Правительства стран, затронутых эпидемией коронавируса, предпринимают посильные меры для того, чтобы снизить негативные последствия для экономики и населения своих стран. Российское правительство объявило, что выделит для поддержки бизнеса и социальных программ 300 млрд рублей.
Правительство всерьёз обеспокоено перспективой закрытия, с одной стороны, многих предприятий, а с другой — роста уровня бедности. Основная угроза нависает над средним классом, который и без того едва сводит концы с концами. Неслучайно В. Путин на днях откровенно говорил о том, что наш средний класс совсем не тот, что средний класс во Франции или, тем более, в Германии. Сумма в 300 млрд рублей весьма внушительна. Но только по меркам российской экономики. В пересчёте на доллары США это примерно 4 млрд. Меры финансовой поддержки бизнесу и населению, объявленные в США Д. Трампом, превышают наши в 60 раз. Это по 1000 долл. на каждого американца. Можно только позавидовать и в очередной раз задать риторический вопрос: почему наша вековая мечта «догнать и перегнать США» никак не приближается к осуществлению — ни при «развёрнутом строительстве социализма», ни теперь, когда мы (вроде бы) вернулись на проверенный веками путь с рыночной экономикой, конкуренцией и свободно конвертируемой валютой?
Есть ли запас прочности?
Откровенно на эту тему, похоже, говорит только А. Кудрин. Ему как руководителю Счётной палаты по должности разрешено. А между тем трудности, о которых упоминает Кудрин, могут ещё более усугубиться, если ситуация с пандемией затянется на многие месяцы. И это неминуемо поставит вопрос о запасе прочности нашей экономики в условиях утраты такой мощной (и казавшейся вечной) подпитки, как миллиарды нефтедолларов, ежегодно поступавших в нашу казну.
Запас прочности и сегодня немал. И по этому поводу идут споры. В зависимости от близости к власти одни экономисты говорят, что «заначек» хватит чуть ли не на 6–10 лет. То есть «спите спокойно, граждане». Другие (удалённые от власти) пугают тем, что запасов едва хватит на год-два, а то и вовсе на несколько месяцев. Самые радикальные критики Кремля предрекают к концу года «неминуемый кризис» и падение жизненного уровня населения.
ТВ всячески избегает этих тем, «чтобы не тревожить народ». Но и экономисты, и даже сидящие в Госдуме депутаты хорошо знают реальное место России в мировой экономике. Наш ВВП составляет всего 2% от мирового. Тогда как ВВП США — это 20%, а ВВП Китая (при всех ударах торговой войны с США) — 12%.
Нельзя молчать
Именно вопросы растущего экономического отставания России от ведущих экономик мира встанут в ближайшие месяцы и перед правительством, и перед Кремлём. Очевидно, что поправками в Конституцию, какими бы важными они ни казались для поддержания стабильности, темпов роста не ускорить, бюджет не наполнить и народ не накормить. Чем заменить выпадающие миллиарды доходов от нефти и газа? Как поднять совершенно забитый чиновниками и силовиками средний бизнес? Власть долгое время уходила и сегодня уходит от многих ответов. Где мы? На каком этапе развития? Насколько отстали от развитых стран, и главное — почему?
Тысячу раз было сказано и доказано, что в развитых странах Европы, США (а теперь ещё и в Китае, и в Индии) средний класс является главным источником налоговых поступлений в бюджет и главной опорой стабильности. Но наша власть точно оглохла и не слышит этих криков о помощи. В сущности, и помощь не нужна. А нужно, чтобы от людей, которые умеют брать на себя ответственность, готовы рисковать и сами зарабатывают на жизнь, — чтобы от этих людей просто отстали. Наша же власть до сих пор считает, что независимый от государства и чиновников средний класс — это источник непозволительного вольнодумства и опасный протестный потенциал. Разве не пора понять, что главный протестный потенциал в нашей стране (вспомним уроки 1917 г.) — это впавший в нищету народ, который при дефиците хлеба идёт, как показал исторический опыт, вразнос, пренебрегая и Конституцией, и православной верой, и верой в царя.
Неожиданные риски
Как ни парадоксально, но вносимые в Конституцию дополнительные социальные права и гарантии могут при ухудшении экономических обстоятельств стать не источником стабильности, а источником страха. Страха по поводу того, а сможет ли власть в её новой конституционной конфигурации обеспечить обещанные населению права и гарантии? Социальные права легко давать (особенно при развитом вкусе к популизму), но в длительной перспективе их очень сложно соблюдать. Пример у всех на виду. Во Франции при предшественниках нынешнего президента Макрона Елисейский дворец раздал населению столько социальных благ и гарантий (в том числе и по пенсионным вопросам), что соблюдать их в полной мере стало фактически невозможно.
Макрон, будучи либералом и прагматиком, попытался привести соцобязательства в соответствие с возможностями французской экономики. Что из этого получилось, мы чуть ли не каждый день наблюдали по нашему телевидению — «жёлтые жилеты», разбитые витрины, стычки с полицией, попытки штурмовать Елисейский дворец.
Если ситуация с коронавирусом не стабилизируется в ближайшие недели, у населения (а следовательно, и у общества) на возникшую опасность может возникнуть ещё один — уже не столько экономический, сколько политический — ответ. Может произойти разворот в сторону консервативных ценностей. Напуганное негативными экономическими и социальными последствиями вирусного кризиса население может почувствовать большую потребность в защите государства.
Государства у нас и сегодня в избытке. При новом психологическом стрессе (а он уже наблюдается) так называемые «государственники» и люди, зовущие обратно в СССР, могут расправить плечи. КПРФ уже начала поигрывать, казалось бы, совсем ослабшими за последние годы мускулами. Известный лозунг горбачёвских времён «Больше социализма!» может обрести новую привлекательность. Это усилит консервативные политические тенденции. Нам будут предлагать больше Китая и отнимать остатки Европы. Партии и движения консервативной и левой ориентации могут получить более широкую поддержку. А мифологизированный телевидением образ СССР может обрести новую привлекательность.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции