Игорь Ашманов: настоящее и будущее Интернета

Не знаю, как можно оценить фейс-бук. В принципе, поскольку капитализации фейс-бука нет в том смысле, что его покупают частные компании, то цена – это то, на чем сумели договориться. Можно, конечно, потом от этой цены отсчитать капитализацию всей компании. То есть купили по такой-то цене 5%, теперь домножим на 20 и получим стоимость компании. Но это неправильно, потому что, возможно, по такой цене ее никто и не купит. Более того, бывают случаи, когда специально продают небольшой кусочек дорого, чтобы как бы получить большую оценку, и внутри компании те, кто получил опционы, стали счастливы и не увольнялись. Там очень много таких игр. Уолл-стрит весь пронизан такой игрой, в этом и причина кризиса мирового, что там заигрались. Действительно, в последние 2-3 года Интернет опять стал чрезвычайно привлекательным и туда опять потекли деньги. Сейчас из-за кризиса это остановилось, я думаю, что снова начнется где-нибудь к зиме. На мой взгляд, говорить о цене фейс-бука можно только предположительно. Рыночная капитализация показывает что-то другое, это не совсем цена компании. Как только вы захотите ее получить, выброс такого количества акций на рынок обвалит эту цену. Для понимая – это как калории в пище. На самом деле нет никаких калорий в пище, их вычисляют путем сжигания пищи в печи. Это просто некая абстракция, с помощью которой мы можем обмениваться сведениями, что вот это более или менее калорийная пища, но реально это ничего не означает. Но все привыкли. То же самое с капитализацией. Не думаю, что фейс-бук стоит именно столько. Если фонд ДСТ покупает по такой цене кусочек фейс-бука, значит, что сейчас цена на этот кусочек именно такая. А то, что пузырь надувается – конечно, есть большое количество инвесторов, которые опять поверили, что в Интернете делаются бешеные быстрые деньги.

В Интернете можно творить все что угодно, и вроде бы за это никто ничего не сделает. Это всем нравится, особенно таким технофанатам, которым кажется, что это место, где они всегда жили, и так было всегда. Но это долго все равно не продлится. Конечно, будут приняты законы. Они есть, значит, будет правоприменительная практика о том, что нельзя угрожать, нельзя выкладывать ролики, разжигающие межнациональную рознь. Это будет. Вопрос такой: примут наши власти китайскую модель или по-прежнему у нас будет западная. У нас нет сейчас прямо прописанной нормы, что если ты разместил плохую вещь, тебя нельзя за это судить, пока тебя об этом не предупредили. А если ты сразу убрал – то с тебя взятки гладки. Тебя в суд никто не потащит. У нас, если применять существующий закон, в принципе, тебя можно потащить в суд, за то что оно лежало, несмотря на то что ты убрал. Это надо полечить, и этим, похоже, занимаются сейчас депутаты. Только я не думаю, что наши власти примут китайскую модель. Это очень невыгодно. Для того чтобы иметь китайскую модель, нам нужно иметь абсолютную идеологическую стойкость и решительность. А у нас идеологии для этого нет. Китайцы же люди твердые, у них с идеологией все в порядке, они не имеют сомнений. А у нас это не так.

Конечно, технологии, которые умеют обнаруживать не только полную копию, но и слегка переписанную, имеются, в том числе у поисковых машин. У Яндекса, скажем, есть сервер поиска дублей, который при индексации Интернета обнаруживает дубли. Конечно, есть способы обходить – сильнее переписывать и так далее. Но технологии есть. Для чего вообще копируют в Интернете? Вы как СМИ видите тот сегмент, который касается вашего бизнеса. Это всякие недо-СМИ, которые не имеют собственного контента, но им хочется иметь посещаемость, одновременно регистрироваться в поисковиках и иметь трафик, идущий с поисковиков. Они копируют все что могут, некоторые даже имеют редакцию, которая переписывает, чтобы поисковик не сразу отличил, что это дубль. Поисковик, кстати, не всегда может вычислить оригинал. В Интернете с датой не всегда все хорошо. Что касается бизнеса СМИ, этот процесс все время происходит, эти пылесосы все время это делают. Что с ними делать? Я был на совещании в Министерстве связи, где разговаривали как раз про СМИ в Интернете. Некая группа интернет-СМИ просила Министерство связи инициировать принятие законов, которые бы ужесточали ответственность за это. Я категорически против. Во-первых, неправильно обращаться к государству с просьбой закрутить гайки в твоей же собственной отрасли, это гибельный путь. Как они закрутят – это еще большой вопрос. Я расспросил одного из этих крупных игроков, а что их беспокоит. Они говорят: вот у нас 36 сайтов в сети, которые копируют нашу платную ленту, как-то ее добывают и выкладывают, и нас это бесит. Я спросил: а что вы делали? Потому что всегда прежде чем обращаться за регуляцией сверху, надо попробовать на уровне делового оборота, на уровне саморегуляции в отрасли что-то порешать. Они говорят: мы всем, кто это делает, написали строгое письмо, что будем судиться, что вы делаете не то… И какой эффект? Они говорят, у нас появилось 8 клиентов из этих 36, они подписались на платную ленту. Еще 8 или 10 убрали все, еще с 10 ведем переговоры, но есть 7 или 8, которые нас в грубой форме послали и продолжают делать. Я говорю: вы посмотрите, что творите. Прекрасный эффект этой акции! Вы почти всех, кто вам мешал, превратили в клиентов, всем объяснили, что это неправильно, и вы потратили месяц человека, который звонил и писал. Это же волшебно, это прекрасный результат, зачем вам помощь государства? А вот очень раздражают те, которые нас послали подальше, они наглые. Но ведь вы даже не проделали второй стадии – не обратились к юристам и не попробовали этих оставшихся предупредить письмом, потом в суд подать. Законов хватает. Там вопрос в гордости. Обидно и все. По сути акция, после которой подлецов осталось 25%, просто огромный успех. На самом деле далеко не со всеми этими пылесосами можно побороться. Часть на Украине находится или где-то еще. Многие действительно не понимают, что творят, и, когда к ним приходит такое письмо, они приходят в себя. А если еще на ленту подписаться. Как с налогами: если налоги не очень мучительны, если их чуть-чуть ослабить, очень многие люди с облегчением начинают платить. Ослабление налогового бремени приносит больше денег государству, потому то очень многие хотят выйти из тени. Здесь та же история. Поэтому обращаться к государству за закручиванием гаек – теоретически неправильно, практически вредно. Есть технологии с копи-пейстом. Ваш сотрудник спокойно берет Яндекс или что-то еще, и легко находит все копии того, что вы сделали.

Мне кажется, что обсуждение вести возможно и без этого. Для обсуждения Интернет и информация – что-то вроде определения точки в математике. Оно не требуется. Есть предположение, что все договорились о том, что такое точка. Что такое информация вообще, скорее всего, определить невозможно, потому что это будет порочный круг – одно определяется через другое. А Интернет определять – все равно что сороконожку спрашивать, какой ногой она ходит. Какой смысл? Тогда можно было бы начинать с определения слова «язык». Ведь мы на языке русском разговариваем. По-моему, это не нужно. Интернет – глобальная сеть. Я не вижу, что здесь определять.

Про эстонцев и грузин я наверняка сказать не могу. То, что были атаки на какие-то эстонские сайты, мне кажется, вообще миф. Там быстро находятся какие-то «эксперты», которые говорят: так это айпи-адреса московского ФСБ. Это чушь. Так же как было несколько серий как бы атак на наших правозащитников. В Интернете специалисты быстро разобрались, что они переезжали на новые сервера, и у них криворукий админ просто неправильно настроил сервер адресов. Я верю, что, может быть, где-то собираются рукастые ребята и говорят: давай-ка нападем на кого-то там, может быть, у них есть еще какие-то патриотические устремления. Они могут так развлекаться. Но чтобы ФСБ такие грубые штуки проделывал, да еще со своих айпи-адресов… Может быть такой вброс: кто-то устраивает недоступность своего сервера, а потом начинает кричать, то его русские хакеры завалили. Надо понимать, что русские хакеры – это такой мем. Есть русская мафия, есть русские хакеры. На мемах зарабатывают, на них все сваливают и так далее. Надо понимать, что те, кто занимается угрозами, это атаки с переполнением серверов нагрузкой, которые вызывают отказ в обслуживании, вирусы, спам, различные мошенничества, взломы – по-прежнему 70-80% идет с территории США. Даже не потому, что они там такие плохие, а потому что у них это все придумано, раньше началось, у них гораздо больше культурных людей в этом смысле, больше людей, у которых много свободного времени, потому что в стране больше денег, компьютеров на душу населения больше. Весь этот поток пришел к нам позже и по-прежнему идет оттуда. Если что-то происходит, проще все свалить на Россию и Китай, потому что это такие уже известные мальчики для битья. Все знают, что есть русские хакеры. Что там с грузинами происходило… Грузины столько врали за этот год. Могут сами себе сервера повалить. Может быть, правда какие-то националисты от нас делали. Но ясно, что спецслужбы так топорно не работают. Они как тот Вовочка из анекдота. Если они сказали – то сделали. По поводу вывода из строя другой техники приведу простой пример. Я сейчас ездил на теплоходе по Волге, и мы поговорили с капитаном. Спросили, как он навигирует. Он сказал, что есть специальные навигационные системы, которые привязываются к телесигналу с телебашен в разных городах. Мы сказали: а GPRS обычный спутниковый? Он сказал: вот стоит ноутбук, но его нельзя использовать ни для черных ящиков, ни для разбора инцидентов, ни как основное средство навигации. Потому что это не наше, отечественное. Его же можно выключить. Были случаи, когда, скажем в Ираке выключали во время войны. Поэтому никакое серьезное ведомство не позволит использовать GPRS, поэтому запускают ГЛОНАСС. С Интернетом та же история. Надо понимать, что управление до сих пор находится в США. Все наши компьютеры работают на конкретных операционных системах, которые тоже делаются в США. То есть на самом деле, если мы по-прежнему считаем, что это наш вероятный противник (мы это можем долго обсуждать, но военные так считают), это значит, то Интернет, который в большей степени контролируется нашим вероятным противником, конечно, может быть использован во время войны; в нем самом могут вестись войны – всякие взломы, выключения серверов, попытки нарушить инфраструктуру - это, конечно, будет делаться; в Интернете война идет уже давно. Информационная война идет все время. Пример с Грузией показывает, что там, как говорили уже, они называют это Первая блогерская война в Рунете. С одной стороны поддерживали грузин некие группы на Украине, в Эстонии, в Грузии и у нас, а с нашей стороны тоже некие кремлевские блоки с ними боролись. При этом стало важно, на чьей стороне оказываются поисковые машины, почтовые службы и так далее. Информационная война идет все время. Наши власти ее уже почти научились вести. Но до последнего времени американцы и вообще западный мир были гроссмейстерами в этом деле, а мы – так, в лучшем случае мастера международного класса.

У автора всегда есть два вида прав: материальные и нематериальные. Нематериальное авторское право вступает в действие в момент создания произведения. И оно, в частности, включает право автора не давать вносить изменения, портить произведение, называться автором этого произведения и так далее. У многих авторов, если пойдете на библиотеку Мошкова, там несколько десятков тысяч этих людей, которые просто пишут, их заводит сам процесс написания. Большинство из них графоманы, но они не перестают от этого быть авторами. Заработать сейчас на книжке практически невозможно. Мы выпустили книгу, деловой бестселлер, но мы даже не обращаем внимания на деньги, которые она нам приносит. Ее, конечно, сосканировали, выложили в Сети. Нас это не беспокоит, потому что чем чаще нас цитируют, тем для нас лучше. В этом смысле нас материальные права на контент не интересуют, нас интересует право сохранить наше имя – чтобы это не растаскивали по кусочкам под своим именем и чтобы не искажали. Мы за этим даже не следим, и никто этого не будет делать, потому что книжка целиком имеет большую ценность, и люди ее просто выкачивают и читают. А кто-то ее выкладывает, чтобы популярность своего сайта повысить. Этого читателя понять можно: он бы хотел понять, как можно выдать право читать и даже перепечатывать, но отследить, чтобы не портили, не выдавали за свое, а зарабатывать не хочет. Вообще говоря, надо понимать, что мы живем в реальном мире и реально этого запретить нельзя. Есть механизмы для этого, например, открытые лицензии, где ты можешь просто указывать, что ты разрешаешь делать со своим произведением. Перепечатку разрешаю – но со ссылкой. Денег не надо. Или вы можете только анонс публиковать. В принципе, никакого механизма принуждения к исполнению этой лицензии нет. Если вы большое издательство, у вас есть юридическая служба, тогда они могут гоняться за нарушителями. А частному автору – конечно, нет. Большинство людей совершенно нормальные. В Интернете - как и на свадьбе: его портит очень небольшой процент людей. Все остальные нормальные, если ты им скажешь, они все сделают. Что касается музыкального контента, копирайт, скорее всего, изменится. Это тоже тренд. Потому что то, что творят все эти лейблы – это уже перебор. У них был запал, что с помощью интернет-технологий они могут все полностью контролировать. В некотором смысле копирование в Интернете – не то же самое, что копирование книжки или перепродажа журналов в печатной форме, там какое-то изменение должно произойти. Компании, которые пытаются сохранить старый мир в этом смысле, они даже усиливают нажим. В Америке принят закон о 75 годах авторского права. То есть если ты написал великое произведение, они хотят не только детям, но и внукам оставить возможность собирать деньги. Там даже есть рейтинг мертвецов, которые самые богатые. Думаю, копирайт все-таки должен через какое-то время кончаться, и вообще он должен быть другим.

Какой здесь механизм. Есть несколько обменных сетей, которые помогают СМИ меняться новостями. «Спорт-Экспресс» может с «АиФ» спокойно меняться аудиторией, потому что те, кто ходит на «Спорт-Экспресс» не перестанут на него ходить оттого, что читают «АиФ». И наоборот. Поэтому выгодно меняться. Вдруг кто-то из читателей, кто читает про футбол, будет читать еще и «АиФ». Создаются технические средства обмена. Таких сетей в Рунете 5 или 6, основные известны. Одни из них действуют по принципу умножения трафика: когда вы щелкаете на такой тизер, вы попадаете на длинный список желтых новостей, нужно щелкнуть второй раз, чтобы прочесть про эту самую Шарапову. А другие отправляют напрямик. Откуда берутся тизеры? Эти сети не пишут их, их пишут сами СМИ, которые хотят трафик. Тизер – это заголовок новости, анонс небольшой и картинка. Если дать волю всяким желтым СМИ, они там такую чернуху погонят! Поэтому, наоборот, в обменных сетях сидят модераторы, которые чернуху не пропускают. Заметят, что после заголовков, у кого выпала грудь из платья и так далее, дальше идет политика. Одна из самых кликабельных категорий – это Медведев и Путин. Люди все время используют имя Путина и Медведева, потому что посетители щелкают. Видимо, это просто магия власти. Это самая кликабельная категория после откровенной эротики и желтухи про звезд. Там тоже приходится модерировать. К сожалению, так устроен Интернет, что одни и те же люди сидят в офисе работают, ходят на серьезные новости, и они же время от времени заходят на порнуху, эротику. Поэтому понятно, что выгодно конвертировать. Взял интерес к сексу и конвертировал в свои серьезные новости. Отмывка желтых новостей в белую аудиторию происходит сейчас постоянно, и те, кто анализирует, говорят: да, это те же самые… К сожалению, эти баннеры – реальное отражение потребительского интереса и спроса. Единственное, чего там не надо допускать, действительно всякой чернухи, что большинство СМИ и делают. Там есть такой процесс, когда главный редактор издания, из-за того что все так делают, все время повышать уровень желтизны. Я чуть-чуть повысил уровень грязи, крови, эротики в издании – стало лучше, больше читают. Повысил еще. Этот процесс безостановочный. Потом дошел до какой-то границы, за которой последовали санкции, и новый редактор начинает, немного отступив от этого.

Есть присказка: знал бы прикуп, жил бы в Сочи. Революцию социальных сетей, например, не угадали основные игроки. Большинство социальных сетей появилось вне крупных порталов. Ни Яндекс, ни Гугл и так далее не сделали своих социальных сетей. Казалось бы, они уже все в Интернете знают и должны были бы эту революцию взрастить у себя. Тем не менее это все проклюнулось сквозь асфальт в стороне. Это значит, что даже те, кто сейчас в Интернете очень хорошо разбирается, могут следующую революцию не видеть. И я тоже. Поэтому на такой вопрос ответа не будет. Предсказывать, говорят китайцы, очень сложно, особенно когда это касается будущего. Мне кажется, что предсказать следующий технологический скачек вроде микроблогинга довольно сложно. Есть такое свойство, про него еще Ньютон говорил, что чем больше ты знаешь, тем больше понимаешь, что не знаешь очень многого. Когда у тебя все знания сходятся в точку, то внешняя граница у точки почти равна нулю. Человек, который мало знает, даже не догадывается, чего он не знает. Когда круг его познаний расширяется, у тебя окружность соприкосновения с неизвестным все больше и больше, и ты все больше понимаешь, как много неизвестного. В отношении интернет-проектов ситуация такая же. Мы расширяемся в сторону несделанного. На самом деле это не круг, а какая-то звезда с огромным количеством лучей: где-то мы продвигаемся дальше, где-то меньше, но чем шире она раздвигается, тем больше расстояние между лучами, тем больше несделанного. Например, когда сделали YouTube, до того об этом догадывались небольшое количество людей, которые получили деньги и сделали, а после того как сделано ты думаешь: так это же очевидно! Дело в том, что чем больше расходятся лучи сделанного, тем больше между ними зияющего пространства, где можно делать. Поэтому много проектов, про которых я думал: надо же, очевидная вещь, а я думал, что это давно сделано. Оказывается – нет. Кто-то сделал первый. Например, микроблогинг. Странная вещь: на ограничении общения построен целый бизнес. Они ограничили общение 140 символами, комментарии в том же формате. Наделали ограничений, и оно вдруг взлетело. Почему? Непонятно. Есть предположение, что они вышли и в мобильную сферу, что ограничения сработали в плюс там, где Интернет приземляется на мобильные устройства. То, что тренды такие будут, можно сказать. Все больше Интернет будет приземляться на мобильные устройства, а у них другой форм-фактор, значит, Интернет будет меняться. Форм-фактор обычного блога не подходит для того, чтобы ими пользоваться с мобильных устройств. Это ограничение позволило вторгнутся в мобильную сферу. А поскольку появляется все больше устройств, у которых разные экраны, контент тоже должен стать другим. Вот это – один из трендов. Будут возникать какие-то сервисы, связанные с другим форм-фактором, то есть восприятием контента. Наверное, можно предсказывать, если иметь семь пядей во лбу. Я вижу, пытаясь предсказывать прошлое, что если бы у меня 10 лет назад спросили, будет ли популярен сервис интимных публичных дневников, когда люди про себя пишут в Сети, я бы скорее всего не поверил, потому что это какая-то нелепость. Но этот вид проектов процветает. Я бы поверил в «Одноклассники», наверное, тем более что про них было заранее известно, потому что мы отстаем от США в этом отношении, там это уже взлетело. А когда блоги появились – это было неизвестно. Более того, неизвестно в том смысле, что Гугл делает Гугл.видео – и он почему-то не взлетает, и он вынужден купить YouTube, который взлетел. Какие-то мелкие детали, особенности удобства использования, стимуляции потребителей срабатывают. Если бы меня спросили, будут ли массово западные люди, которые вроде бы любят только развлечения, писать энциклопедию, притом без возможности поставить себе имя, без денег, при условии что ты должен все время охранять то, что ты написал, я бы тоже сказал – да нет, по-моему, не получится. Обычно вкладываются деньги в 10 проектов, а взлетают 1-2. И они окупают все остальное. На очень узком направлении, в луче, в котором ты себя чувствуешь сильным, ты можешь предсказать. Просто потому что тебя от этого прет, тебе кажется, что здесь будущее, если тебе повезло. Тогда ты на этом луче того, что делает человечество, можешь продвинуться далеко. Но это не предсказание всего. В отношении всего можно только тренды предсказывать. Кто-то, может быть, формирует потребность. Есть такие титаны, которые эту потребность создают. Как с мобильными телефонами. Не было же потребности по сути до того как появился первый мобильный телефон. А сейчас каждый таджик идет по улице и разговаривает. Есть особенные упертые, которые создают потребности. Поскольку таких людей много, кто из них особенно гениален и особенно упрется, мы заранее знать не можем. Никто же не сказал, что компьютеры, фотоаппараты и мобильные – единственный путь развития, что не могло быть совершенно по-другому. Всякое могло быть. Поэтому я бы не брался предсказывать. Тренды известны. Широкополосный доступ обязательно везде будет в конце концов. Значит, будут видео качать, разовьются видеоконференции, которые сейчас дороги и неудобны, что-то произойдет с телевидением, которое даже в цифровом формате конкурировать с Интернетом как со способом доставки, возможно, не сможет. Это, наверное, означает, что цифровое телевидение превратится в подобие Интернета. Не очень много передач требуют прямого эфира и точной привязки ко времени. Сейчас все передачи привязаны к времени. Если у вас есть канал доставки Интернет, он очень быстрый, вы сможете выбирать, когда вам эту передачу смотреть. Может быть, новости и прямые эфиры будут привязаны ко времени. Это значит, что передача может иметь некий зачин в виде того, что вы заранее вбрасываете сведения о передаче, готовите вопросы, заранее запускаете дискуссии, по ним отбираете тех, кто на передаче будет. Во время передачи вы можете голосовать, опрашивать, показывать реакцию публики, а после нее вы можете продолжить обсуждение. То есть по сути передача превратится в сайт, у которого синхронного взаимодействия, связанного со временем, будет очень немного. Это значит, что телевидению придется превратиться во что-то типа интернет-сайтов. Изменится формат. Передачи нужно будет создавать как сайты. Из этого следует, чо не будет разовых передач. Если ты уже создал это, все превратится в сериал. Канал создать будет очень легко – это будет место, откуда можно качать. Конечно, производство контента останется дорогим, но его формат изменится полностью. Но это тренд, а что на самом деле произойдет… Появится человек, который видит это как-то по-своему, и будет иметь достаточно энергии, денег, людей, как он сделает, так у нас все и будет.

Интернет как бизнес – это довольно редкое явление. Кто делает бизнес именно в Интернете, вы можете легко увидеть, просто посмотрев рейтинги посещаемости. Для Яндекса Интернет – это бизнес. Интернет и ничего другого. Для обычного человека Интернет бизнесом не является. Это некий транспорт, возможность добраться до потребителя. Если у тебя уже есть какой-то бизнес или бизнес-идея, продавать свои резные коробки из бересты не на вокзале или пристани, а через Интернет – это транспорт. Обычно делают сайт на коленке и пытаются что-то сделать. То есть это сотни долларов. Можно личный блог завести бесплатно. Там порог хождения нулевой. А создать интернет-проект, который в этом качестве будет зарабатывать, сейчас порог сильно вырос. Когда-то Яндекс был запущен на одном компьютере парой людей, то же самое было с Гуглом. Когда мы делали Рамблер, нужно было иметь несколько десятков серверов и команду в 15 человек. В принципе, за сто тысяч долларов можно было запуститься. А сейчас запустить проект, способный как-то конкурировать с Яндексом, нужно несколько десятков миллионов евро. Попытки продолжаются. Пороги везде выросли. Есть еще промежуточный слой. Есть интернет-сервисы, которые сами зарабатывают, есть те, для кого Интернет – это транспорт или средство доставки, например, СМИ или обычные сайты, а есть промежуточные – это всякие спамеры, финансовые пирамиды и так далее. Это довольно толстый слой, почти мошеннический или вообще мошеннический бизнес. Я не знаю, какой там порог входа. Обычно пишут: ты должен на этот кошелек послать 10 долларов, а дальше тебе будет капать. Это будет всегда, как цыгане будут всегда, куда они денутся. У них такая жизнь.

Никакой не прошел. Я много раз занимался, на карате ходил, на кунг-фу в течение жизни, а сейчас айкидо. У меня есть двое детей старших, сыну 17 и дочке 15. Чтобы с ними общаться, я просто нанял тренера, мы сняли зал, и три раза в неделю там друг друга бросаем об пол. Я там не собираюсь никуда особенно двигаться. Мы сдаем на какие-то пояса… Но дети у меня растут. Сыну это вообще полезно, он уже года 3 этим занимается. Например, их просто научили падать, упав на бетон, они себе ничего не сломают. А я просто это использую для общения с детьми. Такое хорошее место, где ты можешь взрослую дочь, у которой переходный возраст, взять и руку ей заломить – или она тебе. Это сближает. Потом мы паримся в сауне. Мы сейчас строим свой зал. Купили подвал на 600 метров, уже заканчиваем. Там аренда очень дешевая. Видимо, запустимся в сентябре и начнем уже привлекать группы йогов, танец живота, айкидо, кунг-фу и так далее. И сами будем ходить там кувыркаться.

Надежды на то, что пользователи сами будут размечать свои сайты так, что поисковая машина легко будет извлекать оттуда знания, беспочвенны. Люди этого делать не будут. Можно их каким-то принудительным дизайном заставить. Но, скорее всего, это не так. А надежда на то, что поисковики даже из этого мусорного веба научатся извлекать больше знаний, есть, конечно. Сейчас следующий тренд в поисковиках – извлечение фактов. Сначала они извлекают объект. Вы можете это увидеть в Яндекс.портретах. Они извлекают сначала несколько десятков видов объектов. Дальше про них можно либо совместную встречаемость посчитать, что они рядом были. А можно и сами факты начать извлекать – если срабатывает некая грамматическая конструкция, то можно извлечь факт. Вот эти факт-экстракторы пишутся в большинстве современных поисковиков сейчас. Они рассчитываются, что в определенный момент они смогут отвечать на вопросы именно такие – что поисковик будет работать не как тупой текстовый брокер, когда вы дали строчку символов, а он вам просто сказал, где она есть, а он будет понимать, что там внутри и будет вычислять ответ. Например, вы спросите: чем владеет такой-то человек? И он ответит: у него такая-то фирма, такой-то дом. На какой машине ездит Медведев? Поисковик походит и скажет: на такой. То есть он не будет искать слова «машина Медведев ездит», а просто вычислит сам факт и даст вам ответ. К этому, скорее всего, придут, может быть, не в ближайшие год-два, но они этим всем занимаются, и мы занимаемся. Поисковик будет вопросно-ответной машиной, потому что в большинстве запросов пользователей вовсе нет желания получить список сайтов. Он нужен в 20-30% случаев. Они хотят получить ответ, а не список, по которому надо шарить. Вот к этому и придет. Может быть, будет диалоговая машина с уточнением, то есть еще и переспрашивать будет.

Расскажите подробнее про ваш новый проект.

Мы решили сделать интегратор контекстной рекламы. Начали его делать, когда об этом пошел слух, к нам пришел Арсен Ревазов из IMHO VI и попросился в долю, сказав, что он обязуется притащить клиентов и раскрутить. То есть наша была идея и технология, а его сейчас – содержание офиса, клиенты, раскрутка. Это у нас примерно пополам. Это агрегатор контекстной рекламы, его смысл в том, что контекстная реклама, даже три ее основных системы принципиально разные и ведут себя по-разному. Есть места, где вы можете купить контекстную рекламу. Например, блондинка хочет продать свою красную машину. Она может пойти в Яндекс, там разместить объявление, заплатить по карточке или как-то еще. Но для того чтобы ей это сделать побыстрее, она могла захотеть это сделать еще в Гугле, Яндекс.директе и в Бегуне. Но для этого ей нужно выучить пользовательский интерфейс всех трех систем. Проделать это три раза. А сейчас появились еще несколько систем контекстной рекламы. Возникает желание все это сделать через одно окно. Вот здесь это есть. Это первое, почему это удобно – там более удобный интерфейс, поэтому он называется «блондинка». Ревазов потребовал, я по его требованию купил этот домен. Идея в том, что это очень простая реклама. А вторая цель – что эта штука должна позволить контекстной рекламе быть гораздо более эффективной, потому что она должна считать за вас эффективность слов, которые вы заказали. Например, скажет, то это слово совсем не продает, а ты за него платишь, убери его. И эффективность самих систем контекстной рекламы, то есть там должен быть толстый слой интеллекта, который за вас управляет контекстной кампанией во всех этих системах и считает контекст. Потому что иначе вам самим приходится это чувствовать, вырабатывать интуицию. Там есть режим брюнета у нас, в котором вы все это можете делать сами, то есть вы можете получить все рычажки и крутить их сами.

Всегда есть отставание от них. Скорее это 2-3 года. Правда, это позволяет брать сразу прорывные технологии или самые свежие идеи. Поэтому, скорее всего, интернет-маркетинг будет развиваться в сторону того, что там не будет отдельной услуги раскрутки сайтов. Будет исключительно комплексная услуга. И, скорее всего, будет двигаться в сторону продажи так называемых лидов, то есть продажи покупателей – не посетителей, не кликов, а транзакций или людей, заполнивших анкету, готовых к покупке. За клик вы заплатите, условно, 20 рублей, а так с вас возьмут 1000, но за человека, который явно выразил свое желание что-то конкретное купить. Там, конечно, вопрос контроля и так далее. Но в эту сторону идет.

Там мы выиграли тендер Минздрава, контракт еще не подписан. Я не читал тендерную заявку, я в это время был в отпуске. Это деятельность моего отдела интернет-маркетинга, он занимается стратегиями развития проектов в Интернете, делает он и сайты. Они накопили мышцу, начали делать большие проекты, в частности подали заявку. Насколько я с ними разговаривал, там все очень тесно по деньгам. Этот тендер честный, никаких откатов там нет. Такое чувство, что наша прибыль будет дальше не очень большой. Мы довольно долго спорили, стоит ли ввязываться. Но ввязались, выиграли… Мы вчера на правлении обсуждали это, я спрашивал, будет ли прибыль. Прибыль там будет не сверхъестественная. Большой проект, мы сейчас разбираемся. Не сделать уже нельзя. Говорят, что заявку ребята написали очень сильную. Вообще, иллюзия, что где-то в государстве дается много откатов, застряла чуть ли не с ельцинских времен. В большинстве случаев сейчас там мотив другой, что должна быть штука, которая работает. Многим людям в государстве нужно не сейчас немедленно урвать, у них другая внутренняя валюта, как я это называю. То есть сделать штуку, которая работает и вызывает уважение – это некий карьерный рост гарантированный. К тому же к Интернету сейчас большое внимание начальства. По оптимизации и раскрутке в Интернете мы номер один. Мы не можем давать откаты клиентам. Потому что когда даешь откат, получаешь какую-то дрянь. Кроме того, это портит людей. Я знаю компании, которые продают разные продукты, у них одно время люди заносили в какое-то из министерств деньги, были какие-то предосторожности… Наконец парень, который это делал, уволился. Потом снова закупили очередной продукт, послали человека. Он понес деньги. Чиновник сказал: класс, в два раза больше, чем обычно. То есть тот, который носил, половину просто клал себе в карман, и это никак не вычислишь. Это значит, что, давая откат, ты портишь не только чиновника, ты коррумпируешь свой ближний круг. Это очень неприятно. Получается, что ты никому не можешь верить вокруг. Мы решили, что мы этого не делаем. Когда нам намекают, мы такие заказы просто не берем. Мы все равно номер один. Такого, чтобы откат решал, я повсеместно не вижу. Иногда, раз в квартал, возникает сравнительный случай, и мы решаем его.

Пока движений нет. Есть у нас проект iii.ru – это к слову о перспективах Интернета. Я считаю, что через некоторое время на самом деле все-таки общение с компьютером начнется на естественных языках и в диалоге, и в этом смысле будет неважно, какая операционка. Я считаю так: Гугл делает новую операционку – молодец, пускай делает, а мы сделаем свой диалоговый поверх его или майкросовтовской операционки и заберем себе интерфейс. И не важно, что там Гугл делает. Поэтому среди вещей, которые связаны с перспективой, мы делаем то, что считаем очень перспективным – это диалоговое общение с компьютером на естественном языке. Этот проект у нас довольно бурно взлетел, за полгода набрал 180 тыс. пользователей. Но проект инвестируемый, он зарабатывает ничтожно мало, себя не кормит. У них есть крупные компании, но они не окупаются пока. Понятно, что надо делать английские и китайские инфы. Но для китайских надо больше вложений, а английские мы запускаем. Так что до китайского пока не добрались, надо для этого несколько десятков миллионов рублей, чтобы запуститься. Мы найдем к зиме инвестора и будем делать китайские.