До 1 июня Правительство замораживало цены на сахар, до 1 октября — на подсолнечное масло. Теперь решило взяться за мясо птицы, которое с начала года подорожало почти на 20%.
Чумовая осень
Михаил Калмацкий, «АиФ»: Сергей Евгеньевич, почему так взлетели цены на курицу?
Сергей Юшин: Себестоимость выросла на 40%. Бройлер — он же как автомобиль, его цена складывается из многих деталей, а они все подорожали: зерно и корма — на 40–50%, упаковка — на 40–60%, аминокислоты — на 50–150%. При этом производство упало. В начале года было снижение на 6,5% из-за гриппа птиц, и отрасль ещё до конца не восстановилась. Тормозит производство и то, что с 2015 по 2020 г. цены на птицу не росли, а затраты увеличивались, и у многих предприятий к началу этого года стало тяжело с финансами. Часть птицефабрик прекратили работу. И сейчас не во всех регионах цена покрывает расходы производителей. Это грозит закрытием новых фабрик.
К тому же предприятиям не хватает почти 20 тыс. человек персонала. Работа на линии разделки — не курорт: целый день на ногах, температура в цехе всего +6°, на тебе тяжёлая одежда, чтобы не замёрзнуть, плюс из-за ковида всё время в маске. Средняя зарплата у работников птицефабрик в регионах 30 тыс. руб. Люди уходят из нашей отрасли туда, где непыльно и больше доходы: доставка, охрана, стройка. Но если мы резко, в 2–3 раза, повысим зарплату работникам, это сразу скажется на цене курицы.
— Но цены выросли не только на курицу, но и на свинину... Что тут пошло не так?
— В сентябре на нескольких свинокомплексах обнаружили вирус африканской чумы свиней (АЧС). В результате мы за короткий период потеряли 100 тыс. голов, и предложение временно сократилось. А это толкает цены вверх.
АЧС — серьёзная проблема, из-за неё с 2008 по 2019 г. в России уничтожили около 2 млн свиней. А за последний год — ещё более 600 тыс., и до конца года эта цифра может увеличиться. Плюс фермы, где был обнаружен этот вирус, вынуждены останавливать работу на срок до 12 месяцев. Только из-за АЧС в этом году рынок может недополучить 100–150 тыс. т свинины. А произвести мы должны были 4,5 млн т.
Хорошо, что в отличие от Китая мы не потеряли из-за этого своё свиноводство, — там в 2019 г. погибла чуть ли не треть поголовья, и цены выросли в 2–3 раза. У нас же производство свинины каждый год растёт. Надеюсь, что и в этом году мы прибавим. Но если раньше рассчитывали на 6%, то теперь будем рады хотя бы 2%.
Нужна ли «заморозка»?
— Правительство решило «морозить» цены. Поможет?
— Если прибегать к таким методам постоянно, это приведёт к потерям для сельского хозяйства и всей экономики. Для сельского хозяйства, потому что инвесторы побегут из отрасли, будут закрываться предприятия, расти безработица. Поскольку сельское хозяйство потребляет огромное количество машин, оборудования, агрохимии, не будет и роста экономики. А потребители столкнутся с нехваткой продуктов, страна снова сядет на импортную иглу.
К примеру, в Аргентине год за годом пытаются искусственно сдерживать цены на говядину. В результате фермеры бунтуют, режут скот в знак протеста, и инфляция 50%. А рядом Бразилия, где ничего не регулируют. Да, там тоже есть очень бедные люди, но при этом экономика страны растёт, и инвестиции в сельское хозяйство огромные. А для нуждающихся существуют программы поддержки.
У нас, к большому сожалению, много граждан с низкими доходами. По ним рост цен бьёт в первую очередь. Думаю, что самое правильное — помогать именно им. А при искусственном, административном снижении цен мы помогаем, скорее, обеспеченным людям. Они больше потребляют и при низких ценах получают большую выгоду, чем бедные.
— Как тогда тормозить цены?
— Самое главное — увеличивать объёмы производства. И уделять внимание ситуации с болезнями животных. Если всё сложится хорошо, в течение ближайших недель или месяцев мы увидим разворот и небольшое снижение стоимости свинины и курицы. Хотя многое будет зависеть от цен на корма и всего остального. Продавать мясо ниже себестоимости долго не получится — мы просто разоримся.
Жадины и говядина
— Мы сами себя обеспечиваем мясом или что-то везём из-за границы?
— Полностью обеспечиваем себя свининой и курицей, не полностью говядиной. Мы её импортируем, в этом году ожидается 350 тыс. т — 17% от всего потребления. Зато продаём за рубеж свинину и курицу, например, куриные лапки. Мы сами их особо не едим, а в Китае это деликатес. Если в России оптовая цена на лапки 20–30 руб. за 1 кг, то китайцы нам за них платят 150 руб. и больше.
— Почему говядиной не можем себя накормить? Для большинства населения страны она стала недоступным продуктом, притом что в СССР говядина стоила адекватных денег.
— В советские времена говядина была искусственно дешёвая. Мясо на кости стоило 2 руб. за 1 кг, а варёная колбаса — 2,20. Это экономический нонсенс — варёная колбаса должна быть намного дешевле. В результате мы начали терять скот — в 1990 г. в стране было 58 млн голов крупного рогатого скота, а сейчас лишь 18 млн. Хорошо, что нам удалось хотя бы прекратить быстрое снижение поголовья.
В основном сейчас мы получаем говядину от молочного скота, который забили на мясо. Оно сравнительно недорогое по сравнению со специализированными мясными породами, где цена за кг может быть 1–2 тыс. руб. В последнее время доля такого мяса увеличивается — сейчас уже 20% от общего производства говядины. Вместе с этим растёт и средняя цена.
Вообще говядина — это дорогое мясо во всём мире. Цыплёнка до готового бройлера можно вырастить за 40 дней, поросёнка до товарного веса — за 170. К тому же свинья за раз приносит 12–13 поросят. А корова — лишь одного телёнка, которого она до этого вынашивала 9 месяцев. Чтобы вырастить бычка на мясо, нужно ещё минимум 1,5 года. Это очень затратный бизнес. Отсюда и стоимость.
В России обычная говядина по сравнению со многими другими странами ещё относительно дешёвая. На мировом рынке цены на неё взлетели гораздо сильнее, например, в Бразилии скот за год дорожал на 100%. Всё потому, что говядину распробовали китайцы. В России потребление говядины — 13 кг на человека в год, а в КНР — всего 7 кг. Если китайцы станут съедать по 10 кг в год, где тогда миру взять говядину? Поэтому России нужно активно заниматься развитием мясного скотоводства, чтобы самой не остаться без говядины через 5–10 лет и не находиться в заложниках у мировых цен.
— Достаточно ли мы едим мяса в сравнении с другими странами?
— На мясной карте мира Россия выглядит прилично, учитывая, что доходы у населения не такие высокие. В среднем в мире потребляют 43 кг мяса на человека в год. В бедных странах — 22–23 кг, в богатых — 82–83 кг. В России — 77 кг на человека в год. В 2015 г. было 73 кг, то есть за последние годы потребление мяса росло, хотя доходы населения в этот период снижались. Но при этом люди стали больше есть свинины и птицы, а доля говядины снижалась. Сейчас среди всего съедаемого в России мяса доля говядины составляет 17%, свинины — 35–36%, птицы — 45–46%. Ещё 1,5–2% приходится на баранину.
— Последнее время много говорят о мясе, производимом из растительных компонентов. Некоторые прогнозы обещают, что через 10 лет 10% всего мяса будет искусственным. Вы в такие прогнозы верите?
— Речь идёт о попытках скопировать внешний вид и вкус мясного фарша, используя смесь из гороха, сои, крахмала. Маркетологи вводят нас в заблуждение — никакого скачка спроса на имитацию мяса не будет, люди предпочитают натуральные продукты. Да и произвести 40 млн тонн «зелёных» котлет они не смогут. Конечно, кому-то в погоне за модой или просто из любопытства захочется попробовать. Но элемент новизны быстро пропадёт, интерес снизится.
Я больше верю в другое. Думаю, в ближайшие 10 лет потребность в настоящем мясе вырастет на 14%, или на 37 млн т. Африка, Азия, часть Центральной и Латинской Америки — по мере того как благосостояние людей в этих регионах будет расти — захотят есть больше мяса. Если мир к тому моменту не нарастит его производство, начнутся мясные бунты.