Более-менее понятно, что, видимо, химическое оружие было так или иначе применено. Хотя доказательств, что это было именно так, пока что нет — просто иными причинами довольно проблематично объяснить такое количество убитых и пострадавших за один раз, и все с одинаковыми симптомами. Но, тем не менее, важно уточнить, что доказательств применения химического оружия пока еще инспекция ООН не нашла. Причем в рядах спецкомиссии ООН находится достаточно хорошо всем знакомая по югославской трагедии Карла Дель-Понте, о которой, впрочем поговорим позже.
Следующим шагом, по логике событий, должно стать выяснение того, кто, собственно, применил ОМП, потому что заявления сирийских повстанцев о том, что это было сделано именно режимом, несмотря на все благие намерения, не заслуживают слепого доверия. И это не связано с тем, где лежат чьи симпатии в этом конфликте, просто любое расследование должно быть, во-первых, объективным и беспристрастным, а во-вторых, неизменно задавать вопрос que prodest — кому выгодно?
Задав этот вопрос, кстати, можно прийти к интересному выводу о том, что сирийскому режиму применять химическое оружие как раз совершенно невыгодно, особенно в столице, особенно в ситуации, когда чаша весов уже склоняется в его пользу. Не только потому, что симпатии мирового сообщества и так принадлежат не ему, и усугублять свою ситуацию было бы крайне глупо. По большому счету Башару Асаду на симпатии эти плевать. Но в самом применении ОМП против гражданского населения не на вражеской территории нет никакого смысла. Кого это способно устрашить? Иностранных муджахедов «Джабхат аль-Нусры»?
Зато вот повстанцам, которые так старательно показывают на Асада пальцем, применить химическое оружие как раз выгодно — в случае, если удастся свалить это на режим, то можно было рассчитывать как раз на предсказуемую реакцию мирового сообщества, которую мы и наблюдаем — все рвутся в бой.
Действительно, едва о самом факте применения ОМП стало известно, как словосочетание «военное вмешательство в Сирию» стало звучать на Западе как мантра, практически не вызывающая никакого противоречия. Более трезвые голоса о том, что вообще то неплохо бы сначала выяснить, применили ли его вообще, и если да, то кто, тонули в море довольно шапкозакидательских лозунгов. И вот сейчас все уже практически стоят и жарят, хотя рыбы все еще нет, и непонятно будет ли вообще.
А самая фишка состоит в том, что на это досадное недоразумение в виде отсутствия рыбы, то есть доказательств применения химического оружия и какого-то явного и конкретного злодея, который его применил, указала, как ни странно Карла Дель-Понте, которую, в общем, после известной истории с Косово, нельзя назвать особенно объективным персонажем. Но даже она в этой ситуации не готова присоединиться к «военному хору», у которого уже практически «заправлены в планшеты космические карты», то есть лежат наготове банки целей, любезно переданные на Запад повстанцами. Жаль вот только, что нам не рассказали какими именно повстанцами — их там много, включая сотню кавказских моджахедов.
Беспокоить трезвых и здравомыслящих людей в этом раскладе должны две вещи. Первая: старожилы могут припомнить, как химическое оружие искали в Ираке, у старины Саддама. Искали усердно, как гопота последнюю сигарету у невезучего прохожего, найти же, однако, не нашли. Да и с Саддамом как-то неудобно получилось. С Ираком, впрочем, получилось еще неудобнее, если можно так выразиться: несмотря на продолжительное американское присутствие в стране и значительные вложения разных видов в это, условно говоря, государство, на месте Ирака появилась своего рода черная дыра, где ни дня без взрыва не проходит. И перспективы там, в общем, не особо сияющие. Поэтому мотив о «химическое оружие есть? а если найду?» многим уже знаком и оптимизма не внушает.
Вторая же, это тот факт, что если про военное вмешательство нам уже навалом всего рассказали — и банк целей, и кто участвует, и что все готовы, как пионеры и стоят на низком старте, ожидая приказа, и так далее, и тому подобное, то вот про то, что будет потом, как-то говорят значительно меньше. Точнее, совсем не. Кроме обещаний Сирии о том, что если США нанесут по ним удар, то ответный удар Сирии будет по Израилю, откуда долбанут обратно, больше никаких прогнозов на тему «потом» нет. А ведь как раз потом наступает самое интересное: вот представьте, что завтра все псы войны сорвались с цепи и разбомбили-таки указанные повстанцами цели. И?
Режим Асада падет? Не падет? Война, которую Асад может вскоре выиграть, затянется еще на полгодика? Асад откроет второй фронт? Иран решит отвлечь внимание от союзника и долбанет по нефтяным шейхам? Что будет? Все ответы верные?
Помните старый анекдот про профессора, у которого на лабораторном занятии при сливании двух жидкостей спросили с использованием неконвенциональной лексики не е..., извините, не взорвется ли полученная смесь. Обязательно е... взорвется, ответил профессор....
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
| Игорь Виттель Журналист, телеведущий, политолог |