Шерлок Холмс против Терезы Мэй. Простые вопросы по «делу Скрипалей»

Вячеслав Костиков. © / АиФ

Британская сторона исчерпала все имевшиеся у неё эмоциональные доводы, а аргументов для прямого обвинения Москвы в «чудовищном преступлении» так и не нашлось. Спрятаны от глаз дипломатов и журналистов и сами потерпевшие. Едва ли мы скоро их увидим. Если увидим вообще.

   
   

Перебранка о мотивах и методах покушения на Скрипалей перемещается в сторону детективной беллетристики. Причём начало этой дискуссии положила английская сторона. В одном из своих наскоков на Москву британский премьер Тереза Мэй даже сравнила В. Путина с героем криминального мира из повести Артура Конан Дойля о Шерлоке Холмсе - профессором Мориарти.

А что думает Холмс?

Зададим и мы несколько вопросов в стилистике Шерлока Холмса. Ну, например, зачем русские прибегли к столь киношному способу убийства? Зачем в качестве орудия был избран «Новичок», который мог попутно поразить и массу случайных людей? Неужели у «русских злодеев» не нашлось чего-нибудь попроще? 

Свой вопрос мог бы возникнуть и у доктора Ватсона. Почему степень отравления у отца и дочери оказалась разной? Очень сильная у Сергея Скрипаля и умеренная у дочери. Ведь они, выходя из дома, держались за одну и ту же дверную ручку, обработанную ядом. Почему они вообще выжили? Первоначальная реакция британских политиков и медиков состояла в том, что Сергей и Юлия Скрипали обречены на верную смерть. «Были все признаки того, что они не выживут»,- говорил лечивший Скрипалей врач Стивен Джукс. Но отец и дочь уже выписаны из больницы, поправляются. А Юлию Скрипаль даже показали по ТВ. 

В стиле Достоевского

Британская сторона мотивирует разную степень отравления тем, что за ручку двери, на которую был нанесён «Новичок», первым взялся отец, а затем уже дочь. Но в этом случае у Шерлока Холмса могло бы появиться сомнение: а так ли уж силён был яд, что его хватило для отца и почти не хватило для дочери? По первоначальным заявлениям британских медиков, лечивших Скрипалей, «Новичок» был такой убийственной силы, что врачи опасались больших жертв. Называлась цифра в 500 человек. Но не пострадали ни прохожие, обнаружившие Скрипалей на скамейке, ни те, кто отвозил их в больницу. Никто не пострадал ни в пабе, куда они зашли сразу после отравления, ни в торговом центре, ни в ресторане, где они провели больше часа. Нет жертв отравления и среди соседей Скрипалей. И, кстати, где сама дверь от дома Скрипаля, где ручка? И уже хочется задать вопрос в стиле Достоевского: «А была ли дверь?» И не отравили ли Скрипалей в другом месте? Например, в ресторане Zizzi. Ведь именно в этом заведении они почувствовали себя плохо и вышли на улицу.

Доктор Ватсон наверняка обратил бы внимание и на судьбу полицейского, который первым оказывал помощь Скрипалям. Ник Бейли тоже попал в больницу, но был быстро выписан и… потом вообще бесследно исчез. Почему британцы скрывают его?

Элементарно, Ватсон?

И, конечно, возникает вопрос: а почему покушение на Сергея Скрипаля как-то странно совпало с приездом в Англию его дочери Юлии? Отравление произошло буквально на следующий день, а ведь Скрипаль проживал в Англии уже многие годы. Если у русских спецслужб возникли к нему какие-то новые претензии, то зачем было ждать приезда Юлии и так кинемато­графически усложнять сценарий убийства? Ведь на первых этапах информационной войны против Москвы англичане выдвигали версию, что именно Юлия привезла «Новичок» в своём чемодане. Но если «Новичок» подбросили в чемодан Юлии русские спецслужбы, то отравление произошло бы, как только Юлия по приезде в Солсбери открыла чемодан. Зачем же тогда наносить отраву на ручку входной двери? Ведь за неё мог взяться кто-то другой, а не Скрипаль. 

   
   

Но если всё-таки яд нанесли на ручку входной двери, то кто это сделал? Англичане утверждают, что для этого из Москвы могла прибыть группа специального назначения. Но почему приезжие остались незамеченными? Ведь в маленьком Солсбери жители знают друг друга в лицо. К тому же нетрудно предположить, что за домом Скрипаля, работавшего на британские спецслужбы, наблюдение вели и сами англичане. Стала бы Москва «при её огромном (как пишут на Западе) шпионском опыте» так рисковать и так подставляться?

Ты откуда, «Новичок»?

Рассыпалась и первоначальная версия о том, что «Новичок» имеется только у России, озвученная в первые дни после покушения британским премьером Т. Мэй и министром иностранных дел Б. Джонсоном. Британские эксперты не смогли установить происхождение вещества. А специалисты других стран стали заявлять, что такого рода вещест­во может быть и у других стран, в том числе и у Великобритании.

Сами англичане, кажется, сделали всё возможное, чтобы затруднить идентификацию отравляющего вещества. Доктор Ватсон, как большой гуманист, наверняка обратил бы внимание на судьбу нескольких «невольных свидетелей» этого дела - двух морских свинок и персидского кота, живших в доме Скрипаля. Их судьба печальна. Якобы из «гуманитарных соображений» пострадавших животных усыпили, а затем поспешно кремировали. Уточнить, пострадали ли они от «Новичка» или умерли от обезвоживания, пока в опечатанный дом Скрипаля несколько дней никого не пускали, теперь невозможно. Нетрудно догадаться, что сказал бы по этому поводу Шерлок Холмс: «Элементарно, Ватсон! Убирали свидетелей».

*  *  *

«Высокая степень уверенности» в виновности Москвы в отравлении Скрипалей меркнет изо дня в день. Впрочем, продолжает работать привычная отговорка спецслужб: дескать, мы не можем выложить все имеющиеся против Москвы карты, чтобы не засветить свои источники.

Тем не менее «по сумме отсутствующих доказательств» и у Шерлока Холмса, и у доктора Ватсона всё больше понимания, что авантюра с отравлением Скрипалей имела вполне определённые цели. Более конъюнк­турная - подштопать распадающийся на глазах имидж Терезы Мэй как одного из вершителей европейской политики. И более стратегическая - дискредитировать Москву и лично В. Путина в глазах мирового сообщества и тем самым отодвинуть на как можно более длительный срок возвращение России в большую европейскую политику. Элементарно, Ватсон!

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции