«Часто вспоминаю Саддама». Переводчик Хусейна о войне, США и Путине

Корреспондент АиФ.ru Ирина Саттарова в годовщину начала иракской войны встретилась с переводчиком и советником Саддама Хусейна Аббасом Халафом Кунфудом.

   

   

Аббас Кунфуд — доверенное лицо Саддама Хусейна. 17 лет переводил переговоры на высшем уровне, консультировал Саддама по вопросам взаимоотношений сначала с СССР, а затем с Россией.

— Безусловно, я часто вспоминаю Саддама. 25 лет я был рядом — это лучшие годы моей жизни. Он мой босс! Пусть весь мир говорит, но я-то лично его знал. То, что писали и пишут, не имеет никакого отношения к действительности. В действительности если и называть его диктатором, то он — диктатор-созидатель.

— В арабском мире вообще нет других моделей управления: или монархия, или диктатура. У Саддама была светская диктатура, а сейчас в Ираке — религиозная. Это еще страшней.

— 10 лет войны против Ирака и свержение режима Саддама Хусейна — настоящая национальная трагедия. Сейчас в Ираке мрачно. Вы думаете, там сейчас нет репрессий? Каждые 100 метров — проверка. Каждый район окружен цементными стенами по 3 метра. Вот настоящий диктатор!

— В начале 2000-х Ирак проиграл информационную войну. Сейчас, спустя 10 лет после вторжения, информационная победа на стороне иракского народа.

 — Буш-младший хотел взять реванш за поражение Буша-старшего, который в начале 90-х не смог свергнуть режим Саддама Хусейна. Это была западная кровная месть. Они наказал Саддама Хусейна за то, что он национализировал американские и западные нефтяные компании в 1972-м году. Это мое личное мнение. Эта война вообще была не про демократию. К своему народу, может быть, они действуют как-то демократично, а за пределами США они действуют как мафиози.

   

   

— В США не понимали, к чему приведет война. В начале сторонники Буша даже проводили параллель: будет демократизация Ирака как это произошло с Германией после Второй Мировой войны. Это говорит о том, что американцы наивны и ничего не знают об Ираке.

— Перед Саддамом Хусейном не было выбора: или сдаваться, или воевать до конца. Конечно, он понимал масштаб опасности. Примаков предлагал ему, чтобы он не уходил от власти, но занял другую позицию — партийную, например. Но в арабском мире не как в России, у Медведева с Путиным. Путин то президент, то премьер — у него нет комплексов, он соблюдает игру. Наши руководители не могли думать так прагматично. У Саддама — или пан, или пропал.

— Сейчас я гражданин России. Ностальгия — каждый день. Мне 52 года. Все мои корни — там, в Ираке. Лично у меня и у многих кадров из Ирака есть желание вернуться и восстановить, но не тот Ирак, где прогуливаются экстремисты, а сильный Ирак. Ирак, где дружно живут многие конфессии. 

— В России, к сожалению, нет такой мощной пропаганды, как во времена СССР. Как я могу верить ведущему, если он носит американское гражданство. Россия дает ему возможность выступать — а он и Россию ругает, и русский народ. Помните ведущего такого? Если ему все плохо здесь, пусть тогда едет в Америку!

— Хусейн не рассчитывал выиграть эту войну. Сейчас даже Россия не рассчитывает выиграть войну против США. Давайте называть вещи своими именами.

Читайте также:

• Война в Ираке: цели и результаты кампании
• «Иракская свобода»: война как авантюра, ошибка и пиар-ход