Евгений Ройзман: Наркомания - заразная болезнь!

Ведущий конференции: Евгений Вадимович, добрый день. Хотелось бы узнать Ваше мнение относительно введения уголовной ответственности для наркоманов. Ройзман Евгений Вадимович: Это очень разумная мера. Чтобы выйти из наркокатастрофы так и делается, вводится уголовная ответственность за употребление наркотиков, а с другой стороны предлагается медико-социальная реабилитация, тем самым стимулируется добровольное лечение. Есть только один момент: у нас нет закона о принудительном лечении, нет государственных центров по реабилитации, их четыре на всю Россию. Совершенно не прописано, куда идти на реабилитацию, к кому обращаться, что делать, поэтому закон получился половинчатый, с оговорками. Ведущий конференции: Я правильно поняла, что у нас не только нет законодательной базы, мы еще столкнемся с тем, что у нас наркоманов негде будет размещать? Ройзман Евгений Вадимович: Их 6 миллионов, количество прибавляется со страшной скоростью. Статистика говорит только о выявленных случаях, а сколько их не выявленных, битком набиты все притоны, они же на учете не состоят, поэтому никто не знает подлинных цифр. В маленьких городах ситуация просто страшная. Ведущий конференции: Те же самые тюрьмы, если мы говорим о таком количестве наркоманов, тоже не готовы? Ройзман Евгений Вадимович: Но, во-первых, это не так страшно. Чтобы сработал закон, чтобы его почувствовали, достаточно будет, если это коснется 2-3% людей, тогда мы будем понимать, что он есть. В Советском Союзе до 1994 года существовал закон об уголовной ответственности за употребление наркотиков. Закон был совершенно прямой, без всяких оговорок, и он действовал, потому что когда его отменили, количество наркозависимых увеличилось в сотни раз. Тогда давали до трех лет, но с применением статьи 62, то есть с принудительным лечением. Ведущий конференции: Евгений Вадимович, цифра два года может быть не так страшна и нужны более радикальные меры? Ройзман Евгений Вадимович: Срок до двух лет дается только в случае, если за год человек попадается два и более раза. В законе действует куча оговорок. Я не уверен, что он реально будет работать. Что касается необходимых мер, то все меры понятны. Они очень простые: обязательное ужесточение санкций за торговлю наркотиками, вплоть до пожизненного заключения. Это сейчас сделали, но оно еще не работает. Уголовная ответственность за употребление. Требуется прямой закон. Безотлагательное введение визового режима с наркопроизводящими регионами, укрепление росийско-казахской границы, предметный рецептурный учет всех кодеиносодержащих препаратов, как это было в Советском Союзе. Сейчас кодеиновая наркомания составляет примерно половину всех случаев. Обязательное тестирование в школах, в институтах. Для этого можно сделать справку У-86. Обязательное для всех освидетельствование у нарколога, то есть не справка о том, что ты не состоишь на учете, а освидетельствование у нарколога. Тогда ситуация изменится разом, коренным образом в течение считанных месяцев. Ведущий конференции: Когда речь заходит о тестировании школьников, возникает много вопросов со стороны родителей о нарушении прав ребенка. У нас выступало много спикеров по данной теме, и интернет-аудитория реагировала негативным образом. Ройзман Евгений Вадимович: Как правило, так реагируют люди безответственные. В ответ можно у них спросить: флюорографию они же проходят? Там вообще внутрь заглядывают, просвечивают насквозь и ничего. Когда сдаете кровь, не считаете же это нарушением прав человека? Это первый момент. А второй момент еще проще. Мне один умный говорит: «Я своему ребенку доверяю, я не хочу, чтобы его тестировали». Это замечательно, но у тебя в классе еще 39 человек, ты каждому доверяешь? Тебе хочется знать, с кем учится твой ребенок? Да, конечно. То есть с каждым нужно разговаривать и объяснять. Если мы признаем наркоманию болезнью, тогда надо знать, что это заразная болезнь. Чем на более ранних стадиях проведена диагностика, тем больше шансов на исцеление.

Я считаю, что это надо делать из бюджета. Это проблема государственная, государство должно вкладываться. Требуется позиция государства. В данный момент ее нет. В этом вся проблема. Еще это можно будет делать за счет медицинской страховки, если мы признаем наркоманию болезнью. Страховые общества будут в первую очередь заинтересованы в борьбе с наркоманией.

Они ввели жесточайшие санкции за торговлю наркотиками, очень жесткие санкции за употребление. У них введена смертная казнь за торговлю наркотиками, начиная от 5 г. Очень большие сроки. Человек, пойманный за употребление, зразу отправляется на принудительное лечение, причем очень длительное, лет на пять. Поэтому там все понимают. У них ситуация была жуткая. Они очень последовательно соблюдали все эти меры, и у них получилось исправить положение в стране. Сейчас другая проблема. Появился новый вид наркотика, и он из Китая.

Как Вы считаете, в России можно применять такие же меры, как в Китае? Почему одна страна все реализовывает, а мы все боремся, боремся и никак не получаем результат?

Я Вам объясню. В России отсутствует политическая воля. Это еще называется политическая импотенция. Все силы брошены на Сочинскую олимпиаду, на Сколково, на переименование милиции в полицию, на перевод стрелок. А на самом деле ситуация очень тяжелая: некого призывать в армию, некого брать на работу, в небольших городах с молодежью происходит что-то страшное, особенно это связано с дезоморфином, но последнее время новые наркотики идут по школам, у них очень широкий охват.

Я – человек некурящий, входя к себе в университет, где в тамбуре стоит человек 50 и все курят, для меня пытка между ними пройти. Но обратите внимание, весь мир начал борьбу с курением: во всех аэропортах курящие стоят в отстойниках, во всех ресторанах курить запрещено, то есть некурение становится модой, весь мир сопротивляться начал.

Весь мир, кроме России. Я у нас не видела ничего подобного.

Почему же? У нас в аэропортах уже отвели зоны для курящих. Хотя с другой стороны такого табачного и алкогольного лобби, как в России ни в одном парламенте мира нет, нигде алкогольное и табачное лобби не имеет такого влияния на решение Правительства. Еще раз говорю, то, что мы видим – это просто отсутствие политической воли.

В отношении этих людей правомерно будет принимать очень жесткие меры?

Все не так. Речь не идет о том, чтобы хватать на улице и сажать. Идет просто последовательное ужесточение позиции государства, потому что, если государство хочет получить здоровых членов общества, этим надо заниматься, хотя бы молодежь отсечь. Надо безотлагательно вводить уголовную ответственность за продажу алкоголя и табака несовершеннолетним. По алкоголю понятно, что надо делать: ограничение мест продажи, ограничение времени продажи, поднятие возрастного ценза, увеличение акцизов на тяжелый алкоголь. Но это надо делать.

Про половину страны говорят только те, кто сам курит. Я не курю, и все мое окружение не курит, и по моим ощущениям не курит никто, потому что в моем окружении нормальные люди. А когда я разговариваю с наркоманами, им кажется, что курит полстраны. У нас 300 человек на реабилитации, 100% из них начинали с марихуаны, прежде чем перейти на героин. Марихуана - это ступенька. Притом это наркотик не индивидуальный, а коллективный, люди сбиваются в группы, и у них возникает ощущение, что курят все, а на самом деле курят только они. Это то, что снижает психологическую сопротивляемость против наркотиков. На самом деле это очень серьезный наркотик. И, когда мне в пример ставят Голландию, я отвечаю, что в Голландии не знают, как сломать эту ситуацию, они бы рады, но не могут.

Не слушайте никого. Это говорят люди, далекие от проблемы, которым больше хочется поговорить. Мы работаем на земле, не даем наркоторговцам голову поднять, а нам говорят, что нужно уничтожать генералов, а не рядовых. Когда генералы без рядовых остаются, они сами вешаются, и потом рядовых – миллионы, генералов – тысячи, а маршалов – единицы, поэтому рядовые чаще попадаются. Это настоящая война. Как правило, это говорят теоретики, которые не понимают, что происходит, которые не задержали в своей жизни ни одного наркоторговца.

Люди все знали. Проблема была и была достаточно серьезная, но был закон об уголовной ответственности. И как только эти рамки убрали, начался очень сильный рост, количество наркоманов увеличилось в сотни раз. Было нельзя, стало можно. Был жесткий закон, было принудительное лечение, потому что срок давали сразу с принудительным лечением. Самые большие проблемы начались с момента вторжения в Афганистан, оттуда пошел поток наркотиков. А когда не стало границ, отменили закон, все барьеры были разрушены.

Евгений Вадимович, можете что-то пожелать нашим читателям, которые задавали вопросы?

Я всем, особенно молодым людям, хочу сказать одну вещь. Все хорошо знают, что если сам не сделаешь, то за тебя не сделает никто, а так как другой страны у нас не будет, мы не имеем права отдать ее наркоторговцам, поэтому за свою страну надо бороться.