Цены на одноразовые подгузники и женские прокладки, по данным Росстата, за полгода выросли в полтора раза.
А судя по опросу коллег из прекрасной половины редакции, расходы на гигиенические изделия увеличились и вовсе вчетверо.
Какой бы масштаб подорожания ни был истинным, причина одна — такие изделия у нас сплошь импортные. Всё сырьё есть, технологии есть, даже оборудование нашлось. Но запустить производство пока никто не может: в пробной партии впитывающая часть получилась с «грязными» вкраплениями.
Чёрным по белому
Чтобы сделать впитывающие санитарно-гигиенические изделия, нужна хвойная белёная целлюлоза с определённой длиной волокна. У нас её выпускают настолько много, что экспорт за прошлый год, по данным Минпромторга, составил 1,2 млн т, а импорт — 120 тыс. т. Но есть один нюанс: станкам, превращающим целлюлозу в памперсы и прокладки, нужны рулоны. А у нас её выпускают только в листах. Казалось бы, мелочь, но перестроить производственные линии в ЦБК при нынешних ограничениях на внешнеэкономическую деятельность быстро не получится. Эксперты отрасли ставят срок — пара лет. Оборудование-то западное.
Весной Минпромторг осознал опасность, что страна может в любой момент вспомнить старое правило «белое и обтягивающее не носить», и стал искать выход из ситуации. Инженерам дали задание модернизировать станки, чтобы их можно было загружать листами, а целлюлозникам — найти способ перерабатывать листовую целлюлозу в рулонную. Второй путь оказался перспективным: два завода, на которых раньше из макулатуры делали картон, сказали, что попробуют.
— Впитывание целлюлозы зависит от длины волокна. Мы посмотрели: наша установка может её сохранить при конвертинге, — рассказывает главный инженер нижегородского завода «Николь-Пак» Андрей Михайлик. — Дело-то перспективное. Для первой пробной партии нам привезли целлюлозу, гарантировали сбыт. Мы остановили линию, три дня отмывали её, чистили. У нас всё-таки больше километра трубопроводов, задвижки, штуцеры, а в бумаге, как говорят химики, есть вся таблица Менделеева. И запустили первую партию.
На деле всё оказалось не так просто. Пачка листовой целлюлозы увязана тремя проволоками, а кипы прессованной макулатуры — двумя. Чтобы срезать эту дополнительную проволоку, нужен податчик с роликами. Поначалу пытались работать без него — ничего не получалось. Потом нашли на складе нужное устройство — когда-то давно его для чего-то покупали, загружать листы в переработку стало проще.
Рулоны у нас получились почти сразу, но тут же стало понятно: такое не подходит, — продолжил А. Михайлик. — В полотне — чёрные точки, всякие вкрапления. Мы очень старательно промывали все станки, но что-то где-то всё равно осталось. И на белёной целлюлозе это всё тут же вылезло.
Стерильные. Сухие. Твои
На следующем этапе производства целлюлозу из рулона должны распушить, увеличив площадь её поверхности и сделав мягкой. Все эти точки и вкрапления никуда бы не делись, они бы остались в изделиях. Проблема скорее эстетическая, чем практическая, — впитыванию все эти частицы никак не мешают. Но и натянуть на попу младенца подгузник с такими «кляксами» как-то рука не поднимется. Особенно если знаешь, что это частицы макулатуры, которая валялась где-то по помойкам, кто-то её собирал, как-то вёз — в общем, совсем не тот уровень чистоты, который можно допустить до кожи ребёнка или нежных мест прекрасной дамы.
— На второй день рулоны пошли уже заметно чище, чем в первый, потом ещё — оборудование продолжало промываться, — вспоминает А. Михайлик. — Мы коллегам показываем: смотрите, с этим-то уже можно работать. Наверное...
На соседнем заводе, где выпускают прокладки, наняли дополнительный персонал, чтобы вручную отбирать все вкрапления. Если в первых рулонах такие дефектные места занимали едва ли не больше половины площади, то теперь пошла целлюлоза, в которой между точками было уже по несколько сантиметров, а большая часть поверхности выглядела вполне кондиционной. Но при пушении целлюлозы вскрылись новые дефекты... В итоге продукт получился пригодным разве что для каких-то собственных нужд — машинное масло в гараже вытирать, например.
Второй подход
Для первой пробы на завод привезли 100 т листовой целлюлозы. Её предоставили бесплатно. Правда, за энергию на её переработку и труд рабочих никто не заплатил, но эти потери в рамках эксперимента сочли «поисковыми издержками» — если всё получится, на новых заказах их можно будет окупить.
Когда переработали все привезённые листы, но кондиционных рулонов так и не получили, эксперимент прекратили. Снова стали делать из макулатуры картонные цилиндры и втулки — основную продукцию завода. Но руководство оказалось упорным: рынок белёной целлюлозы смотрелся перспективным, да и стране хотелось помочь. Поэтому после небольшой паузы, так и не дождавшись заказов на впитывающий материал в рулонах, купили листовую целлюлозу уже за свой счёт.
— Снова всё отмыли, немного изменили технологию, запустили процесс по новой, — рассказывает А. Михайлик. — Первые дни снова шёл явный брак, но каждая новая партия — всё чище и чище. На пятый день вкраплений было уже совсем немного — на формат листа А4 штуки три-четыре, не больше.
К этому моменту коммерческому отделу завода удалось сбыть небольшую партию рулонов. Правда, покупатели выставили такое условие: забираем, пробуем, если что-то получится — заплатим. Ну а нет — значит, нет.
К технологическим трудностям переформатирования целлюлозы на линиях для переработки макулатуры добавились ещё и финансовые. При высоком курсе рубля производителям подгузников и прокладок проще добывать рулоны за границей, какие-то каналы поставок всё-таки остались. Пусть так и дороже, но зато гарантированного качества, без сюрпризов и борьбы с чёрными точками, которая тоже стоит денег. На заводе полагают, что если будет большой заказ, то за несколько недель работы на белёном сырье они точно избавятся от вкраплений, вся производственная линия окончательно промоется. Но такого контракта пока не предвидится. А на коротких перенастройках оборудования ничего не добиться. И если некий глобальный заказ не поступит в ближайшее время, свою авантюру хотят прекратить, вернувшись к стабильному и надёжному картону. Эта продукция не такая щепетильная, позволяет и самим зарабатывать, и зарплату работникам платить. А впитывающий слой для прокладок и подгузников, конечно, хорошо, работать с ним интересно, но отдачи никакой. И до тех пор, пока государство не установит заградительные пошлины на импорт целлюлозы в рулонах или радикально не изменится курс рубля, к этому проекту возвращаться не собираются.
Послесловие где выход из тупика?
Отечественные подгузники и прокладки, сделанные из отечественного же сырья, — это дополнительные рабочие места, налоги, рост ВВП, дополнительные гарантии безопасности и независимости страны. Просто потому, что обрекать дам засовывать вату в трусы, как это делали несколько десятилетий назад, никто не хочет. Да и не удержится вата под модными нынче стрингами. Поэтому, с одной стороны, хочется, чтобы производители санитарно-гигиенических изделий, доведя вместе с целлюлозниками технологию подготовки сырья до ума, перешли на использование местной продукции.
Но есть и другая сторона. Есть изделия и процессы, для которых чистота бывает даже важнее удобства. Поэтому отказ компаний работать с целлюлозой, в которой есть вкрапления, пусть их с каждым разом и становится всё меньше, вполне понятен. И принуждать их, а следом и потребителей использовать что-то, абсолютным качеством не обладающим, довольно странно.
Есть ещё и другие варианты. Например, научить ЦБК выпускать целлюлозу в рулонах, а не в листах. Или использовать для её переформатирования новые, специально построенные линии, на которых просто не будет грязи от макулатуры или любого другого исходного сырья. Потому что попытка варить и кашу, и асфальт в одном чане к успеху не приводит никогда.