Советской Армии — освободителям Советской Латвии и Риги от немецко-фашистских захватчиков», что находится в Риге, на левом берегу Даугавы, украсился настоящим ковром из цветов. Так отпраздновали День Победы те жители столицы Латвии, что еще чтут память воинов Великой Отечественной войны. Мэрия Риги ответила на цветы бульдозерами, зачистив территорию мемориала от проявлений человеческой благодарности. Правда, на следующий день цветов принесли чуть ли не больше прежнего. И тогда власти Риги фактически ответили на них оружием — подходы к монументу были блокированы частями специального назначения.
А чтобы больше ни у кого не возникало соблазна повторить эту акцию, как раз и приняли законопроект, который позволяет больше не обеспечивать «сохранность мемориальных сооружений». Проще говоря, разрешает снести этот памятник. «Латвия не может и не будет обязана сохранять такие сооружения, как памятники советской оккупации, — заявил председатель комиссии Сейма по иностранным делам Рихард Колс. — Образ и символика Советской Армии прямо и недвусмысленно связаны с агрессией России».
Позиция странная. Если уж на то пошло, «образ и символика Советской Армии» присутствуют не только за Даугавой, но и в непосредственной близости от здания, где заседает Латвийский сейм. От улицы Екаба, где приняли нынешний законопроект, рукой подать до Ратушной площади, исторической частью которой является — внимание — Площадь Латышских стрелков. Вот там-то и стоит памятник тем самым стрелкам — три мужских фигуры ростом в 13 м. Каждый стрелок в шинели и фуражке. На фуражках — знаки отличия Рабоче-Крестьянской Красной Армии.
И вот этот памятник сносить никто не собирается, хотя символика прямо-таки криком кричит: «Я — советская!» То, что авторы монумента, высеченного из украинского гранита, получили за него Государственную премию СССР, лишь добавляет пикантности ситуации. Равно как и то, что к латышским стрелкам на их родине относятся в общем и целом с почтением. Так, предыдущий президент Латвийской республики Раймондс Вейонис в августе 2015 г. открыл в центре Риги, на улице Тербатас, мемориальную доску, напоминающую, что именно здесь в 1915 г. было организовано первое национальное военное формирование Латвии.
Вернее, тогда это еще были просто латышские батальоны в составе Российской Императорской армии, сформированные в том числе и стараниями депутата Российской Государственной Думы Яниса Голдманиса, который информировал власть об «искреннем желании латышей подняться на защиту России от наглого врага». То есть от немцев, которые в ходе Первой мировой войны заняли почти все латышские земли. Забавно, что воззвание к латышской молодежи звучало так, что в современной Латвии за него могли бы впаять как минимум административное правонарушение: «Латышские полки будут служить освобождению и защите Латвии, чтобы она и впредь процветала как неотделимая часть могучей России!»
Самое же забавное, что спустя несколько лет звучал ровно тот же самый призыв. Только говорилось в нем уже о Советской России.
О том, чем были латышские стрелки для молодой Советской республики, сказано довольно много. Можно в сотый и тысячный раз повторять фразу представителей держав Антанты, которую цитирует в своем труде 1938 г. «Возникновение Латвийского государства» дипломат и публицист Янис Сескис: «Большевизм латышских стрелков в русской политической жизни есть величайшее зло. Из-за вас, латышей, мы на Западном фронте истекаем кровью. Если бы не было латышских стрелков, не было бы больше большевизма и большевистского правительства». Святая правда, которая подтверждается простым перечислением исторических персоналий. Первый главнокомандующий вооруженными силами РСФСР — латыш Иоаким Вацетис. Первый начальник Управления лагерей ОГПУ, будущей системы ГУЛАГ — латыш Теодор Эйхманс. Один из первых инициаторов использования труда заключенных «врагов народа» — латыш Эдуард Берзин. Начальник Высшей школы комсостава РККА «Выстрел» — латыш Кирилл Стуцка. И это только советская элита высшей лиги. Очень много латышей, как стрелков, так и беженцев, стали основой системы ЧК на местах. Так, в 1918 г. из 10 ответственных сотрудников Нижегородской ЧК 7 были латышами. И похожая ситуация наблюдалась везде, где советской власти угрожала опасность. На этом фоне начинаешь понимать, что книга латышского писателя Яниса Пориетиса «Легендарные пути стрелков», изданная в 1968 г. в США, в общем-то правдива: «Всю широкую Россию наводнили латышские стрелки. Восемь испытанных в боях полков держали в своей власти страну. Достаточно было одной роты, взвода и даже меньшего подразделения, чтобы власть была в руках стрелков. Их боялись все. Им подчинялись города, села, местечки. Они никому не уступали дороги. Шапка на затылок, с раскрытым воротом на груди, с винтовкой, повешенной на плече прикладом вверх, так они колесили по России от края до края, сметая тех, кто становился на их пути…» Тут впору как следует задуматься о том, кто испытал на себе прелести «чужеземной оккупации» и кто кому по идее имеет право выставить счет.
Но дело даже не в этом. Этим латыши, как можно понять, гордятся. Но есть и то, что латвийские власти стараются если не скрыть, то как-нибудь деликатно обойти. Потому что с их точки зрения это, во-первых, стыдно, а во-вторых, ставит под вопрос современную латвийскую государственность как таковую.
Дело в том, что первое латвийское государство было советским. Оно носило условное название Исколат — сокращение от Исполнительного комитета совета рабочих, солдатских и безземельных депутатов Латвии. Более того — оно было создано даже раньше, чем Советская Россия. Те самые латышские стрелки еще летом 1917 г. провозгласили советскую Латвию на территориях, которые не были оккупированы кайзеровской Германией. Во главе советской Латвии встал Ото Карклинь — латышский коммунист. В 1918 г. это государственное образование с нелепым названием получит наконец нормальное имя — Латвийская советская социалистическая республика. Республика, между прочим, признанная Советской Россией вполне независимой, просуществует до весны 1919 г. Она будет занимать почти всю территорию Латвии за исключением порта Лиепаи. Именно из этого порта начнет «освобождение» Латвии странное войско, на 80% состоящее из немцев и русских. Ему будет суждено победить Армию Советской Латвии, которая на 80% состояла из латышей. Первый премьер-министр «независимой Латвии» Карлис Ульманис, которым так гордится нынешняя Латвийская республика, придет к власти, опираясь на немецкие штыки и воюя против собственного народа.