Нашествие коронавируса и связанные с ним катаклизмы, как ни парадоксально, способствуют развитию России.
Так считает писатель и публицист Анатолий Салуцкий. Что будет с миром? Какие «окна возможностей» пандемия несёт для нашей страны? Какие уроки мы извлечём? Об этом Анатолий САЛУЦКИЙ рассказал «АиФ».
Первый номер в мировой игре
Владимир Кожемякин, «АиФ»: Анатолий Самуилович, страны отгораживаются друг от друга, как в Средневековье, пытаясь в одиночку бороться с «чумой ХХI века». Человечество разъединяется. Как вы считаете, сможет ли оно объединиться для победы?
Анатолий Салуцкий: Какова бы ни была природа коронавируса, это бич Божий или дело грязных рук человеческих. Он явился в очень сложный период мирового развития. Идёт многоплановая трансформация: цифровая, геополитическая, связанная с завершением скоротечной эпохи однополярного мира. Пандемия неизбежно окажет большое влияние на эти процессы. Например, на её фоне рельефно проявилась слабость духовно деградирующего Запада перед мощью восходящего Востока. Неслучайно центром пандемии официально назвали ЕС. Вдобавок вирус показал, что Запад уже не един — между Европой и Америкой ширится трещина. Пандемия проверяет на прочность каждую страну, «выдаёт» запрос на перемены. Борьба с ней выявляет не виртуальную, а реальную силу государства.
— Кризис — это новые возможности, как утверждал Черчилль. Какое «окно возможностей» пандемия открывает перед Россией?
— Напомню о президентском Послании Федеральному собранию 15 января, которое, как теперь ясно, стало началом «большого поворота» российской жизни. Тандем Мишустин — Белоусов под эгидой Путина, на мой взгляд, способен резко ускорить развитие нашей экономики. И чётко просчитанный, смелый нефтяной манёвр с ОПЕК+, предпринятый именно в разгар антивирусной паники, — одно из подтверждений этого. Его цель — вернуть нашу долю мирового нефтерынка, захваченную Америкой, ударить по сланцевой нефти США.
Эта продуманная акция вписывается в снижение цен на углеводороды из-за пандемии. Мы к этому подготовились, в том числе финансово. Разумеется, возникнут текущие сложности. Но на Западе уже звучат голоса, что через год-полтора курс рубля вернётся к 61,0 за доллар. Если бы мы продолжили сокращением добычи облегчать американцам захват мирового рынка нефти, нас ожидали бы непоправимые беды.
Кроме того, пандемия — новое «окно возможностей» для импортозамещения: волей-неволей приходится многое делать самим, покупать наши товары. Недавно Путин сказал, что Россия впервые оказалась впереди Запада по новейшим вооружениям. Теперь она играет первым номером и в ситуации с нефтью. Именно мы начали большую и, я убеждён, беспроигрышную геоэкономическую игру.
Закат миграции и глобализации
— Говорят, угроза коронавируса открыла «окно возможностей» для цифровизации и перевода на онлайн госуправления, бизнеса, социалки.
— Цифровизация, конечно, меняет модель мира. Однако Римский клуб (международный аналитический центр. — Ред.) неслучайно предупредил об опасностях повальной цифровизации, особенно в личностной сфере. Всё должно быть в меру. В Швейцарии, например, банки закрыли отделения, перейдя на онлайн, но люди взбунтовались, потеряв возможность живого общения, их словно замуровали в квартирах. Так же с работой на удалёнке. Она разобщает, превращает людей в «цифру», обезличивая для работодателя, для клиентов, друг для друга.
Для кого-то это подходящий вариант — и ради бога. Но повальный переход на удалёнку не приживётся. Эта мера необходима при пандемии и подобных ЧП, а в остальных случаях — по обстоятельствам. Известно, что и дистанционное образование уже вызывает разочарование в мире. Только 3% тех, кто его начинал, смогли успешно пройти курс.
— Как вирус изменит жизненный уклад в России и в мире?
— Ситуация в Китае показывает, что пандемия не будет бесконечной, ограничения носят преходящий характер, серьёзного влияния на последующую жизнь не окажут. Но государства примут превентивные меры на будущее. А повседневность мало изменится, разве что привыкнем чаще мыть руки. Но это неплохо.
— Насколько радикально изменится отношение к миграции?
— Изменится очень сильно. Волею судеб пандемия во многих странах органично «ложится» на волну протестов против нерегламентированной миграции. Она заставит государства тщательнее обдумывать правила миграции, ограничить её разумными пределами. Это относится и к России.
— Что будет с глобализацией? Есть мнение, что вирус прикончит и её тоже.
— Похоже на то. Соотношение сил в мире меняется, и глобализация, углубляющая пропасть между бедными и богатыми странами, уже начала отходить на второй план, а коронавирус ускорит её закат.
— А какая судьба ждёт мировой спорт? Все международные соревнования сегодня отменяются. Надолго ли?
— До окончания пандемии. В спорте всё вернётся на круги своя. Вторая мировая война тоже прервала Олимпиады. Но затем они возобновились.
— По поводу нынешних ограничений. Есть мнение, что в условиях паники люди сами отдадут то, что им дорого, откажутся от своих прав, согласятся на ограничения передвижения, потребления.
— Думаю, этого не произойдёт. Ведь сохранять ограничения после пандемии даже экономически невыгодно — ни людям, ни государствам.
— А как, по-вашему, будет развиваться ситуация на Ближнем Востоке? Сможет ли регион жить спокойно? Умерит ли Турция свои амбиции?
— Известно, что Восток, в том числе Ближний, — дело тонкое. Но в отличие от прошлых лет форма нашего военного участия в ближневосточных процессах не чрезмерна. Это как бы постоянные учения, мы тренируем свои вооружённые силы в реальных боевых условиях. Правда, есть опасения, что «тренировки» затянутся. Но негативное влияние на Россию это вряд ли окажет.
Есть, впрочем, одно «но». По базовой профессии я инженер-ядерщик и считаю, что нашей крупной ошибкой стало строительство за свои деньги АЭС в Турции. Она даст финансовую отдачу лишь через 60 лет, но уже связывает «дипломатические руки». К сожалению, в этом случае верх взяли ведомственные интересы атомщиков.
Большой поворот
— Как сложатся отношения с республиками бывшего СССР? Сможем ли мы снова стать братьями?
— Всё упирается в развитие самой России. Это вопрос скорее её внутренней политики. Если Россия экономически и духовно усилится, если поднимется уровень жизни, бывшие республики СССР сами потянутся к нам. Речь не о создании нового Союза — он самой России не нужен. Важно вернуть наши экономические и культурные позиции.
— Что будет с поправками в Конституцию? Решат ли они назревшие проблемы?
— А вот тут, опять, не знаю, кстати или некстати вмешался коронавирус. И вот почему. Сейчас немало споров вокруг поправки Валентины Терешковой. Говорят, мол, затея с поправками придумана лишь ради этого, вся кутерьма — чтобы Путин остался президентом после 2024 г. Но позвольте спросить: почему 15 января сменили правительство? Разве Медведев помешал бы возможности для действующего Президента России вновь баллотироваться на выборах? Конечно, нет. Значит, речь идёт о гораздо более масштабной «спецоперации» — о Большом повороте, открывающем новый этап развития России в целом.
Не хочу прослыть конъюнктурщиком и сошлюсь на свой роман «Немой набат» (вторая его часть выходит на днях), где одна из главных тем — транзит власти. Если Путин останется президентом, у героев романа на душе станет легче, ибо это позволит избежать тяжёлой, подогреваемой с Запада свары потенциальных кандидатов. Вдобавок президент будет свободен в выборе вариантов: он может последовать примеру Ельцина и предложить народу достойного кандидата, а сам станет «Дэн Сяопутиным».