Управление по долгам Финляндии приняло решение о конфискации логотипов и товарных знаков Сбера, концерна «Калашников», учредителя телеканала RT и прочих российских компаний, а также белорусского табачного госпредприятия. Все они отныне не смогут распоряжаться своими товарными знаками на территории Финляндии.
В Хельсинки оправдывают свои действия антироссийскими санкциями Евросоюза, но их юридическая основа вызывает большие сомнения.
«Права на товарные знаки защищены международным авторским правом, — напоминает Сергей Чаадаев. — Теоретически финны могут запретить действие этих знаков на территории своей страны, но подобных прецедентов трудно припомнить, это просто правовое бескультурье и большая глупость со стороны Финляндии», — удивляется эксперт.
Решение Хельсинки тем более удивительно, «что решение о конфискации было принято не судебным, а исполнительным органом, — подчеркивает Чаадаев. — Что еще раз подчеркивает правовое бескультурье финских властей. Это совершенно не соответствует сложившимся международным деловым отношениям», — считает эксперт.
Экономические российско-финские связи почти полностью разрушены, товарооборот падает лавинообразно. Если в 2021 году наши страны наторговали на 13 млрд долл., то в 2023 году этот показатель ожидается на уровне 4,9 млрд долл. Еще в начале 2022 года Финляндия ежемесячно импортировала российские товары более чем на 1 млрд долл., к концу года месячные объемы закупок рухнули до 150-160 млн долл., последний раз на таком уровне наша торговля находилась в конце 90-х годов прошлого века.
Поэтому какого-то заметного ущерба российским компаниям конфискация товарных знаков не нанесет. «Наши бизнес-связи с Финляндией нарушены, — говорит Чаадаев. — Они отказались от сотрудничества даже в энергетической сфере, а у Сбера или концерна „Калашников“ тем более сейчас нет деловой активности в этой скандинавской стране», — заключил эксперт.
Ранее Чаадаев специально для aif.ru объяснил, останутся ли на российском рынке пивные бренды завода «Балтика» после разрыва лицензионного соглашения со стороны датской Carlsberg Group, владеющей заводом.