Анна Бутурлина: Наши джазовые вокалистки не хуже американских

«Фабрику звезд» я в свое время с интересом смотрела. Любопытно, как они работают, для себя можно запросто взять какие-то полезные вещи и использовать их. Но джазовая «Фабрика» - вполне реальный проект, но для этого нужна команда людей и большой мешок денег, чтобы все осуществить. Такие мысли бродили у меня в голове – это хорошая идея. Когда я буду старенькой, может быть, что-то подобное сделаю. Однажды конкурс джазовых вокалисток я организовала – это была трудная работа, а «Фабрика звезд» - это многомесячный, огромный труд.

Два года назад Вы организовали конкурс, много талантов открыли?

Поскольку этим проектом я занималась одна, на конкурс подали заявки около 40 человек. Но если бы у меня были помощники и большие ресурсы, то по всей стране нашлось бы очень много людей, желающих принять участие. Я думаю, что мы о многих талантах не знаем. Но конкурс прошел очень успешно, те, кого я отобрала, показали себя очень интересно. Это было замечательно.

Вы говорите, что многие поют, но не решаются приехать в столицу, как им себя побороть?

Если они не решаются, то и не решатся. Природная решимость, уверенность в себе либо есть, либо ее нет. Те, кто решился, давно приехали в Москву и покоряют ее. Я всем желаю удачи. Мне это не знакомо, потому что я родилась в Москве, мне не пришлось никуда ехать. У меня был другой путь. Но я думаю, это очень сложно вырваться из своего круга, привычной обстановки, тем более, когда ты молод, еще не оперился. Те, кто еще думает, решайтесь! Кто знает, может, это один из главных шагов, который Вы должны сделать в своей жизни.

Мне приятно. Многолетняя работа не зря проведена. Люди сумели оценить те достижения, которые у меня есть. Я могу собой гордится, потому что все, что можно увидеть со сцены, или услышать – это моя работа над собой. Я считаю, что любой человек, достигший какого-то уровня в своей профессии, может собой гордится – это вполне нормально.

Каково это - исполнять джаз в России?

Непросто. Мне не хватает понимающей английский язык аудитории. Я предполагаю, что среди русских слушателей меньшинство настолько хорошо знают язык, чтобы уловить тонкости, которые я передаю со сцены или в своих записях. Для меня слова наравне с музыкой очень важны. Я отталкиваюсь от слов, выстраиваю драматическую линию в каждой песне. Выступая перед англоязычной аудиторией, я чувствую колоссальную разницу, они дышат со мной вместе, хлопают иначе, я понимаю, что они, помимо музыки, почувствовали еще и слова.

Каждому артисту хочется, чтобы его творчество было востребованным. Выбор джаза востребованность ограничивает. Почему Вы выбрали именно джаз?

Обучаясь с детства музыке, я была воспитана в строгих музыкальных традициях. Выбирая профессию, я думала о том, чтобы музыка, которой я занимаюсь, обязательно удовлетворяла бы моим потребностям: была духовной, эстетически интеллектуальной. Джаз – именно та музыка, которая мне интересна. Поп-музыка для очень проста, мне там нечего делать. Мне обязательно нужно что-то сказать, изобрести, должна быть сложная музыка.

Когда Вы поняли, что Вам нужен джаз и только джаз?

Это случилось в 17 лет. До этого я занималась классикой. Джаз быстро вошел в мою жизнь, и сразу перебил мои планы и затмил собой все. Все получилось случайно.

Я учила английский в школе, институте, специальных курсах. Я согласна, русский язык для джаза не очень подходящий, он другой по формированию гласных, он очень трудный. Но я, все же, сделала попытку, записав диск, надеюсь, что люди это примут, потому что нужно это делать, мы в России живем. По-русски надо петь, просто это действительно с джазом не очень сочетается, слишком разные культуры, традиции.

Каковы перспективы джаза в России?

Я думаю, как любое сложное искусство. Ему действительно трудно в России. Но если люди, занимающиеся этой музыкой, будут серьезно к этому относиться, не как к побочному виду творчества, если нас будут чаще приглашать, постепенно мы сможем завоевать аудиторию. Но я особо на это не рассчитываю, это все равно, как ожидать, что на стадионах будут играть концерты Рахманинова.

Георгий Арамович очень сердечный, творческий, горячий человек. Всегда наблюдая за метрами, я стараюсь взять от них элементы, знания, мудрость, воплотить это в своих возможностях. Георгий Арамович участвовал в моей судьбе, несколько раз возил меня на гастроли, со вниманием относился к моему творчеству, не пренебрегал мною, хотя я была начинающей. За это можно ему сказать спасибо. Жалко, что такие яркие люди уходят от нас, но что поделаешь….

Точно сказано. Я понимаю, что люди часто совпадают в своих ощущениях, слушая джаз. Я лечусь, когда его пою. После концерта я парю, во мне столько энергии, бодрости, я готова к новым подвигам. Джаз очень хорошо на меня воздействует.

Среди отечественных музыкантов существует практика приглашать западных звезд для совместного творчества, у Вас есть такие планы?

Нет. Я много сил трачу на свою карьеру. Для того, чтобы такой деятельностью заниматься, нужно отодвинуть свои личные планы, нужно иметь к этому склонность. Я могу организовать некоторые моменты в своей жизни, руководить ансамблем, но такую организацию я бы на себя не взяла.

У Вас нет желания часть забот переложить на плечи продюсера?

В последнее время у меня появилась помощница, которая ведет переговоры. Ее появление в моей жизни облегчило многие задачи, она отгородила меня от дел, которыми мне некогда было заниматься. Конечно, лучше, когда у артиста есть люди, занимающиеся определенной сферой деятельности. Тогда артист может быть свободен от дополнительных обязанностей. Очень неудобно продавать себя, ведь когда ты продаешь картошку, то ты можешь легко ее описать, спорить о цене. Хотелось бы сложить это на кого-нибудь. Гонорары джазовых музыкантов не настолько высоки, чтобы содержать целый штат музыкантов. Я не люблю использовать добрые чувства и желания людей. Если я обращаюсь за помощью, то предпочитаю платить за это.

Сейчас у нас в процессе запись сразу двух дисков. Запись в студии уже закончена, в настоящее время идет процесс отбора материала, сведения и т.д. Я думаю, что осенью состоится сразу две презентации. Первый диск – это американские джазовые стандарты. А второй диск будет состоять из русскоязычных песен в джазовых обработках. Я себе не изменяю настолько, чтобы обратиться в другое направление, но это и российские бардовские песни, и детские, и собственного сочинения (иногда я пишу слова). Как только будут готовы диски, все об этом узнают.

Ваша известность - это талант ли это или работоспособность?

Конечно, я знаю, что многие люди берут трудолюбием. Но мне кажется, что у меня есть способности, но это не значит, что я не работаю. Я слышала, что если ты талантлив, то должен работать вдвое больше. Я с детства привыкла работать. Но судить о моей одаренности зрителям. Приходите на концерты, вы услышите все!

Большого интереса к нашим вокалисткам Запад не испытывает. В Америке много своих артистов. Свое всегда ближе – зачем выискивать кого-то из России. Насколько я знаю, из моих коллег-вокалисток за рубеж никто никогда не ездил. Бывают эпизодические вылазки, например, в конце апреля я еду в Эстонию, там будет тур из 4 концертов. Я была в Финляндии. Но о том, чтобы гастролировать по Америке, мы пока только мечтаем. Может быть, когда-нибудь двери откроются шире, благодаря Игорю Бутману, я бы очень этого хотела.

Читатели жалуются, что большая часть Ваших концертов проходит в Москве, есть ли в планах гастрольный тур по России?

Да, большая часть моих концертов проходит в Москве. Когда я стала мамой 5 лет назад, я сознательно ограничила свою концертную деятельность Москвой. Я хотела воспитывать ребенка сама, поэтому отказалась от больших туров. Периодически я довольно часто езжу по России. Но большого тура пока у меня не планируется, организовывать сама я его не буду, потому что это очень тяжелая работа, которой должен заниматься специальный человек. Последний мой крупный тур был с Даниилом Крамером до рождения моей дочери. С тех пор я больше здесь нахожусь.

С Даниилом Вы сотрудничаете до сих пор?

Да, у нас бывают совместные выступления. В начале этого года мы выпустили новую программу.

Вы хотели бы использовать в творчестве другие стили и направления в музыке?

Я – однолюб, кроме джаза ни один жанр не мог бы в моей душе стоять так крепко. Если бы появился человек с интересными творческими идеями, с хорошей музыкой, я бы, наверное, попыталась. Но для того чтобы стать поп-артистом, нужны колоссальные усилия и деньги. Я понимаю. Что шоу-бизнес поглощает человека с утра до ночи, я не готова к этому.

В Академии я училась у преподавателя Юрия Ивановича Ализарова, он исполняет романсы. Технические вокальные моменты он мне дал, научил меня правильно дышать. Но что касается джаза – я сама этому училась. Он всегда немного возмущался: «Аня, что Вам этот джаз, почему он вам так нравится? Вы же русская девушка…» (улыбается). Насколько я знаю, Юрий Иванович сейчас не преподает в Академии. Я давно окончила академию, что даже посоветовать никого не смогла бы. Ирина Радилис преподает в консерватории, есть еще ряд джазовых вокалистов, которые преподают, но я за то, чтобы джазом заниматься самостоятельно. Можно научиться петь, поставить дыхание, голос, но научиться петь джаз невозможно. Его можно понять, почувствовать, принять в себя, слушая записи, повторяя, пытаясь найти свои возможности и ресурсы, голос, тембр. Певец – это в первую очередь тембр, голосить со сцены могут многие, а петь дано не всем.

Как вслепую искать свой тембр?

Надо себя записывать в студии или на концертах и объективно строго оценивать себя, сравнивая с великими исполнителями. Советоваться со старшими коллегами, лучше с инструменталистами, которые наверняка скажут, что не так. Я пользовалась советами своих старших коллег, прислушивалась к их мнению, корректируя свое направление. Но в основном, это мой слух, который вел меня по жизни, и куча записей, которые я прослушивала.

Сколько времени у Вас ушло на то, чтобы найти свой голос?

Довольно долго, лет 5-6, прежде чем я почувствовала, что сама стою на ногах. Это долгий, кропотливый труд. Джазу нужно посвящать какой-либо период в своей жизни. Когда певец отрывается от копирования, сначала это звучит неубедительно, грубовато. Трудный период перехода от копирования к самому себе. Немногие на этот риск идут. Очень удобно «подсесть» на чей-то тембр, и в этой манере продолжать работать, ничего не меняя. Свой путь пробивать труднее. Я в свое время «шишек набила» немало.

Когда и где Вас можно услышать в ближайшее время?

12 апреля я буду выступать в концертном зале им. Чайковского, петь с оркестром кинематографии под управлением Сергея Скрипки. Это будет филармонический концерт, в котором я спою на русском языке песни из кинофильмов. 21 апреля я буду выступать в клубе «Артефакт», так что, кто хочет именно джазовый концерт послушать, приходите.

Анна, что бы Вы могли пожелать нашим читателям и поклонникам джаза?

Я желаю всем здоровья, потому что это то, что нам необходимо для ежедневной работы, для того, чтобы были силы. Любить своих близких, быть терпеливыми – это тоже очень важно. Желаю всем удачи, потому что она иногда решает все. Мне удача сопутствовала, и я ее желаю всем, кто нас видит и слышит.

Ирина Радилис, Алина Ростоцкая, Полина Зизак, Карина Кожевникова, которая, к сожалению, нечасто выступает в России. Получается не так много вокалистов. Для меня это плюс, потому что чем меньше конкурентов, тем легче человеку расти, тем свободнее дышится. Если бы у нас было топ-10 или топ-20, то джаз был бы более популярным, то есть это настолько востребовано, что джазовые певцы растут в количестве.

На мой взгляд, сейчас возникла новая волна интереса к джазу. Певица Адель побила рекорд Мадонны 20-летней давности. Как Вы думаете, эта волна докатиться до нас, мы же любим копировать западные веяния?

Может быть, да. Но у наших исполнителей часто не хватает культуры для того, чтобы качественно изложить материал. Люди часто копируют только верхний слой, не пытаясь копнуть глубже, изучить предмет. Это не очень радует. Но я знаю, что сейчас в моде смешение жанров, когда поп-музыка включает в себя джазовые элементы. Я не очень люблю смешение жанров. Я более консервативная, люблю чистые жанры. Но в наше время это очень модно, кто знает, может, у нас тоже такая Адель появится.

Я не ограничиваю свою жизнь джазом. У меня существуют различные творческие направления. Я, например, пою хорошую эстраду с оркестром, с недавних пор стала актрисой Театра музыки и драмы Стаса Намина. Надеюсь, в драматическом, актерском направлении научиться чему-то, мне кажется, я бы смогла. Музыка ограничивает меня определенной формой, хочется из нее вырваться. Актерство позволяет переживать жизнь других людей, стать на некоторое время не собой, мне очень интересно перевоплощение. Поскольку это музыкальный театр, меня пригласили как поющую актрису, я буду там играть и петь. Надеюсь, что осенью зрители смогут увидеть премьеру спектакля, который сейчас в процессе постановки.

Насколько я знаю, у Вас был опыт игры в мюзикле, он помог освоить актерскую профессию?

Мюзикл был один – «Дракула» - это была поп-опера. Там не было драматических эпизодов. Здесь сочетается драматическая часть с музыкой - это другое, мне сложно сейчас, я осваиваю то, чего никогда не делала. Предыдущий сценический опыт в «Дракуле» вспоминается: то, как я держу осанку, как я должна рукой взмахнуть – то есть мелочи, которые я приобрела в работе над мюзиклом, меня сейчас спасают. Если бы я не имела того опыта, я бы вообще терялась. Театр – это не джаз.

Многие артисты участвуют в таких проектах, как «Танцы на льду», «Танцы со звездами», как Вы к ним относитесь? Если бы Вас пригласили, Вы бы участвовали в них?

«Танцы со звездами» я бы смогла осилить, а «Танцы на льду» - вряд ли, потому что у меня нет никакой подготовки, фигурным катанием я не занималась. Это, наверное, было бы очень интересно, но пока предложений нет. Я так понимаю, в эти программы приглашают широко известных артистов, поп-музыкантов, я в своей джазовой сфере несколько ограничена. Но я не обижаюсь. Когда я стану большой звездой, как Лариса Долина, возможно, меня пригласят (смеется).

Вы знакомы с Ларисой Долиной? Как Вы относитесь к ее джазовому творчеству?

Мы никогда не общались. Я думаю, что любое творчество, которое совершается человеком искренне, заслуживает уважения. Это ее путь, главное – зрителям нравится. Ведь мы же работаем для публики, а как у нашим успехам относятся коллеги – это дело второе. Артист должен в первую очередь думать о публике, а не об оценке критиков и своих коллег. Есть люди, которые поглощены своим процессом на сцене, и не обращают внимания на зрителя. Но я всегда говорю на это: «Друзья, если бы не публика, кому бы мы вообще были нужны?» Я очень уважительно отношусь к своим зрителям, слушателям.