Корреспондент aif.ru побывал в Калининградской области и увидел, как добывается «балтийское золото», как отличить подделку и как простые туристы могут вернуться домой миллионерами, просто погуляв по пляжу.
Символ и бренд
Калининградскую область синонимично называют «янтарным краем». И это видно сразу по прилету в аэропорт «Храброво». Здесь почти нет привычных глазу пассажиров московских аэропортов «Шереметьево», «Внуково» и «Домодедово» пабов, ресторанов и бутиков с брендовой одеждой. Зато все пространство калининградского аэропорта тесно забито торговыми точками с изделиями из янтаря.
Это же картина продолжается и в Светлогорске, куда корреспондент aif.ru прибыл в составе пресс-тура на VII Международный экономический форум янтарной отрасли AmberForum 2024. Куда ни кинь взгляд в этом маленьком, красивом городке — всюду «он». Магазинчики с названиями «Море янтаря», «Планета янтаря», «Янтарная звезда», «Янтарная волна», «Янтарный край», «Янтарная заря», «Янтарная гармония», «Янтарная магия» и прочими производными от «солнечного камня» на вывесках, встречаются на каждом шагу. Украшениями из янтаря торгуют и частники на безымянных уличных прилавках. Янтарь — это символ и бренд этого региона.
А градообразующим предприятием тут является Калининградский Янтарный комбинат Ростеха, расположенный в двух десятках километров от Светлогорска.
«40 миллионов лет назад никакого Балтийского моря здесь не было, —рассказывает администратор музея комбината Наталья Криммель. — На берегах огромной реки росли реликтовые хвойники. Они были огромными: сотню метров в высоту и до тридцати метров в обхвате. Балтийский янтарь — окаменевшая смола этих доисторических сосен».
Он ценился у людей со времен палеолита, балтийский янтарь был вставлен в корону фараона Тутанхамона — это один из первых драгоценных камней в истории человечества. Многие века его приносило только море, но в начале 20-го века немцы, бывшие тогда хозяевами этой земли, построили комбинат, начавший добычу янтаря карьерным способом.
«Они продавали этот камень по всему миру, — показывает исторические фотографии Криммель. — Называли его „немецким золотом“, ведь столько денег он им приносил в государственную казну. При отступлении немцы взорвали комбинат. А мы в 1947 году его возродили».
Цена вопроса
Мы приезжаем на Приморский карьер, где сейчас ведется промышленная добыча «солнечного камня». Нас привозят на самое его дно — место разработки, куда не пускают туристов ни за какие деньги. Перед нами работает огромный «шагающий» экскаватор, он зачерпывает ковшом грунт и опрокидывает его на площадку, где этот грунт начинают размывать струей воды под огромным давлением.
«Янтароносный слой, так называемая „голубая земля“, залегает на глубине 50 метров, — объясняет главный геолог комбината Алексей Коркин. — Гидромониторы размывают конус породы до консистенции сметаны, потом полученная пульпа по землесосу отправляется на обогатительную фабрику».
Во время рассказа геолога я инстинктивно шарила глазами под ногами — наверняка на карьере этот янтарь буквально под ногами валяется. И вдруг да, что-то блеснуло. Я подняла две раздавленным чем-то тяжелым половинки сверкающего камня.
«Это ведь янтарь?» — спрашивают у Коркина. И вижу, как он мгновенно переменился в лице.
«Да, это янтарь, — медленно произносит главный геолог. — Но его нельзя поднимать с земли. Выбросьте! Да, да, выбрасывайте быстрее, видите, тут всюду камеры. И они смотрят на нас. Это же добыча драгоценного камня, тут серьезные меры безопасности».
В испуге и растерянности я бросаю янтарики. Неужели даже самые маленькие камешки нельзя взять на память? Но таковы здесь правила. Мне рассказывают, что в «лихие 90-е» предприятие захватили бандиты. Они незаконно приватизировали его и почти весь добытый янтарь продавали за границу. Процветало и воровство. Рабочие выносили с карьера янтарь чуть ли не мешками. И только когда в 2013 году комбинат указом Президента РФ был передан госкорпорации Ростех, тут начали наводить порядок.
Например, мне объяснили, что мужчины с закрытыми черными масками лицами — это сотрудники службы безопасности. На смену их привозят неизвестно откуда, неизвестно, кто они, как их зовут. С ними запрещено разговаривать. Маски — чтобы не осталось последнего шанса установить личности безопасников и вступить с ними в преступный сговор.
Потом я узнала цену вопроса. На краю площадки, где размывается порода, мне показали три больших коричневатых камня — это были янтарные самородки. Они не попадут в пульпопровод, после нашего отъезда рабочие бережно выловят их сачками. Так вот, на следующий день такие же по размеру самородки, ранее добытые здесь же, на карьере, продали на аукционе AmberForum за 200 тысяч рублей. А камень побольше, весом в килограмм, купили почти за миллион арабские шейхи. Ценность «солнечного камня» зависит не только и не столько от размера, но тогда меры безопасности, принятые на комбинате, стали понятными.
После карьера мы посетили обогатительную фабрику, где янтарь отделяется от других пород, очищается и сушиться. И вот самое впечатляющее место комбината — конец того самого «янтаропровода», начинающегося от карьера. Из барабанного сепаратора с громким стуком сыпались и сыпались камни, из которых потом создадут произведения искусства. За этим процессом наблюдать можно было бесконечно. Также мы побывали и на ювелирном производстве — не весь янтарь, что добывают, комбинат продает — из части производит украшения и комплектующие к ним.
Самородок с голову и янтарные браконьеры
Опьяненная видениями водопада из янтарей, на следующий день я отправилась на светлогорский пляж. Ну, если с карьера нельзя было забрать камушек, неужели море не подарит солнечный балтийский сувенир?
«Скажите, пожалуйста, а тут можно найти янтарь?» — робко спрашиваю у спасателей, расположившихся на своем посту.
«Нет, — лаконично ответил самый пожилой из них, судя по виду, давно привыкший к таким вопросам. — Их выбрасывает только в шторм. Движения воды приподнимают лежащий под песком слой „голубой земли“, размывают его и волны приносят янтарь к берегам. Но даже в шторм вам вряд ли чего бы досталось — тут слишком много конкурентов».
И, смеясь, спасатели принялись рассказывать: так как жители побережья буквально «живут» янтарем, на его добычу в шторм отправляется чуть ли не все население Светлогорска. Люди приходят со специальными сачками, погружают их в набегающие волны, а потом содержимое высыпают на берег и ищут среди обычных камушков драгоценные. Однако за последние годы уровень добычи существенно упал. По словам спасателей — из-за изменения климата. Штормов стало меньше, а их мощность — слабее.
«Хотя... два года назад у нас тут были ураганы, которые всю набережную разбили, — вспоминают спасатели. — Набережную-то разбили, но и люди наловились хорошо. Тогда приехали сюда отдыхать туристы из Москвы — отец с сынишкой. Они после шторма ходили по берегу и нашли два огромных самородка. Вот такой нашел отец».
Спасатель показывает кулак. А сын, по его словам, нашел самородок чуть поменьше. И это не считая полведра маленьких камушков. По закону, как нам объясняли еще на комбинате, янтарь таких размеров считается драгоценностью, кладом, и его нужно сдавать государству, получая потом вознаграждение в виде 25% его стоимости. И, тем более, нельзя вывозить за пределы Калининградской области камни без чека из магазина. Но, по словам спасателей, те московские туристы и не собирались ничего вывозить. Они тайно продали найденные самородки местным перекупщикам и, счастливые, улетели домой, став богаче примерно на миллион рублей.
«А еще у нас тут был случай, — увлекшись, продолжают спасатели. — Это было в 2019 году. Один из местных искал янтарь на откосе. Вон, видите склоны берега? Вон там. Ковырялся, ковырялся киркой и нашел самородок величиной с голову! Ему тогда сразу предложили за него 80 тысяч долларов. А он дурак, запросил 85 тысяч. Ну что, его поймали, избили и отобрали камень».
Тут другой спасатель перебил коллегу и сказал, что того «счастливчика» не просто избили, но и вообще убили. Они принялись спорить о судьбе незадачливого Кольки, или как там его звали. А я в свою очередь перебила их спор вопросом — можно или запрещено собирать янтарь в море или по берегам?
«Конечно можно, — удивленно ответили мои собеседники. — Это же дары природы. Да тут все ловят и собирают, на пляжах во время шторма не протолкнуться. А вот что запрещено, так вот это. Видите те лодки вдали? Думаете, они рыбу ловят?»
Я прищурилась от солнца. Слева далеко стояли на якоре два маленьких суденышка. И я вспомнила, как вчера вечером мы в море на реконструируемой набережной видели такую же лодку, только гораздо ближе к берегу, чем эти. Сначала она стояла совершенно пустая, словно ее пассажиры утонули. Но перед самым заходом солнца из морской глубины вдруг вынырнули два человека в водолазных костюмах, залезли в лодку, сняли костюмы и укатили.
«Да-да, они самые, янтарные браконьеры, — в ответ на мой рассказ покивал спасатель. — Они прикручивают к лодочному мотору помповый насос, опускают его в воду и им размывают дно. Слой голубой земли там сразу под песком, янтарь неглубоко. Вот такой способ добычи категорически запрещен, впрочем, как и добыча в незаконных карьерах. За это уголовная ответственность. А собирать камушки в море — это не считается добычей».
Янтарист с младенчества
Как я уже упоминала, из десяти проданных на аукционе самородков самый крупный, по имени «Кирилл» достался саудовским шейхам, а шесть небольших самородков за 200 тысяч рублей каждый забрал светлогорский янтарист, соучредитель калининградской РОО предпринимателей «Янтарный Союз» Юрий Замотин.
«Я из них вырежу фигуры, либо у себя выставлю, либо отдам сетевикам для украшения витрин, — планирует Юрий. — Их себестоимость будет по 300 тысяч рублей. Поймите, на таких вещах мы не зарабатываем, это, скорее, имиджевая тема. А зарабатываем мы на дешевой бижутерии — бусы, браслеты, сувениры. Прибыль идет с оборота».
Юрий Замотин занимается янтарем, можно сказать, с младенчества. При советской власти янтаря выбрасывало на берег в разы больше, чем сейчас. Огромные самородки можно было собирать по берегу без всяких сачков. Только вот что с ним было делать? Ведь предпринимательство в СССР было запрещено. Однако находились отчаянные люди. В их числе был отец Юрия, ювелир по профессии. Он складывал изготовленные им изделия из янтаря в коляску, где спал маленький Юра и вез ее по санаторским пляжам. Издалека казалось, что отдыхающие склоняются к коляске и любуются очаровательным младенцем. Но на самом деле отец Юры в тот момент занимался нелегальной торговлей.
«А в пятом классе я уже вовсю ловил янтарь в море и обрабатывал его на папиных станках, — продолжает Замотин. — Делал бусы и браслеты, продавал их исподтишка туристам на пляже. А с 1993 по 2000 годы государство выдавало лицензии на ловлю янтаря в море сачком. Это было огромным подспорьем для отрасли, потому что это сейчас мы покупаем у комбината сырье на аукционах, а до того, как комбинат взял Ростех, нам, местным производителям, ничего не доставалось. Весь янтарь отправляли за границу».
В 90-е, когда разрешили свободное предпринимательство, жители побережья принялись массово увольняться с работы, чтобы заниматься исключительно янтарем. За день можно было найти столько сырца, сколько светлогорцы не зарабатывали и за год.
«Когда я учился в 10-м классе, в море сачком поймал идеальной формы каплю-неваляшку, — вспоминает Замотин. — Это капля смолы, упавшая с дерева сразу в воду и застывшая в этой форме. Самый дорогой тип янтаря. Мне за эту каплю китайцы 10 тысяч долларов предлагали. Я потом ее вообще перестал показывать — не продам ни за какие деньги».
А на мою ремарку о том, что янтарь уже давно вышел из моды, что это «бабушкин камень», Юрий просто побагровел от возмущения.
«Какой еще "бабушкин"! — воскликнул предприниматель. — Да старый, особенно комбинатовский янтарь сейчас баснословных денег стоит. И он снова входит в моду. Это природная вещь, теплый, солнечный камень, а все сейчас хотят быть ближе к природе. Уже давно в тренде лен, а лен в сочетании с янтарем — это вообще самое популярное сочетание».
«Навалим железа и продадим»
Чтобы оценить современную моду, я отправилась бродить по AmberForum. Он проходил в концертном комплексе «Янтарь-Холл». Кстати, именно в нем в июле-августе проходят музыкальные фестивали КВН «Голосящий Кивин». А последние числа июня тут каждый год открывается царство янтаря.
Чего тут только ни было! Но больше всего меня поразило колье из трех видов янтаря — черного, желтого и белого на шее девушки, склонившейся рядом со мной к кофейному автомату.
«Какие шикарные бусы! Вы это здесь купили?» — восхищенно спросила я обладательницу ювелирного шедевра.
«Мы это здесь продаем!» — рассмеялась девушка. Анна Домбровская оказалась начальником отдела продаж одной из янтарных мануфактур Калининградской области. Как и все, ее предприятие тоже покупает сырье у комбината.
«Я согласна, что янтарь долгое время был „бабушкиным камнем“, — развела руками Анна. — Он почти не пользовался спросом в России. Раньше мы продавали наши изделия исключительно в Китай. Вот там ценители! Но мы заметили, что в последние годы и в России начали активно покупать».
Она тоже говорит, что самый ходовой товар у них — «галечка», изделия из мелкого янтаря, то, что подешевле. А бусы с крупными круглыми бусинами, по словам Анны, оказались не из цельного, а прессованного янтаря. Когда под давлением в один кусок соединяются несколько мелких кусочков — нам такую технологию показывали на комбинате. Они стоят недорого и тоже идут хорошо.
«Когда я пришла на мануфактуру, то сначала испугалась: это же „бабушкин камень“, как с ним работать? — улыбается художница предприятия Виктория Дегтярева. — Потом подумала и сказала: а давайте сюда железа навалим! И дело пошло. Сейчас в моде украшения из необработанного янтаря в сочетании с металлом или шнурками. Это свежо, современно, молодежно. Это тренд на натурализм, а в нашем деле главное — следить за трендами».
Улица Ленина — центральная в Светлогорске. Это такая янтарная мекка для туристов с небольшим кошельком. По обе стороны улицы сплошняком идут торговые ряды, на которых стоят, лежат и свисают изделия из «солнечного камня». Мои глаза, уже основательно замыленные янтарем и равнодушно пропускающие все это великолепие, вдруг останавливаются на прилавке, где, кроме украшений из «него самого», сиротливо притулились несколько винтажных миниатюрных пивных кружечек родом явно из Германии.
«Да, это немецкий винтаж, — оживляется сонная до этого продавщица. — Раньше этого добра у нас полно было, ездили за границу за европейскими сувенирами. А сейчас из-за санкций границы закрыты, вот, распродаю остатки. У нас остался один янтарь. Да и то настоящего уже почти нет. Его сейчас и не покупают из-за мастерских подделок».
Продавщица протянула мне фигурку кролика со своего прилавка. Я ее взяла в руки, взвесила, поцокала по ней пальцем и зубами, понюхала. Ну, янтарная.
«Нет, она из пластика, — грустно сообщила продавщица. — Стоит 3 тысячи. А из настоящего янтаря стоила бы в десять раз больше. Вот вам нужна такая фигурка за 30 тысяч? И никому не нужна. Зачем платить больше, если выглядит одинаково?»
Взволновавшись темой подделок, я отправилась к специалистам с вопросом — как отличить настоящий «солнечный камень» от фальшивки? И вот что мне ответили все эксперты в один голос. Первый способ: так как янтарь, это хоть окаменевшая, но все же смола, он легче, чем аналоги. И не тонет в соляном растворе концентрацией 1:4. А вот пластик, использующийся в подделках, потонет. Так что можно, идя за покупками, брать с собой баночку рассола.
Второй способ: янтарь прекрасно горит, он мгновенно загорается от спички. Но этот способ слишком варварский, и вряд ли продавцы позволят таким образом проверять подлинность своих изделий. Самый надежный и неинвазивный способ: посветить на изделие ультрафиолетовым фонариком. Настоящий янтарь при таком свете меняет цвет на зеленоватый. А купить такой фонарик можно в рыболовном магазине. Кстати, он пригодится и при поиске янтаря на пляже. В последний день командировки, перед вылетом, я набрала на побережье горсть красивых желтых камушков. Ультрафиолетового фонарика у меня не было. Местные сказали, что мои находки «похожи», но это не янтарь. А в качестве сувениров я привезла домой янтарную косметику — сейчас в Калининградской области этот способ использования «солнечного камня» стремительно входит в моду наравне с традиционными поделками.