— Объясните простому человеку, зачем девальвировать рубль? Конечно, кто долларов накупил тому хорошо, а я вот зарплату в рублях получаю, а отдыхать поеду за доллары. Так кому это надо? Анатолий К.
— Лично я не сторонник девальвации рубля. Хотя сейчас это уже не имеет значения: девальвация — уже свершившийся факт.
Девальвация национальной валюты — один из самых простых и удобных способов предоставить местным бизнесам конкурентные условия по отношению к бизнесам иностранным. При девальвации наш экспорт становится более выгодным, импорт становится менее выгодным — в совокупности это и есть основная причина девальвации; это же описывает основных выигравших и проигравших. Поскольку девальвации допустили почти все развивающиеся рынки, у нас было мало выбора. Многие предприятия оказались в непростой ситуации, конкурировать им стало тяжело. Было решено девальвировать национальную валюту.
Если бы не было девальвации, у нас впервые была бы дефляция, а не инфляция. Это видно на ценах производителей. Оптовые цены с осени снизились почти на треть, за счет сырьевых товаров в первую очередь. Если бы не было девальвации, это сказалось бы на розничных ценах уже сейчас. Однако подстройка бизнеса под новую модель была бы очень болезненной — и это как раз то, на что не решились власти, выбрав относительно более мягки путь. К нынешним условиям не подстраиваться невозможно, так что в данном случае путь без девальвации возможен. Но все, кто получает зарплату в рублях, конечно, на этом потерли.
— Сейчас ни одно предприятие не обходится без кредитов. А почему не могут те же заводы работать на собственных средствах? Всё равно же переплачивают банкам за эти самые кредиты. Вам не кажется, что в этой цепочке банки выступают в роли паразитов, которые сосут средства из тех, кто по-настоящему работает? Мирон
— Если так рассуждать, то парикмахер — тоже паразит, продавец любого товара — тоже паразит. Но ведь предприятие само приходит в банк и говорит: дайте нам кредит. И банк выдает, если может. Все на добровольных началах. Причём банки здесь испытывают сложности даже больше, чем предприятия. Они принимают основной удар и с мировых финансовых рынков, и внутри страны.
Если говорить о сути вопроса, то предприятия не работают на собственные средства, потому что не хотят, потому что было выгодно до недавнего времени привлекать чужие средства в бизнес: так предприятие могло увеличить рост в разы, захватить больше рынка. На это ориентировано большинство предприятий. Но эта тенденция сейчас заканчивается. Больше кредиторы не готовы давать дополнительные средства для развития и выживания. Модель бизнеса сейчас проигрышная. Многие предприятия опять начнут жить за собственные средства; если выгодный бизнес — он будет развиваться, а невыгодный — нет. Но главное, много сил и времени уйдет на расчет по долгам.
— Недавно в Америке якобы нашли того самого первого американца, с которого начался кризис. Он первый не стал возвращать потеку и присоветовал всем знакомым — и так и пошло. Из-за этого рухнула банковская система. Вы в это верите? Похоже на сказочку. Ластер
— Я в это не верю. Гипотетически это возможно, но уверяю вас, в истории этот самый американец далеко не первый. В определенных условиях определить себя некредитоспособным и не платить кредит даже выгодно. И поэтому таких людей оказалось достаточно много, как выяснилось в процессе развития кризиса. Из-за этого такой большой объем банкротств и проблем и принесла ипотека. В связи с этим можно говорить о том, что неосторожность американских банков стала своеобразным переключателем, который перевел мировую финансовую систему в крайне плачевное состояние. Ведь финансовые рынки невероятно динамичны — через год даже досталось недоразвитым рынкам. В итоге мы сейчас имеем дело с масштабным мировым кризисом почти во всех странах почти по одним и тем же причинам.
— В России института личного банкротства нет. Как думаете, как скоро он появится?
— На волне ожидаемого количества банкротств вводить новую непростую процедуру юридической работы было бы очень тяжело. Было много предложений по этому поводу, но я не видел конкретных документов, объясняющих, как банкротить физлица в России. К тому же, у нас не очень гибкая юридическая система. Она не может оперативно обработать новые процедуры и нормы. Я боюсь, что тут проблема была бы именно в возможности нашей юридической системы обслуживать поток потенциальных банкротов.
— Мы с женой довольно неплохо зарабатываем. В конце августа купили квартиру в Москве — кредит 300 000 долларов плюс своих 5 млн рублей. Платить — около 3000 в месяц. Тогда эта цифра не пугала, а сейчас, когда доллар вырос, мы близки к дефолту, хотя зарплата не снизилась. Продать жилье? Оно наверняка сейчас и 300 тысяч не стоит. Что делать? Ощущение, что никто помочь не может. Мы же не игроки на рынке, мы обычные служащие, которые просто купили жилье по тем правилам, которые были. За что нас наказывают? Сергей
— Покупая ипотеку в кредит, вы несли на себе валютный риск. Здесь стоило проявить финансовую осторожность, проконсультироваться, взвесить риски. Да, доллар подешевел до августа, что делало ипотеку очень выгодной, но это не должно было продолжаться всегда. Если ваши доходы были привязаны к рублям, разумнее было брать кредит в рублях, это было бы осторожным взвешенным решением. Сейчас ситуация вас бы не коснулась.
Но, оставив в стороне нотацию, хочу сказать, что не факт, что ничего сделать нельзя. Почти уверен, что банк готов пересмотреть вам условия. Скорее всего, будет больше ставка, но вам рассрочат платеж, размер платежа вырастет и удлинится срок. Если эти условия вас устроят, я почти уверен, что банк что-то похожее сможет предложить. Сейчас многие банки готовят специальные программы для таких категорий заемщиков. Если вы готовы сотрудничать — банк с радостью пересмотрит кредиты. Сейчас платежеспособный заемщик для банка дороже, чем большая сумма, поступающая по кредиту. Ведь сейчас очень много неплатежей по кредитам, так что банк пойдет вам навстречу. Это, конечно, не будет бесплатно, цену валютного риска вам придется взять на себя. Это будет разнесено на несколько дополнительных лет, но вы не потеряете квартиру, и этот урок на будущее запомните наверняка и в следующий раз будете разумнее взвешивать. Ведь не всегда у вас будет стабильная среда — можно заработать и проиграть. С этим каждый человек должен смириться. В зависимости от ваших предпочтений к риску нужно выбирать стратегию.
— У нас около 10 тысяч долларов в банке. Муж в последнее время осторожно стал говорить о том, что надо бы куда-то их вложить. Опасно ли это? Куда бы вы вложили сейчас деньги, пусть даже и с не очень большой выгодой? Мария
— Если сумма лежит в банке, возможно, она вложена уже в депозит. В нынешних условиях это неплохое вложение. Сейчас банки готовы предлагать до 10% доходность по долларовому депозиту — это немало. Полгода назад можно было по такой ставке кредит привлечь. Если говорить об иных видах вложения, можете попробовать купить что-то, желательно нужное. Допустим, сейчас возможно найти вещи с приличной скидкой в рублях, несмотря на девальвацию: просто многие производители сейчас пытаются освободить склады. Они готовы отдать товарные запасы, чтобы просто не платить деньги за хранение. В общем, лучше купить что-то новое. Это аналог вложения, поскольку товар — тоже актив. Но если покупка угрожает платежеспособности, я бы такую покупку не делал.
Что касается ценных бумаг, облигации выглядят сейчас более привлекательными, чем акции. С другой стороны, это рискованный вклад. При покупке акций есть риск, что предприятие перестанет существовать, и нет стабильной доходности. С другой стороны, потенциал роста акций высок, правда, если кризис не продлится 5-10 лет.
Если резюмировать, сейчас депозит — один из самых безопасных видов вложения; по депозитам дает гарантии государство до определенных сумм. Если вас устраивает такой вариант, не стоит торопиться. Девиз кризиса — жить по средствам. Скорее всего, в нынешних условиях разумно сократить до нужного размера потребление и увеличивать норму сбережения. Это наиболее рациональная стратегия.
Полную беседу с Евгением Надоршиным читайте в нашем разделе КОНФЕРЕНЦИИ.